Презумпция виновности

Дома никого не было — приходящая помощница уже закончила дела и давно отправилась по своим нуждам, а охрана в этой квартире появлялась очень редко. Даниил ценил возможность уединения, поэтому старался, чтобы хотя бы это здесь они могли побыть вдвоем. И хотя тот же Артем, да и, что греха таить, Димка уже стали для Сони если не членами семьи, то хорошими знакомыми, она такое решение поддерживала.

Переодевшись и поняв, что теперь от волнения есть перехотелось вообще, но почему-то начало знобить, девушки прихватила с кровати плед и вышла на балкон. Солнце уже село, но темнота только начала шкодливой кошкой пробираться в город, мягкой лапой трогая постепенно зажигающиеся уличные фонари и клочками шерсти сгущая сумрак по подворотням. Из расположенного в соседнем квартале кафе доносилась приглушенная расстоянием музыка и взрывы смеха. Мирно, вроде, совершенно спокойно, но внутри все переворачивается от волнения за Даниила. И ноги мерзнут. Наверное, из чувства солидарности с тем, что стынет в грудной клетке.

Соня подтянула под себя босые ступни и укутала их пледом. Все равно помогало мало — холод шел изнутри, снаружи же была хоть и не та одуряющая духота, в которой вязнешь, как муха в капле янтаря, но тоже очень даже тепло. А руки так и тянутся к мобильнику, но звонить точно не станет. Нет ничего более неуместного, чем когда во время деловых переговоров кто-то начинает названивать. Даже если очень хочется…

Последний раз проведя кончиками пальцев по сенсорному экрану, Софья отбросила телефон на соседний шезлонг. Зато есть время ещё раз все разложить по полочкам. Угу, можно подумать, не тем же самым она занималась на работе после их дневного разговора. Вроде, все уже обдумала, а мысли все равно лезут, мельтеша досадливым комарьем. Ещё бы понять, на правильном ли решении остановилась… Но тут сможет все расставить только время. Другой вопрос — есть ли оно, это время?

Следить за тем, как Золотце в сопровождении Артема выходит из зала, Даниил не стал. Но взглядом по почти неестественно прямой спине мазнул. Глупая, кто ж её в обиду даст? Ладно, это он ей чуть попозже объяснит, сейчас нужно сосредоточиться на более насущном вопросе.

Кто такой этот Марат и каково распределение сил, Астахов узнал ещё несколько часов назад. Новость хорошая — будь они на его территории, могли бы возникнуть проблемы, но он приехал в город Даниила, потому, априори, в более уязвимом положении и не будет вести себя совсем нагло. Плохая — как ни отмахивайся от этого, но Марат в своем праве. Соня его обворовала, пусть и взяла то, что сама заработала, только кого это волнует?

Астахов почти небрежным жестом подозвал официанта и, прошептав ему свое пожелание, остался на месте. Теперь ход за противником. Марат не стал выделываться и подошел сам.

— Можно?

Не дождавшись ответа, мужчина сел на то место, где ещё несколько минут назад была Соня. И смотреть на неё было гораздо приятнее.

— Конечно, — Дан не стал задерживать паузу дольше необходимого. Если он достойный противник, знающий правила игры, это ни к чему. Если же не дотягивает, то не о чем беспокоиться, такого даже давить не придется, сам признает свою ошибку и уберется восвояси. — Я так понимаю, что у нас с вами проблема.

— Проблемы нет, я заберу свое, и мирно разойдемся.

Астахов смерил его внимательным взглядом. На восемь лет его старше, обычный мужик, разве что полусведенная татуировка на правом запястье намекала, что его визави не совсем прост — была она явно тюремной. Да и взгляд Марата тоже выдавал отнюдь не простачка. Но это единственное, что выделяло его из толпы таких же урок, с которыми Дану приходилось общаться. В целом же — совершенно невыразительная, но не отталкивающая внешность, непонятного русоватого оттенка коротко стриженые волосы и не то зеленые, не то коричневые глаза. Впечатление портил разве что небольшой шрам на верхней губе, отчего лицо кажется постоянно искаженным в саркастической ухмылке. И судя по оттенку кожи и желтоватым белкам глаз, какой-то гепатит в довесок.

