Страница 100 из 131
— А я грешна, люблю сладкий чай с молоком, — Нелли Павловна тоже улыбнулась, заметив, как Соня мягко усмехнулась в ответ на это замечание. — И вы правы, он для меня намного ближе, чем просто работодатель. Но это ни для кого не секрет, сразу же поняли?
— Да, — ароматный напиток был слишком горячим, поэтому девушка пока отставила чашку, облизнув чуть обожженную нижнюю губу. — И Даниил, и Дмитрий относятся к вам не только с уважением, но и с любовью. Наверное, вы давно знакомы?
Женщина улыбнулась как-то так, что сразу стала моложе. Даже горизонтальные морщинки, расчерчивающие белый лоб, на пару секунд разгладились.
— С их рождения. Мы с Наташей, их матерью, дружили со времен хореографического училища.
— Балет? — теперь стало понятно, откуда у неё такая осанка и плавность жестов. Пусть это и было лет тридцать-сорок назад, но даже подкрадывающаяся старость пока не сумела согнуть всегда прямую спину и придать резкости движениям уже немного тронутых артритом рук.
— Да, — женщина перестала улыбаться, и морщинки вернулись на место, словно отбегали по своим делам. — Примой ни она, ни я не были, но несколько лет выступали в составе кордебалета труппы нашего театра.
Соня припомнила, что в информации на Даниила, которую она искала после их первого разговора, что-то такое мелькало. Разговор стих на пару минут, но эта пауза была почти умиротворенной, без напряженности. Какая-то ночная птица, примостившаяся на ветку неподалеку от открытого кухонного окна, время от времени подавала голос, немного рассеивая тишину.
— Какая она была? — чай ещё не остыл, но теперь его можно было пить, не опасаясь ошпарить язык, поэтому девушка сделала глоток, но тут же отставила чашку — если Нелли Павловна пьет настолько крепкий, то здоровью женщины можно только позавидовать.
— Хохотушка. Добрая. И очень красивая, — последнее она добавила уже гораздо тише и как-то опустошенно. Это не было похоже на зависть, скорее, на жалость. Но почему она сочувствовала красивой женщине, Софья не поняла. Однако, уточнять не стала, ясно же, что не ответит. — Дима немного похож на неё.
— А Даниил?
— Он внешне — вылитый отец, — наверное, усталость была причиной того, что донышко чашки коснулось блюдца с угрожающим звоном, чудом не закончившимся надрывным звуком разбившегося фарфора. — Что-то мы заболтались, уже поздно…
— Да, конечно, — Соня суетливо вскочила, проклиная себя за длинный язык. Не полезла бы узнавать его родословную, может, услышала бы ещё что-нибудь. Но то, что Нелли Павловна относилась к родителю Даниила с куда меньшим теплом, чем к матери, отметила. Как и припомнила тот факт, что в официальном браке его родители не состояли — это тоже было в той статье. По нынешним временам это никого не удивит, но Дан родился в середине семидесятых, тогда с этим было намного строже. — Извините, не хотела задерживать. Вы, наверное, тоже устали…
Несмотря на вроде бы достигнутое взаимопонимание, убирать следы их чаепития Соне никто не позволил, твердо направив к двери:
— Я сама тут наведу порядок, идемте.
Девушке ничего не оставалось, как последовать её совету и направиться к лестнице. Сейчас почти все освещение было погашено, темноту рассеивал только приглушенный свет развешенных на стенах бра. От этого натертый до блеска паркет таинственно поблескивал, создавая иллюзию лунной дорожки на поверхности воды.
К некоторому смущению Сони, Нелли Павловна остановилась перед дверью хозяйской спальни.
— Ааа… — Женщина молча приподняла бровь и вопросительно кивнула. — Ничего.
Да уж, дожила, ещё и краска в лицо бросилась… Чувствуя, как по щекам разливается темный румянец, отчего даже лбу стало горячо, Софья шмыгнула в приоткрытую дверь.
— Спокойной ночи, — Нелли Павловна то ли не заметила её реакцию в этом свете, то ли предпочла не обратить внимание, но была безукоризненно вежлива и спокойна. Хотя на её месте Соня, вполне возможно, уже давилась бы смехов — девица скоро четвертый десяток разменяет, все знают, в каких отношениях она с Даниилом, а краснеет во время заселения в его спальню.
