Презумпция виновности

— Давай спину натру, а то уже покраснела, — Таня поправила постоянно сползающие темные очки, но не особо преуспела — стоило только убрать палец, как они снова возобновили торжественное шествие к кончику носа.

— Да, спасибо, — Софья повернулась к ней затылком и зябко передернулась, когда холодная влага коснулась лопаток.

— Потерпи, он из холодильника, — Татьяна старательно прошлась по её спине, тщательно размазав чуть маслянистую субстанцию по коже. — Ты такая худенькая, класс, — ладонь прошлась по чуть выделяющейся линии позвоночника. — А я после родов, как корова… — с расстройства молодая мать так активно прошлась в солнцезащитном порыве по Сониным ребрам, что от болезненного вскрика остановило только понимание, что Машутка спит в паре метров от них.

— Нормальная ты, тем более, что до сих пор дочку кормишь. Вот закончишь и похудеешь, — если честно, Маркевич знатоком по этой части не была, потому пересказала то, что слышала от других дамочек в очереди к гинекологу.

— Да я знаю, — Таня перестала истязать Сонину спину заботой и ещё раз завистливо вздохнула, глядя на миниатюрность соседки. — Но хочется побыстрее. Я до родов была почти, как ты, только с грудью. Ой! — она даже прикрыла рот ладонью.

— Ты на мой природный полуторный не наезжай, — усталость и разморенность, которые навалились на Софью после почти часового лежания на прикрытой полотенцем гальке, сделали не только добрее, но и коммуникабельнее.

Таня облегченно хихикнула, успокоившись, что не задела бестактным замечанием, и отправилась инспектировать сон дочки. Та спала в переносной кроватке под пляжным зонтиком сном ангела, хотя отнести её к воинству белокрылых можно было разве что, несколько польстив — после того, как процесс обзаведения зубастой улыбкой пошел быстро и с огоньком, Маша погрызла предметов мебели больше, чем любой породистый щенок. Сильнее всего она почему-то тяготела к обмусоливанию колесиков офисного кресла в кабинете отца, что последнего не особо вдохновляло. Кресло, надо полагать, тоже такому вниманию было не радо.

Пока мама занималась ребенком, Соня прикрыла глаза и попыталась полностью расслабиться. Чем меньше напряжено тело, тем более свободны мысли, а ей сейчас нужно многое обдумать. Например, тот факт, что здесь раньше не было ни одной женщины Дана. От этом ей проговорилась Таня около получаса назад, пока трещала о своем знакомстве с Димкой. Хотя в истории не было ничего необычно — будущий муж оказался знаком с её папой, но все равно было в их отношениях что-то такое, отчего Соня почти завистливо вздыхала. То, что они не прячут свои чувства, целуясь при каждом удобном случае. И Димка постоянно таскает Машу с собой, даже если есть шанс, что малышка испортит ему одежду или какие-то документы. Их семья была именно такой, о которой мечтала Маркевич — они с уважением относились друг к другу и не пытались как-то прикрыть от чужих глаз свое счастье. Или же это только здесь, где единственной посторонней была сама Соня?

— Не спи на солнце, обгоришь.

Девушка невольно улыбнулась, поняв, кто загородил её лицо от яркого света ещё до того, как он подал голос.

— Я не сплю, я дремлю, — глаза она открыла и посмотрела на Дана, который уселся за её головой.

— Все равно тебе пора в тень, — ладонь осторожно прошлась по немного порозовевшей коже живота. — Ты очень быстро обгораешь.

— Белокожая, — стоило попытаться пожать плечами, как его слова тут же получили подтверждение — легкое жжение прозрачно намекало на то, что уже через пару часов она будет похожа на молодого поросенка.

— Угу, — наклонившись, Даниил коснулся губами кончика её носа.

— А где остальные? — только сейчас до неё дошло, что рядом подозрительно тихо. Даже с учетом Машиного сна это было необычно — ни тихого щебета Тани, что-то рассказывающей мужу, ни Димкиных подколов, направленных уже на Соню.

— Ушли в дом, слишком жарко. Нам тоже пора, — он помог ей подняться и, накинув на тонкие плечи полотенце, потянул за собой. — Пойдем кое-что покажу.