Ничего особо выделяющегося, но и списывать со счетов его рано, такие вот "середнячки" иногда преподносят уйму неприятностей.

— Проблема есть — она моя невеста.

— Даже так… — Марат наклонил голову к правому плечу, словно пытаясь просканировать мысли Даниила. Ага, прямо один ты тут такой въедливый. А судя по тому, как по краю стола начали легонько постукивать пальцы, нервишки-то шалят… И это хорошо. — И когда свадьба?

— Завтра. На торжество не приглашаю — все будет в очень узком кругу, — краем глаза Даниил заметил входящего в ресторан Димку. Вот ведь дома человеку не сидится. Лучше бы ехал к ним, Соню бы отвлек. Они так занимательно цапаются при каждой встрече, получая от этого видимое удовольствие, что Дан даже перестал их одергивать — пусть себе развлекаются.

— Свадьба это хорошо… Когда похороны — намного хуже, — но губы недовольно поджал. Значит, не так уж уверен в своих действиях.

— Да, похороны были бы совсем некстати, столько дел, не хотелось бы ради присутствия на них свадебное путешествие прерывать…

Тихое позвякивание столовых приборов и мерный гул голосов, словно из спящего улья, отодвинулись, оставляя пространство между мужчинами наполненным подобием вакуума.

— Она взяла то, что принадлежит мне.

— Не вижу проблемы, я компенсирую, — хватило одного скользящего взгляда на зал, чтобы вычленить троих, которые пришли с ним. Против охраны Даниила они явно не потянут, да и разборки в ресторанах уже давно стали моветоном. К чему эти публичные споры, чай, не Америка тридцатых годов. Да и Марат, если не совсем дурак, уже знает, с кем собирается враждовать. И должен понимать, что Астахов его убирать не хочет, но если придется, долго размышлять и рефлексировать не станет.

— А я разве про деньги? — изуродованная губа задралась выше, обозначая улыбку, и обнажив слишком ровные и белые для своих собственных зубы. — Полинка не просто меня обворовала, благодаря ней я сел на три года. Или мне теперь называть её Сонечкой?

— Сочувствую, — вопрос относительно имени Дан проигнорировал, да и сопереживания в его тоне не было вообще. — И что сделала малявка, чтобы посадить?

— Это конфиденциально, — Марат наклонился чуть ниже, отчего крупный золотой крест на секунду мелькнул в распахнутом вороте рубашки. — И я приехал за ней.

— Значит, все-таки мирно не решим… — Астахов с усталой ленцой откинулся на спинку стула, продолжая с тем же почти умиротворением и любопытством рассматривать того, кого в детстве так боялась Золотце. — Но все-таки сделаю одно предложение, а соглашаться или нет — воля хозяйская.

Когда через полчаса Даниил сел в машину, ему хотелось: а) забыть о существовании Марата (что вряд ли возможно); б) удавить Сониных приемных родителей, из-за которых ей пришлось связаться с зэком (намного реальнее, но Золотце не одобрит) и в) приехать домой и просто посидеть в тишине с Софьей. Только сначала нужно убедиться, что она успокоилась, нечего ей лишний раз дергаться. Именно этим он и собирался заняться.

Но предаться праздным мыслям не дал собственный брат, рухнувший на соседнее место с грацией мешка биологических отходов.

— Ну как? — Димку явно распирало от желания узнать подробности беседы. Наблюдал он её издали, так же, как и остальные посетители, количество которых мгновенно уменьшилось, когда Марат и Дан сели за один столик. Все-таки люди по большей части животные — вон как инстинкт самосохранения развит.

— Где он остановился?

— В "Ренессансе". Ты к нему в гости собираешься?

— Сплюнь. Только желательно не в машине. Просто интересуюсь…

Автомобиль плавно скользил, минуя пробки, пока не уперся в вечный затор на Светланской.

— Проблему решил?

— В процессе, — вообще-то у Дана была одна мысль, как полностью обезопасить Соню от Марата, но сказать, что она ему не нравилась — просто промолчать. Однако, будучи человеком с довольно широким кругозором, сбрасывать такую возможность со счетов пока не спешил. Более того, если не останется иного выбора, именно этот план придется воплощать.