— И вам приятных снов, — оставшись в одиночестве, Маркевич глухо застонала и с трудом сдержалась, чтобы не пнуть собственную сумку с вещами, которая стояла возле кровати. Нет, все-таки влюбленность для Сони недопустима и становится причиной дурацких поступков и поведения девочки-подростка в пубертатный период.
Вернувшись из ванной, вся отмытая и облаченная в ночную рубашку, девушка поняла, что Даниил должен был позвонить ещё минут сорок назад. Интересно, это он забыл, или она не услышала?
Ну, судя по трем пропущенным вызовам и смс-ке: "Ты спишь или на что-то обиделась и теперь игнорируешь?", Дан о ней точно не забыл. И от этого стало очень приятно и как-то легко. Поэтому девушка сразу набрала в ответ:
"Пила чай с Нелли Павловной. Сейчас собираюсь спать. Приятных снов"
И, пытаясь сдержать неуместную улыбку, залезла под прохладное одеяло, с удовольствием сворачиваясь между подушками компактным клубком.
Чернильную темноту внизу рассеивали только стройные линии огоньков взлетно-посадочной полосы, ниткой вытянувшиеся рядом с приземистым зданием аэровокзала, видевшимся чуть поодаль. В этот раз обошлось без классической легкой тряски по посадке, что не могло не радовать.
Несмотря на комфорт и прочие блага, которые мог предоставить салон люксового самолета, спину все равно свело от долгого нахождения в одном положении. Да и ноги уже простреливали первые предвестники начинающихся судорог. Даже прогулка вдоль нескольких роскошных кресел не особо спасала положение, а кондиционированный воздух пересушивал глаза, заставляя все чаще моргать в попытке увлажнить их и убрать резь. Или это от хронического недосыпа?
Поездка прошла… противоречиво. Вроде, все, чего пытался добиться, достиг, но неприятное ощущение все равно оставалось. Словно он упускал что-то очень важное, но не мог понять, что именно. Это всерьез раздражало, заставляя все напряженнее думать, отчего последние сутки Даниила не покидала навязчивая головная боль. Иногда она немного стихала, словно сворачивалась клубком где-то в затылке, а потом, закончив дремать, снова поднималась потягивающейся кошкой, впиваясь когтями в виски. Обезболивающее помогало слабо, да и не привык Астахов полагаться на какие-то таблетки, проще немного перетерпеть, потом сама пройдет.
Шасси мягко коснулись поверхности полосы аэропорта, отчего самолет вздрогнул всем металлическим телом и покатился, постепенно снижая скорость. Вот он и почти дома.
У самого трапа уже ждали встречающие, которых, в нарушение многочисленных инструкции пропустили прямо на взлетное поле.
— Доброй ночи, Дан Саныч, — несмотря на поздний час, Артем казался полностью отдохнувшим и каким-то вальяжным.
— И тебе того же, — обменявшись рукопожатием с другом, который большую часть времени выдавал себя за охранника, Дан оглянулся. — А чего так людно?
Помимо водителя, тут же маячили ещё человек пять из числа особо приближенных, и Димка, который в этот час уже давно должен дремать рядом с женой (или, что намного вероятнее, вставив спички в глаза, убаюкивать орущую дочь), стоял чуть поодаль, разговаривая с кем-то по мобильнику. При этом он бурно жестикулировал, что являлось признаком не только крайне эмоционального состояния, но и дурного настроения.
— Под нас начали копать. На этот раз со стороны прокуратуры, до этого только слухи ходили, сегодня стало известно точно, — Артем жестом предложил проследовать к стоящей тут же машине.
— Значит, Малеев дал отмашку, по собственной инициативе бы не решились, — губы исказила не очень приятная усмешка. Зато на душе сразу стало спокойнее — значит, не ошибалась интуиция. — Вроде, у нас прокуратура пока не отстреливает неугодных, зря всполошились. Серьезно копают или как всегда?
— А хрен их поймет, — подоспевший Димка тоже тряхнул ладонь брата и, подождав, пока тот сядет в авто, сунулся следом. — Привет, кстати. Нормально слетал?