Страница 26 из 65
— Конечно, есть украденные фрукты более заманчиво, чем ждать благословение от высохшего священника, — сказал второй мужчина, сдвинув шляпу на затылок.
— О, нет, — сказал третий, вытирая капли на кончике носа и весело разглядывая Брианну, которая сильнее закуталась в плащ. — Он просто поет ей маленькую свадебную песню, не так ли?
— Я тоже знаю слова этой песни, — вмешался его товарищ, широко ухмыляясь и показывая отсутствие коренного зуба. — Но я пою ее еще лучше.
Щеки Брианны снова запылали; ее гэльский был не так хорош, как у Роджера, но она, конечно, была в состояние понять смысл их грубоватых поддразниваний. Роджер встал перед ней, прикрывая ее своим телом. Мужчины не хотели никого обижать; хотя они ухмылялись и подмигивали, но от дальнейших комментариев воздержались. Первый мужчина стянул шляпу и похлопал ею по своему бедру, стряхивая воду, потом перешел к делу.
— Рад видеть тебя, Òranaiche.[41] Моя мать слышала твои песни вчера вечером у костра, и она сказала моим тетям и кузинам, что они заставляют танцевать кровь в ее ногах. Так что теперь они твердо решили, что ты должен приехать и петь на празднике в Спринг-Крик. Выходит замуж моя самая младшая кузина; она единственная дочь моего дяди, владельца мельницы.
— Да, это будет большой праздник! — вставил один из младших мужчин, скорее всего сын говорившего, так как очень походил на него.
— О, свадьба? — медленно произнес Роджер по-гэльски. — Тогда у нас будет много селедки![42]
Двое старших мужчин рассмеялись шутке, но их сыновья выглядели сбитыми с толку.
— Эх, эти парни не узнают селедку, даже если хлопнуть ее хвостом по их щекам, — сказал человек в шляпе, покачивая головой. — Оба родились здесь.
— Где вы жили в Шотландии, сэр?
Мужчина дернулся, удивленный вопросом, который был произнесен чистым голосом на гэльском языке. Он на мгновение уставился на Брианну, потом ответил.
— Скай. Скибост у подножия Кулин. Я Ангус МакЛеод, а Скай — земля моих родителей и моих предков. Но мои сыновья родились здесь.
Он говорил спокойно, но было что-то в его голосе, что погасило веселье в молодых мужчинах, словно на него было наброшено влажное одеяло. Человек в фетровой шляпе с интересом посмотрел на Брианну.
— А ты родилась в Шотландии, nighean?[43]
Она молча покачала головой и поправила плащ.
— Я родился в Шотландии, — сказал Роджер, отвечая на вопросительный взгляд. — В Кайл-оф-Лохалш.
— Ах, — сказал МакЛеод с удовлетворенным видом на обветренном лице. — Вот почему ты знаешь все горские и островные песни?
— Не все, — сказал Роджер, улыбаясь. — Но я знаю много и выучу еще больше.
— Да, — согласился МакЛеод, медленно кивнув. — Выучи их, певец, и передай своим сыновьям, — он блеснул глазами в направлении Брианны, и легкая улыбка изогнула его рот. — Пусть они поют моим сыновьям, чтобы они знали про свою родину, хотя никогда не видели ее.
Один из молодых мужчин вышел вперед и робко протянул Брианне связку рыбы.
— Это вам, — сказал он. — Подарок к вашей свадьбе.
Роджер увидел, как уголок ее рта немного дернулся — от смеха или от начинающейся истерии, задался он вопросом — но она протянула руку и взяла связку с серьезным достоинством. Слегка приподняв край плаща, она сделала им глубокий реверанс.
— Chaneil facal agam dhuibh ach taing, — медленно произнесла она по-гэльски с сильным акцентом. «У меня нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность».
Молодые люди покраснели, а старшие мужчины обрадовались.
— Все хорошо, nighean, — сказал МакЛеод. — Пусть муж научит тебя, а ты научи гэльскому своих сыновей. Пусть у вас их будет много!
Он снял шляпу и глубоко поклонился ей, зарывшись пальцами голой ноги в грязь, чтобы сохранить равновесие.
— Много сыновей, сильных и здоровых! — поддержал его компаньон, и оба парня улыбнулись, застенчиво пробормотав.
— Много сыновей вам, мистрис!
