Дословный перевод

— За что? — Астахов отодвинул для неё стул, ожидая, пока девушка усядется. — Ты, наверное, проголодалась? Моя домработница ещё спит, сделать тебе бутерброд?

— Спасибо, не надо. Если можно, только чай, — Герман откинулась на спинку и с любопытством наблюдала за неспешными движениями мужчины. — Ты мог ничего мне не говорить о состоянии моей матери. От этого я стала бы сговорчивее.

— Солнышко, — от мягкости тона и так не вязавшейся с ним скользнувшей по его губам улыбки её чуть не передернуло. — Я не собираюсь тебе никак вредить. Потому что, если бы захотел, ты бы уже кровавыми слезами плакала.

Алена взяла протянутую чашку, очень надеясь, что пальцы не задрожат. Умница, получилось.

— Тогда к чему такое… навязчивое гостеприимство? — в последний момент она заменила рвущуюся с языка грубость на более политкорректный синоним.

— А вдруг я по тебе соскучился? — Астахов не стал устраиваться напротив, привалившись к столу и рассматривая сидящую девушку.

— Даниил Александрович, хватит ерничать, — она удобнее села и тоже пристально посмотрела на оппонента. — Мы никогда не были ни друзьями, ни любовниками, так что это вряд ли можно принять за причину такой встречи.

— А вот зря, между прочим. Это я про друзей и любовников, — Астахов хмыкнул, заметив, как девушка чуть поморщилась. — Ты умная женщина. Знаешь свои сильные и слабые стороны, умеешь правильно оценивать противника. Другая на твоем месте уже устроила бы истерику и требовала все объяснить и отпустить. А ты молчишь. Расскажешь — почему?

— Потому что от моих слов вряд ли что-то зависит, — Алена не спешила высказывать мысли, тщательно подбирая формулировки. — И не я тут самая ценная персона, ведь я просто повод, не так ли? Главное, найти точку приложения, а вот в качестве рычага можно использовать и других близких…

— Вот я и говорю, что умничка, — Даниил отставил так и не отпитый чай, а Лёнка почувствовала, как её неудержимо клонит в сон. — Не переживай, это просто снотворное, не наркота. Я тебя уважаю за то, что соскочила, так что подсаживать снова не собираюсь. Но девочка ты с выдумкой, так что лучше пока поспи.

"Вот сволочь".

Сказать это вслух она уже не успела, соскальзывая в дрему. Но теперь все было не так, как в прошлый раз — просто мягкая и уютная темнота, которая даже не принуждала, а манила и убаюкивала…

Первое, на что обратил внимание Женька по прилету, было то, что тут несколько прохладно. Или, правильнее сказать, писец, как холодно! Или это он такой изнеженный? Вон, аборигены вовсю рассекают в футболках, а у него все тело мурашками покрылось, а сам Власов периодически зябко передергивался. Если у них тут так все время, то это просто попа, а не лето.

Но от вопросов погоды его быстренько отвлек доклад Тихонова, который тот ему организовал сразу же, как только удалось связаться.

— Эта гнида улетела следом за Герман, — имени Серый не назвал, но и так понятно, что речь шла про Руслана. — Оказались они в городе в разницей часа в три, не больше. В фирме, где он официально работает, сказали, что пару дней назад написал заявление по собственному и ушел в закат. Пока ищем родных и близких, но вряд ли что-то найдем — парень детдомовский.

— Засада полная, — Власов подхватил свою, наконец-то, показавшуюся на ленте сумку и перекинул её через плечо. — Ещё что-нибудь узнал?

— Да. Тут наших эсбэшников немного напряг, её отец сейчас проворачивает одно дело по расширению бизнеса.

— Конкурентов тронул? — сверившись с купленной в газетном киоске картой, Женька прикинул, куда ему лучше отправиться. Почти десять вечера, начинать какие-то ни было розыскные мероприятия поздновато, но и сидеть ровно он тоже не собирался. Первое, что нужно сделать — повидаться с её отцом и узнать последние новости. Не факт, что тот обрадуется его приезду, так и не благословение нужно, а ответы на некоторые вопросы. В конце концов, папенька явно заинтересован в скорейшем возвращении Алены.

