Страница 100 из 113
Запись 20 мая в 1-й ред. кончается словами: «У меня из-за старика головная боль, раздражение». В той же ред. есть и запись 21 мая:
«Отправили письмо. Ночью не спала из-за боли головы. Вечером была у Свечиных, Ирину выпустили 16-го в 5 часов дня. Она стала вялой, апатичной, температурит уже 10-й день. Перестала смеяться».
И начало записи 22 мая: «Вчера лежу с грелкой на голове, засыпаю.
У Миши Патя. Вдруг звонок по телефону. Старик предлагает забыть письма. Все приходит в норму, по-видимому…»
Не случайно, редактируя, Е. С. сняла слова: «Все приходит в норму, по-видимому». Переписка Булгакова с Вересаевым о пьесе «Пушкин» только начиналась. (Она опубликована с предисловием и примечаниями Е. С. Булгаковой в журн.: Вопр. лит. 1965. № 3; затем в кн.: Булгаков М. А. Письма. М., 1989.)
При редактировании Е. С. опустила запись: «Я счастлива этой пьесой. Я ее знаю почти наизусть — и каждый раз — сильное волнение».
Акулов И. А. — секретарь ЦИК СССР.
В 1-й ред. запись: «Вчера был у нас Эммануил (Жуховицкий. — Л. Я.). Случайно в разговоре я упомянула об «Адаме и Еве». Он не знал о ее существовании и пристал с расспросами. Думал, очевидно, о переводе. Миша прочитал. Только первый акт, а потом в нескольких словах рассказал конец. Ох, не понравилось Эммануилу! Вот не понравилось! Вертелся на стуле во время чтения, как будто ему гвоздь в задницу попал».
Лежнев (Альтшулер) Исай Григорьевич (1891–1955). В 1922–1926 гг. — организатор и редактор журнала «Россия» («Новая Россия»). В «России» в 1923 г. опубликовал «Записки на манжетах» Булгакова, в 1925-м — две трети романа «Белая гвардия». Номер журнала с окончанием «Белой гвардии» не вышел в свет, журнал был закрыт, а Лежнев в 1926 г. выслан за границу. Там работал в советском торгпредстве в Берлине. В 1930 г. добился разрешения вернуться в Советский Союз. Был заново принят в партию, стал работать в «Правде», написал несколько имевших успех литературоведческих книг. Свою работу в журнале «Россия» трактовал как ошибку.
И. Г. Лежнев — прототип Рудольфа в повести «Тайному другу» и Рудольфи — в «Театральном романе».
Виленкин Виталий Яковлевич (р. 1911) — с 1933 г. секретарь, затем заместитель заведующего литературной частью МХАТа. В своих мемуарах (Воспоминания с комментариями. М., 1982) рассказывает о встречах с Булгаковым и, в частности, об отмеченном Е. С. чтении пьесы «Пушкин».
Вечером Анна Ильинична, Патя… — В 1-й ред.: «Вечером — Аннушка, Патя и брат его Сергей Сергеевич. Патя и С. С. играли в четыре руки (то есть, вернее, не в четыре, а в три — по клавиру для двух рук) балет из «Руслана». С. С. играет превосходно. Миша наслаждался — головой качал в такт, мы с ним жалели, что Сергей спит».
…я в оперетке с Женичкой (моим). — По-видимому, описка. В 1-й ред.: «Вечером — я — в оперетке с Женей… Я вернулась с Калужским — уже никого не застала, ужинали втроем». Поскольку Ольга в это время в Риге (см. далее), то речь, вероятно, идет о Евгении (Жене) Калужском.
…роль еврея в «Турбиных»… — В 1-й ред.: «МХАТ не сходит с языка. Узнали, что роль еврея, как Миша давно уже говорил по догадке, из «Турбиных» выбросил Станиславский. А в театре врали, говорили, что это по распоряжению свыше».