Роджер пригласил их на вечеринку, не смея смотреть на Брианну. Они молча стояли на расстоянии фута или двух друг от друга, когда мужчины ушли, бросая назад любопытные взгляды. Брианна смотрела вниз на грязь и траву, скрестив руки на груди. Чувство жжения все еще было в груди Роджера, но теперь оно изменилось. Ему хотелось дотронуться до нее, попросить у нее прощения, но он думал, что сделает только хуже.
Брианна двинулась первая. Она подошла к нему и положила голову ему на грудь, ее прохладные влажные волосы коснулись раны на его горле. Ее большие груди, твердые, как камни, прижались к его телу, толкая его.
— Мне нужен Джемми, — сказала она тихо. — Мне нужен мой ребенок.
Слова застряли у него горле, сдавленном от сожаления и гнева. Он не осознавал до сего момента, как ему будет больно думать, что Джемми — сын Боннета, а не его.
— Мне он тоже нужен, — прошептал он, наконец, и коротко поцеловал ее в лоб прежде, чем отправиться через луг. Покрытая туманом гора над ними была невидима, хотя шум, обрывки речи и музыки доносились до них сверху, как эхо с Олимпа.
Глава 7
Осколок
К середине утра дождь прекратился, и краткие проблески светло-голубого неба в облаках дали мне надежду, что к вечеру оно очистится. Не принимая во внимание поговорки и предзнаменования, просто ради Брианны, я не хотела бы, чтобы свадьба прошла под дождем. И если не будет сент-джеймского собора с рисом и белым атласом, то, по крайней мере, пусть будет сухо.
Я потерла правую руку, натруженную щипцами для зубов. Вытащить обломанный зуб мистера Гудвина оказалось не так просто, как я ожидала, но я справилась, вытянув обломок вместе с корнем, а потом отослала мужчину с бутылкой неочищенного виски и инструкцией, полоскать рот каждый час. Глотать виски или нет, я оставила на его усмотрение.
Я потянулась, чувствуя как при движении внутренний карман в моей юбке стукнулся о бедро с тихим приятным кликом. Мистер Гудвин действительно заплатил наличными. Я задумалась, хватит ли этой платы на астролябию, и для чего, спрашивается, она понадобилась Джейми. Мои размышления были прерваны тихим, но официальным покашливанием сзади.
Я обернулась и увидела Арчи Хейеса, который смотрел на меня с легкой усмешкой.
— О, — сказала я. — …я могу помочь вам, лейтенант?
— Очень может быть, мистрис Фрейзер, — сказал он со слабой улыбкой. — По словам Фаркарда Кэмпбелла, его рабы верят, что вы можете оживить мертвого. Думаю, маленький кусочек металла не станет большим испытанием для ваших хирургических навыков.
Мюррей МакЛеод, услышав это, негромко фыркнул и вернулся к осмотру своего пациента.
— О, — снова произнесла я и смущенно провела пальцем под носом. Четыре дня назад у одного из рабов Кэмпбелла случился эпилептический припадок, который внезапно прекратился, как только я положила руку ему на грудь. Напрасно я пыталась объяснять, что все произошло случайно, моя слава целителя распространилась по горе, как буйный пожар.
Вот и теперь рабы маленькой группой сидели на корточках на краю полянки, играя в бабки и ожидая, когда будут приняты все другие пациенты. Я обвела их быстрым взглядом на тот случай, если кто-нибудь из них умирал или был сильно болен. Я знала, что они не станут беспокоить меня до конца приема, как из-за уважения к моим белым пациентам, так и из-за искренней веры в то, что если во время ожидания произойдет что-то летальное, я просто оживлю труп.
Все рабы благополучно находились в вертикальном положении и, вероятно, в ближайшее время ничего не изменится. Я повернулась к Хейесу, вытирая грязные руки о передник.
— Хорошо… позвольте мне взглянуть на этот кусочек металла, и я посмотрю, что можно с ним сделать.
Хейес с готовностью снял шляпу, сюртук, жилет, галстук и рубашку вместе с серебряной цепью, знаком его чина. Он вручил эти предметы сопровождавшему его адъютанту и уселся на табурет. На спокойное достоинство лейтенанта нисколько не повлияли ни его частичная нагота, ни гусиная кожа, покрывшая его спину и плечи, ни ропот испуганного удивления, раздавшийся со стороны рабов при виде его.
41
Певец (гэльск.)
42
Возможно, связано с шотландским обычаем, когда жених носил по деревне корзину из-под рыбы, наполненную камнями, пока невеста не выходила к нему.
43
Дочь (гэльск.)