Девушка не сопротивлялась, безропотно позволяя отвести себя за тот самый валун, возле которого совсем недавно сидели братья. Камень весом в несколько тонн с другой стороны был подточен водой и образовал что-то, вроде маленькой неглубокой чаши. Совершенно прозрачная вода, прогретая до почти неприятно теплой температуры, кишела какими-то мальками, бестолково мечущимися в поисках еды. Ну, или просто так, без особой цели.

Пока Соня, наклонившись, рассматривала рыбок, Дан расстелил полотенце и жестом показал, чтобы она ложилась и вела себя тихо.

— Опусти туда руку и не шевелись, — шепот обжог кожу шеи ничуть не хуже палящего солнца. Даже ухо мгновенно покраснело. Но его просьбу она выполнила, удобно устроившись щекой на его груди. Сам Даниил совать пальцы в воду не стал, предпочтя прижать к себе Софью и мягкими движениями поглаживать розовую и уже горячеватую кожу под накинутым на спину парео.

Через несколько минут рыбки осмелели, подплывая все ближе, но коснуться её руки пока не решались, проплывая в миллиметрах от кончиков пальцев.

— Димка сказал, что в ближайшие дни ты будешь сильно занят, — она не собиралась закладывать его брата, просто такие вещи стоит обговорить заранее, чтобы потом не было непонимания и исходящих из него обид.

— Димка многовато болтает.

— Ну, тут не могу не согласиться, — Соня хмыкнула, но сразу стала серьезно. — Я понимаю, что у тебя не будет на меня времени…

— Это тебе тоже он сказал?

Девушка перестала рассматривать суетящихся мальков, удивленная и тоном, и тем, что Дан так беспардонно её перебил.

— Нет, это мои мысли.

— Глупые мысли. Но хорошо, что это исходит не от него, — о том, что ему просто не хочется бить морду брату за вмешательство в их отношения, Даниил говорить не стал. — Я разберусь с проблемами так, что тебя это не коснется.

— А разве я сказала, что сомневаюсь в этом? — лямка купальника чувствительно впилась в плечо, но Соня не обратила внимания на это неудобство. — Просто хотела сказать, что сама оказывалась в такой ситуации, когда нужна предельная концентрация на одном объекте, и не стану требовать от тебя постоянных встреч или ещё чего-то такого…

Вранье. Потому что очень хотелось быть уверенной, что он не исчезнет на несколько дней, заставляя гадать, все ли с ним хорошо, но так будет правильно. Боже, как же она ненавидела это слово!

— А если я хочу, чтобы ты от меня это самое "чего-то такое" потребовала? — Астахов резко приподнялся, распугав появившейся тенью мальков, осмелевших настолько, что начали исследовать ладошку Сони.

— Это было бы неразумно, — но улыбку спрятать все равно не смогла.

Какая-то мошка, поддавшись суицидальным наклонностям, упала в воду, вызвав небывалый ажиотаж у рыбок.

— Ну, надо же когда-то начинать делать глупости. Почему не сейчас? — на этот вопрос, естественно, ни он сам, ни Софья не ответили. — Но кое в чем он прав — эта пара недель будет очень… насыщенной.

На поверхности воды осталось только тонкое крылышко, зеркально поблескивающее на солнце, но и его тут же утащил какой-то проворный малек. Аллегория человеческой жизни в миниатюре — стоит споткнуться, тебя могут мгновенно сожрать.

— Я могу тебе чем-то помочь? — одно дело задавать этот вопрос Димке, и совсем другое — Дану. — Поверь, ты многого не знаешь о моих способностях, — Соня повернулась, отчего тонкая ткань сползла с плеча.

— Вот в это я как раз верю, — он поправил её одежду, стараясь, чтобы солнце больше не жгло нежную кожу. — И, может быть, воспользуюсь твоим предложением.

Не воспользуется, они оба это знали. Не из-за мужской гордыни, запрещающей принимать помощь от женщины, просто не захочет подставлять Соню, давая намек на то, что она в курсе происходящего. Так для неё намного безопаснее, значит, никто не должен сделать неправильных выводов.

— Хорошо.

Естественно, тревога не улеглась, но и требовать чего-то большего Софья не собиралась.