Страница 59 из 65
Тем не менее, он некоторое время колебался, не желая нарушать очарование места. Краем глаза он ухватил какое-то движение и наклонился, заглядывая в углубляющиеся тени под кустами падуба.
Животное сидело, замерев, и совершенно сливалось с темным фоном. Он никогда не смог бы его увидеть, если бы наметанный глаз охотника не уловил движение. Крошечный котенок с серым мехом, распушенным, как головка одуванчика, и огромными немигающими глазами, почти бесцветными во мраке кустарника.
— Плутишка, — прошептал он, медленно протягивая к нему палец. — Что же ты здесь делаешь?
Дикий котенок, несомненно, рожденный одичавшей матерью, которая давно сбежала из хижины каких-то поселенцев. Он погладил пушок не его груди, и тот вонзил в его палец свои маленькие зубки.
— Оу! — он отдернул руку и осмотрел маленькую круглую ранку, из которой капала кровь. Он с негодованием поглядел на котенка, но тот просто смотрел на него, не делая ни движения, чтобы убежать. Он помедлил, потом, решившись, тряхнул рукой, разбрызгав кровь на листья — приношение духам этого места, которые, в свою очередь, тоже решили преподнести ему подарок.
— Ну что ж, — тихо сказал он, становясь на колени и протягивая руку. Очень медленно он пошевелил одним пальцем, потом другим, потом следующим и следующим, потом снова, имитируя колебания водоросли в воде. Большие светлые глаза, не отрываясь, следили за этими движениями. Он увидел, как слегка подергивается кончик хвостика, и улыбнулся.
Если он мог ловить руками форель — а он мог — то почему не поймать таким образом котенка?
Он издал тихий звук сквозь зубы — приглушенное посвистывание, словно отдаленный щебет птиц. Как загипнотизированный, котенок смотрел на мягко шевелящиеся пальцы, медленно приближающиеся к нему. Когда Джейми, наконец, снова коснулся меха, котенок не двинулся. Пальцы скользнули по тельцу, и малыш, не сопротивляясь, позволил обхватить его ладонью и поднять с земли.
Джейми держал его некоторое время, прижав к груди, и поглаживал одним пальцем, прослеживая шелковистую линию подбородка и тонкие ушки. Котенок закрыл глаза и громко заурчал, грохоча в его ладони, словно отдаленный гром.
— О, значит, ты не против пойти со мной?
Не получив возражения, он расстегнул ворот рубашки и спустил маленькое существо за пазуху, где оно, потыкавшись некоторое время в ребра, свернулось клубком, понизив свое урчание до тихой приятной вибрации.
Отдохнувший Гидеон охотно двинулся вперед, и через четверть часа они нагнали остальных. Однако временное послушание жеребца испарилось, как только они стали преодолевать последний подъем.
И не потому, что конь не мог справиться с крутым подъемом, он просто не мог выносить вида лошадей впереди себя. Даже если бы Джейми не стремился домой, и если бы это зависело от Гидеона, то они были бы уже в нескольких фарлонгах впереди всех.
Колонна путешественников растянулась более чем на полмили, каждая семья в ней двигалась со своей скоростью. Фрейзеры, МакКензи, Чизхолмы, МакЛеоды и Аберфельды. При первой возможности Гидеон нахраписто рвался вперед, распихивая вьючных мулов, овец, пеших людей и кобыл. Он даже разогнал трех свиней, которые медленно тащились за бабушкой Чизхолмов. Свиньи с испуганным хрюканьем бросились в кусты, когда Гидеон проскочил рядом с ними.
Джейми скорее разделял чувства коня, чем останавливал его. Он нетерпеливо стремился к дому и хотел добраться туда, как можно быстрее; его раздражало все, что могло задержать караван. В настоящее время основным препятствием, замедляющим движение, была Клэр, которая — черт бы побрал эту женщину — остановила свою кобылу перед ним и отправилась собирать траву вдоль дороги. Словно весь дом от пола до потолка не был забит травами, а ее седельные сумки не вспучились от них!
Гидеон, с готовностью разделяя настроение всадника, вытянул шею и ухватил кобылу за круп. Кобыла заржала, взбрыкнула и помчалась вдоль тропы, размахивая болтающимися поводьями. Гидеон довольно всхрапнул и прыгнул за ней следом, но был остановлен резким рывком.