…под двумя фамилиями. — В 1-й ред. далее: «Каждый раз, как доходит дело до пьесы, без злобы не могу вспомнить старика! Испортил все лето своими капризами, выходками и отказами от своих же собственных слов. Теперь еще возня — с этими двумя фамилиями».
В дальнейшем Вересаев свою фамилию снял. В ответ на письмо Булгакова от 10 сентября 1935 г.: «При этом письме я посылаю Вам… окончательный экземпляр с двумя фамилиями. Просмотрите его. Если Вы найдете нужным оставить Вашу фамилию, я буду очень рад. Если же нет, то сообщите об этом мне», — Вересаев отозвался 19 декабря: «Дорогой Михаил Афанасьевич! В соответствии с выраженным Вами согласием я решаю снять свое имя с нашей пьесы «Александр Пушкин», каковую прошу впредь именовать просто: «М. А. Булгаков. Александр Пушкин»».
Еще позже (11 марта 1939 г.) было составлено соглашение, в котором подтверждалось, что Вересаеву в пьесе принадлежит разработка исторических материалов, а Булгакову — само написание пьесы, и посему авторский гонорар они будут делить пополам, а подписывать пьесу надлежит одному Булгакову. Замечание о гонораре, впрочем, имело для Булгакова смысл чисто умозрительный, так как ему все равно не пришлось получать гонорары за эту пьесу.
…на выступлении американского хора «Орфеус». — В 1-й ред. запись: «На мой костюм пялили глаза в публике: черная длинная блестящая юбка и голубой жоржетовый жакет английский».
…прием у Коли, вся Пречистенка… — В 1-й ред. упоминания «Пречистенки» нет, просто: «Вечером — у Коли — Леонтьевы, Ермолинские, Шапошниковы, Маруся Г. Топленинова, мы».
При редактировании Е. С. опустила запись: «Затем — Гриша (Конский. — Л. Я.). Миша ночью по его просьбе прочел три первых главы романа. На Гришу впечатление совершенно необыкновенное, и я думаю, что он не притворяется.
Я плакала».
Приехал Коростин. Подписали соглашение. — В 1-й ред.: «К обеду — Коростин. Подписали соглашение относительно разделения гонорара между соавторами по «Ревизору»».
Б. Ф. Егоров (в ст.: «М. А. Булгаков — «переводчик» Гоголя». С. 80) сообщает, что 26 сентября 1935 г. между Булгаковым и Коростиным было заключено соглашение о разделении гонорара в пропорции 25 и 75 %, в пользу режиссера, «в соответствии с размерами произведенной работы каждым из соавторов». Г. С. Файман (в ст.: В манере Гоголя…//Искусство кино. 1983. № 9. С. 106) высказывает на этом основании предположение, что Булгаков был всего лишь «доработчиком» сценария Коростина и «советчиком» режиссера. Но, памятуя об обостренной щепетильности Булгакова в денежных вопросах (выразившейся, в частности, в разделении гонорара между «соавторами» за написанную Булгаковым пьесу «Александр Пушкин») и учитывая, что сценарий «Ревизора» подписан двумя фамилиями (причем фамилия Булгакова стоит на первом месте), такое предположение нельзя считать убедительным.
Скорее всего, писатель просто устал от работы над сценарием, потерял веру в эту работу и решил ее прекратить.
Сценарий не был экранизирован.
Сегодня у нас Прокофьев с женой… — В 1-й ред.: «Сегодня вечером — Прокофьев с женой и Дмитриев. Я приехала немного позже, слушала «Тоску».
Сережка выходил — заспанный, в штанах. Прокофьев по просьбе Миши сыграл Сергею кусок своего гавота.
Дальше — интереснейший разговор о пьесе. Прокофьев говорит, что в оперу обязательно должен быть введен Глинка».
Из записей 3 и 16 октября видно, что С. С. Прокофьев всерьез думал о создании оперы «Александр Пушкин» по пьесе Булгакова.