Каникулы в Венеции

— Потому что я упомянула о погоде?

— Конечно. А также потому, что на виллу «Чезаре» приезжает много англичан.

— Включая нашего поэта Маркуса Фишера.

— Совершенно верно, — сказал незнакомец по-итальянски. Он улыбнулся и продолжил по-английски: — Но в его дни это был не отель, а его дом на некоторое время.

— Идеальное место для поэта, — согласилась она.

— Вы здесь в отпуске? — спросил учтивый незнакомец.

— Только на один вечер, — с сожалением сказала она.

— Вы одна?

— Вот вы где, Диана, — прервал разговор бесцеремонный голос, и твердая рука собственническим образом сжала ее руку.

Она взглянула на Нортона. На нем был тот же костюм, что и во время памятного ужина во «Флавии», и он выглядел в нем столь же элегантно, как и незнакомец.

— Вы опоздали, — сказала она холодно. — Этот джентльмен и я говорили о том, как прекрасен сегодняшний вечер.

Нортон отчужденно кивнул итальянцу, который, улыбаясь Диане, отвесил Нортону ироничный поклон и пошел прочь через сад.

— Кто это, черт возьми? — требовательно спросил Нортон.

Диана высвободила руку.

— Откуда мне знать? Вероятно, один из постояльцев.

— Он пытался вас охмурить?

— Он едва сказал мне пару слов, — сердито возразила она.

— До этого он некоторое время наблюдал за вами. Я видел его из своего окна.

— Если бы вы, вместо того чтобы смотреть в окно, пришли вовремя, у него не было бы возможности заговорить со мной!

Она отвернулась и уставилась вдаль, потирая запястье, на котором остались следы его пальцев.

— Кто бы он ни был, по крайней мере, его манера начинать разговор более приятна, чем ваша, насколько я помню.

— Еще бы! Наверняка рассчитывал извлечь выгоду!

— Вздор! — резко возразила Диана, повернувшись к нему. Ее глаза горели, как у рассерженной тигрицы. — Кроме того, это мое дело, с кем разговаривать!

— Вы понимаете, что рискуете нарваться на неприятности, поощряя всех и каждого во время этих ваших поездок в одиночку? — разъяренно вскричал он.

— Как в случае с вами?

— Черт, нет. — Он остановился, запустил ладонь в гриву своих волос и глубоко вздохнул. — Какого дьявола мы ругаемся?

— Это вы ругаетесь, а не я, — заметила Диана.

Нортон тупо смотрел на нее, приходя в себя.

— Мне кажется, это ревность, — тихо произнес он, столь явно пораженный этим открытием, что Диане пришлось подавить смешок.

— Не то чтобы вы имели право ревновать, но все же почему ревность так удивляет вас?

— Мне потребовалось время, чтобы распознать это чувство. Оно мне незнакомо.

Диана улыбнулась:

— Мне тоже. Но не волнуйтесь. Ревность вряд ли будет беспокоить вас в будущем.

— В том смысле, что вы обещаете не давать мне повода? — спросил он оживленно.

Глаза Дианы вспыхнули.

— В том смысле, — намеренно подчеркнула она эти слова, — что завтра наши пути разойдутся.

Нортон, окончательно взявший себя в руки, удостоил ее снисходительной улыбки.

— Если вы действительно так считаете, Диана Клеаринт, значит, вы далеко не так умны, как я полагал. Вы чертовски хорошо знаете, что нравитесь мне, что мне приятно ваше общество, и я совершенно уверен, что вам приятно мое, иначе вы никогда бы не согласились, чтобы я был сегодня с вами. Можете вы назвать мне хоть одну разумную причину, которая помешала бы нам встречаться по возвращении в Англию?

— Если все так, как вы говорите, почему вы так разозлились, когда я отвергла идею приглашения на свадьбу? — спросила она.

— Я склонен ожидать, что люди соглашаются с моими предложениями, — признал он, пожимая плечами.

— Точнее, с вашими распоряжениями!

Он улыбнулся широкой обезоруживающей улыбкой.