Клэр с широко раскрытыми глазами, с руками, полными сорванных листьев и грязных кореньев, обернулась на этот шум. Она взглянула на Джейми, потом вслед исчезающей лошади, потом снова на него и извиняющимся жестом пожала плечами.
— Извини, — сказала она, но он видел, что уголки ее губ приподнялись, а улыбка замерцала в ее глазах, словно утренний свет на воде. И против своей воли он почувствовал, что напряжение оставляет его. Он собирался отчитать ее, и все еще хотел, но слова не шли на язык.
— Залазь, женщина, — сказал он вместо этого и кивнул себе за спину. — Я хочу свой ужин.
Она рассмеялась и взобралась на лошадь, подобрав юбки. Гидеон, не обрадованный дополнительной ношей, повернул голову, пытаясь достать зубами все, до чего мог дотянуться, но Джейми был готов к этому, он стегнул концом поводьев жеребца по носу, заставив того отдернуть голову и удивленно зафыркать.
— Вот тебе, маленький ублюдок.
Он натянул шляпу глубже на лоб и помог надежно устроиться жене, которая подтолкнула юбки под свои бедра и обхватила его руками за талию. Она была без башмаков и чулок, и ее длинные голые лодыжки белели на темной шкуре гнедого. Он дернул узду и пнул лошадь немного сильнее, чем было необходимо.
Гидеон попятился, развернулся и попытался снести их обоих нависающей ветвью тополя. Котенок, грубо вырванный из дремотного состояния, впился когтями в живот Джейми и тревожно замяукал, но этот звук потонул в более громком вскрике Джейми. Он резко завернул голову коня, выругался и пнул его в бок левой ногой.
Непокорный Гидеон прыгнул, как кузнечик. Раздалось тихое «иик!», и он ощутил внезапное чувство пустоты за своей спиной, когда Клэр слетела в кусты, как куль с мукой. Гнедой, почувствовав удила во рту, внезапно развернулся и бросился вниз по склону через заросли ежевики. Выскочив на берег, он заскользил по грязи и упавшим листьям, почти приседая на задние ноги. Потом он выпрямился, мотнул головой и беспечно зарысил к кобыле Роджера, которая стояла возле ручья и смотрела на них с таким же удивлением, как и ее спешившийся наездник.
— Все в порядке? — спросил Роджер, вопросительно приподняв одну бровь.
— Конечно, — ответил Джейми, пытаясь отдышаться и в тоже время сохранить достоинство. — Как ты?
— Прекрасно.
— Хорошо, — он уже прыгал с седла, говоря это. Бросив поводья МакКензи и не теряя времени, чтобы удостовериться, что тот поймал их, он бросился назад, крича. — Клэр! Ты где?
— Я здесь! — бодро отозвалась она и появилась из-за тополей с листьями в волосах и немного прихрамывающая, но в остальном вполне невредимая.
— С тобой все в порядке? — спросила она.
— Да, все хорошо. Я собираюсь пристрелить этого коня, — он быстро прижал ее к себе, желая увериться, что она действительно не пострадала. Она тяжело дышала, но казалась успокоительно целой и здоровой. Привстав на цыпочки, она поцеловала его в нос.
— Не стреляй его, пока мы не доберемся до дома. Я не хочу идти остаток пути пешком.
— Эй! Оставь это, идиот!
Он отпустил Клэр, развернулся и увидел, что Роджер выхватил пучок каких-то потрепанных растений из-под любопытного носа Гидеона. Еще растения — что за мания собирать всякую дрянь? Клэр, все еще запыхавшаяся после инцидента, заинтересованно наклонилась вперед, рассматривая траву.
— Что это, Роджер?
— Это для Бри, — ответил он, протягивая их для осмотра. — Это те растения?
На недоброжелательный взгляд Джейми они были похожи на пожелтевшую ботву морковки, которую слишком долго не выкапывали с грядки, но Клэр потрогала пожухлую листву и одобрительно кивнула.
— О, да, — сказала она. — Очень романтично!
Джейми произвел негромкий звук, тактично указывая, что им лучше начать двигаться, пока их не нагнали Бри и медленно движущееся семейство Чизхолмов.
— Да, да, — сказала Клэр и похлопала его по плечу, как он решил, желая успокоить его. — Не фыркай, мы идем.