— А то кого же. И если у него все срастется, станет едва ли не монополистом. А это международные морские перевозки. Понимаешь, к чему я клоню?

— Трудно не понять…

Контрабанда. Незаконная миграция. Наркотраффик. Да и вообще много других занимательных слов и терминов. Если он, действительно, на это нацелился, то ничего удивительного в происходящем нет. Но самому Власову деловые горизонты и проблемы Лёнкиного отца были до одного места, главное, чтобы её не тронули. А теперь, как говорили в одной очень популярной игре — вопрос. Какого хрена он не обезопасил старшую дочь, если нацелился заделаться ещё одним олигархом? Или специально не светил свои контакты, чтобы враги сочли, что Алена отцу не интересна? Все это ещё доказать надо, а время-то идет…

— Ладно, я тебя понял, если будет что-то новое, сразу сообщай. Я постараюсь встретиться с Николаем Петровичем, может, вместе до чего-нибудь додумаемся.

— Я тоже на это надеюсь, молодой человек.

Женька медленно повернулся и смерил стоявшего за его спиной мужчину внимательным взглядом. Ну, что ж — даже если бы не знал, кто это, сразу бы заподозрил, что они с Аленой не чужие люди. Характерная форма подбородка и губ, да и глазки у неё явно папины. Но больше всего родство выдавал поворот головы, осанка и что-то, исходящее от них обоих. Аура уверенности в себе и чувства собственного достоинства. Неудивительно, что ужиться родитель с дочкой не сможет — на одной территории не должно быть двух альф, даже если они разного пола и настолько близки друг другу.

— Я тебе позже перезвоню, — Власов, не глядя, нажал "Отбой" и сосредоточился на Николае Петровиче. — Я для этого и прилетел. Что-нибудь новое узнали?

— А вы на каком основании этот вопрос задаете? — мужчина чуть склонил голову набок, испытывающе рассматривая Женьку.

— Да вот, представляете, делать мне нехрена, решил смотаться на Дальний Восток и обратно, красоты родины посмотреть, — длительный перелет и нервное напряжение характер Власова явно не подсластили. Да и не собирался он прогибаться перед Германом, чай, не мальчик, чтобы перед папенькой своей девушки трепетать.

К его удивлению, мужчина не стал делать замечания относительно тона и содержания, а просто кивнул, приглашая пройти за собой. В такое диво, как всепрощение и умение не замечать почти неприкрытые оскорбления, Женька не верил, потому насторожился ещё больше, но тут не до выбрыков ущемленной гордости.

— Она с вами не связывалась?

— Нет, — мужчина сделал едва заметный жест, и стоявший у стены парень присоединился к ним. — Ни требований выкупа, ни просто демонстрации. Ничего.

— Плохо, — Власов не стал и дальше играть в перетягивание одеялки. — Давайте мы её найдем, а потом будем меряться, кто чем богат? Вы не доверяете мне, я не особо верю вам, так что полное равноправие.

— С чего ты взял, что мне нужна твоя помощь? — Николай Петрович притормозил, пристально глядя Женьке в глаза. — Это мой город, у тебя и сотой доли моих возможностей нет. Её сейчас ищут несколько десятков людей, чем ты мне поможешь?

— Тем, что вы её и три года назад особо не знали, а мы с Лёнкой близки. И если она снова подаст какой-то знак, вы просто не поймете, о чем она говорит. И ещё — вы же просмотрели записи с камер тут, в аэропорту?

— Да.

— Это кто-то из своих, не так ли? И где гарантия, что в вашем гадюшнике был только один предатель? Мне от вас, кроме самой Алёны, ничего не нужно, так что не стоит так сразу решать, полезен я или нет.

Герман, пару секунд подумав, молча протянул Женька ладонь. Рукопожатие получилось сухим и неожиданно крепким — Власов и не думал, что в худощавом, уже немолодом мужчине будет столько силы.

— Это был один из моих заместителей, — совершив ритуальное "обнюхивание", они продолжили путь на стоянку. — Он встретил её здесь, посадил в свою машину и повез в сторону Владивостока.

— Что значит "в сторону"? Камеры гайцев смотрели? — Власов сел на заднее сиденье массивного темного внедорожника вслед за нырнувшим в салон Николаем Петровичем.