— Послушайте. Насчет свадьбы давайте обсудим заново. Я не буду шафером, я отказался от этой чести, предпочитая сесть где-нибудь сзади и оставить в центре внимания Ханну и Дрю. Откровенно говоря, я терпеть не могу свадебные церемонии, но если вы пойдете со мной, этот день станет для меня гораздо приятнее. Между прочим, свадьба будет в деревушке неподалеку от Челтнема, то есть вы могли бы остановиться у своего отца…

— Стоп! — сказала Диана. — Даже если бы я сказала «да», чего я пока не сделала, как вы объясните мое присутствие на такого рода семейном торжестве?

— Я уже рассказал Дрю, что случилось. Его идиотское поведение дало мне шанс познакомиться с самой прекрасной женщиной, которую я когда-либо встречал.

Диана посмотрела на него без всякого выражения.

— В этом-то все и дело. Вы не знаете меня.

— И никогда не узнаю, — нетерпеливо подтвердил он, — без вашего содействия.

— Вам надо поработать над вашей манерой уговаривать, — сказала она, покачав головой. — Давайте объявим перемирие и выпьем что-нибудь перед ужином. Если вы будете продолжать в том же духе, я получу несварение желудка.

Он рассмеялся и, взяв ее за руку, повел в бар. От простого соприкосновения пальцев их неожиданно охватили иные чувства. Оба осознали, что это их последний день в Италии и что бы ни было потом, этот вечер — особенный. Даже эпизод с учтивым голубоглазым незнакомцем не рассеял магического очарования, которое — Диана знала это — Нортон ощущал гак же сильно, как она сама. В ожидании ужина они грызли хрустящие, хорошо прожаренные мелкие кабачки, которые им подали как закуску. Настроение Нортона настолько улучшилось, что он начал поддразнивать Диану насчет ее незнакомого обожателя.

— Если бы я вдруг исчез, вы недолго бы оставались без компании, — заметил он, усмехаясь.

— А мое мнение здесь ничего не значит? — возразила она.

— Вам, кажется, нравилось разговаривать с ним?

— В нем есть шарм, — согласилась она.

— В противоположность мне, хотите сказать.

Диана посмотрела на его твердое, решительное лицо.

— Пожалуй, слово «шарм» не из тех, что сразу приходят в голову, когда речь идет о вас.

— Шарм — это то, что вы более всего цените в мужчине?

Она покачала головой.

— Скорее, менее всего.

— Рад это слышать. Я ужасно прямолинейный тип.

Он наклонился ближе, глядя ей прямо в глаза.

— Диана, я вас предупреждаю: я не намерен дать вам ускользнуть.

Диана смотрела на него, не в силах отвести взгляда, ее сердце учащенно билось, лицо внезапно залилось румянцем.

— Вы краснеете, — сказал он очень спокойно.

— Это не частое явление, — смущенно пробормотала она.

— Не волнуйтесь. Кроме меня, никто не заметил. — Он продолжал смотреть на нее теплыми лучистыми глазами. — Невероятно. Как будто красное вино вылили в миску со сливками.

Диана бросила на него гневный взгляд.

— Пожалуйста, прекратите обсуждать это!

— Почему вы покраснели? — безжалостно спросил он.

— Вы очень откровенны, мистер Брент.

— Я этим знаменит, — мягко согласился он.

Подошедший официант поставил перед Дианой десерт из крема.

— Разве я это заказывала? — спросила она Нортона, озадаченно глядя на блюдо.

— Нет, это я заказал. Здесь прекрасно готовят такие вещи. Раз вы при исполнении служебного долга, вы обязаны это попробовать.

Диана улыбнулась. В мерцающем свете свечей казалось, что в ее глазах вспыхивают зеленые искры.

— Не часто исполнение долга бывает таким приятным, — сказала она весело и, попробовав первую ложку, пришла в восторг. — Превосходно!

После ужина они вышли в сад и остановились, любуясь залитыми лунным светом окрестностями.

— Мне удалось заказать билет на ваш рейс, — сказал Нортон. — Так что если мы не рассоримся окончательно до приезда в аэропорт Марко Поло, то полетим вместе. Вас кто-нибудь встречает в Хитроу?

Диана покачала головой.

— Я, вероятно, потрачусь на такси, чтобы не толкаться в метро.

— Я возьму его пополам с вами, — сказал Нортон и, спохватившись, добавил: — Если позволите, разумеется.

— Как я могу отказать, когда вы просите так вежливо, — поддразнила она.

Нортон придвинулся ближе и взял ее за руку.