Дословный перевод

— Так что не обращай на неё внимания, собаки лают, ветер носит… — Наташа фыркнула и повернулась к зачем-то позвавшему её мужу.

Бросив обращать внимание на метаемые в свою сторону огненные взоры, Алена расслабилась и даже начала получать удовольствие от компании и теплого вечера. Правда, от мангала далеко отходить не рисковала из-за полчища поднимающихся от реки комаров, к которым чуть позже присоединились мелкие, но чрезвычайно кусачие мошки.

Закончив колдовать над мясом, парни позвали их к столу, и следующие несколько часов Герман провела, наслаждаясь вкусной едой и шутками Наташи и Макса, которые взяли на себя роль скоморохов. Женька был непривычно молчаливым, хотя и явно довольным, потому Алена, привалившись спиной к его груди, не стала допытываться, о чем он думает.

Когда окончательно стемнело, Мишка, муж Татьяны, предложил зажечь свечи и китайские фонарики, чтобы, так сказать, проникнуться духом романтики. Особенно этим самым духом прониклись дождавшиеся своего часа комары, совершенно хамски кинувшиеся на людей, сначала даже опешивших от такой агрессивной атаки.

— Все, пошли в дом, — Женька не выдержал первым и, прихватив уже немного покусанную Алену, позорно бежал с поля боя.

Сам дом был не особо большим — три комнаты, кухня и веранда. А поскольку народа оказалось несколько больше, то тут же возникла проблема с размещением. В результате чего оказалось, что Женька и Алена будут ночевать в одном помещении с Игорем.

Но спать пока никто не хотел, потому решили сыграть в карты. На раздевание не рискнули, а вот на всякие придурочные желания, типа, обежать вокруг участка и прокукарекать на крыльце — запросто. Навывшись голодным оборотнем (Женька), трижды проблеяв под столом овцой (Таня) и просто насмеявшись до боли в щеках, народ начал расползаться по койко-местам.

Уже засыпая под тихий мелодичный храп Игоря, устроившегося у дальней стенки на раскладушке, Алена почувствовала на своей груди Женькину ладонь, планомерно пробирающуюся под тонкую футболку с длинными рукавами.

Девушка на него едва слышно шикнула, но особого результата это не принесло. Более того, теплые губы зажали ей рот, не давая возмутиться. Руки же ещё теснее сжались на её голой коже, притягивая ближе, едва ли не подминая под себя.

А вот теперь Герман разозлилась всерьез. Нет, ханжой она не была, но и заниматься сексом в комнате, где, вроде бы, спит совершенно чужой человек, не желала. Неужели Власов этого не понимает?! Судя по тому, что на сопротивление особого внимания не обратил — нет. Поэтому Алене ничего не оставалось, как сильно укусить его за губу.

— Ай, ты чего?!

— Перестань! — говорила она еле слышным шепотом, но для усиления эффекта слов, уперлась ребром ладони в его горло.

— Лён, он спит давно, успокойся, — Женька, тронув языком ранку на губе, вернулся к более детальному изучению девичьей груди. Но хозяйка интересных округлостей продолжала быть категорически против.

— Жень!

— Господи, ну, как маленькая! — Власов отстранился, едва ли оттолкнув её к стенке, к которой был придвинут диван. — Что тебя не устраивает?

Хорошо ещё, что тоже не повышал голос, не хватало только посвятить всех присутствующих в суть конфликта.

— Ничего. Если привык тр*хать своих девок едва ли не на глазах друзей, то будь так добр, прояви ко мне хотя бы элементарное уважение! — Алена раздраженно откинула край покрывала и на ощупь нашла свои джинсы. Хорошо ещё, что сегодня надела удобную модель, а не те, в которые нужно внедряться лежа, втянув живот, да ещё и, желательно, намылившись. Мгновенно втиснувшись в штаны и не слушая шепота Власова, который предлагал перестать дурить и ложиться спать, она босиком выскочила из комнаты, притормозив только в прихожей, чтобы прихватить свои балетки.

Злость перебила весь сон и свела на нет приятное "послевкусие" вечера. Вот зачем было все так портить? И виноватой Алена себя абсолютно не считала — да, она не раз и не два делала то, что обществом категорически не одобряется, но при этом имела четкие границы, за которые переступать не собиралась. Если бы он позвал её на улицу, где ночь давно разогнала всех по домам, не обратила бы внимание и на комаров и на прохладу, но так… Почему-то сразу появилось ощущение, что Власов свел её до положения подстилки.

Видимо, от девушки исходили такие эманации гнева, что даже комары не особо досаждали, предусмотрительно держась на расстоянии. Торчать во дворе было глупо, как и вообще выскакивать в прохладную ночь полуодетой, но и оставаться сейчас с ним не хотела. Просто стало как-то противно.

Полюбовавшись пару минут на периодически прикрываемые облаками звезды, Герман пошла к реке, придерживаясь на росшие по сторонам от крутой тропинки кусты пижмы. Смятые листики оставляли неприятный запах и липковатый сок на ладонях, но навернуться в темноте, а потом кувырком пролететь несколько десятков метров, закончив сей славный спуск падением в ледяную воду хотелось ещё меньше.

Деревянные доски пристани, в которую упиралась узкая дорожка, оказались очень холодными, потому садиться она не стала, опасаясь заработать нехорошие болячки по женской части. Опираясь поясницей на отполированные перила, Алена рассеянно смотрела на поднимающийся от темной воды не то пар, не то туман, как никогда прежде остро чувствуя собственное одиночество. Это перед другими можно многозначительно фыркать, намекая, что и одной неплохо, но себе-то признавалась — это не только некомфортно, но и страшно. Потому что не знаешь, будет ли с тобой кто-нибудь, случись несчастье или если просто захочется поплакаться. Хотя, со вторым теперь намного проще — Инна стала едва ли не первой и единственной подругой за всю жизнь.

Женька…

Ещё сегодня днем сказала бы, что он хороший друг. Да и любовник замечательный, чего уж там. А сейчас насчет дружбы поспорила бы. Первая волна обиды улеглась, но неприятный осадок все равно остался. Может, с его точки зрения, ничего необычного в такой ситуации нет, а вот она так не может.

— Ты долго тут собралась стоять?

Да уж, вспомни черта…

— Ложись спать, я скоро приду, — она не стала поворачиваться, зная, что он стоит совсем рядом, стоит только руку протянуть. А эмоционально так далеко, что не докричишься.

— Алён, что за детский сад? — Власов тоже не стал приближаться. Промах по части прилюдного секса он признал, особенно после того, как Игорь, которому вроде бы полагалось видеть седьмой сон, уже после ухода девушки поинтересовался, собираются они устраивать шоу для взрослых, или, наконец, утихомирятся? А вот Лёнкин побег откровенно разозлил и немного обидел.

— Жень, мне сейчас очень не хочется ни ругаться, ни спорить, просто дай побыть одной, — она все-таки повернулась к нему, но в темноте все равно не смогла рассмотреть выражение его лица.

— А мне хочется понять, какого хрена ты устраиваешь сцены. Не хочешь секса, так и скажи, — он с силой опустил ладони на перила, так, что дерево завибрировало, и возле свай пристани появилась мелкая рябь.

— Да при чем тут это… — Алена безнадежно махнула рукой, прекрасно сознавая, что до него не дошла причина её поведения. Может, почему не захотела секса когда-нибудь и поймет, а вот дальше… Хотя… — Жень, представь, что здесь с нами Инна с Сережей. Как ты отреагируешь, если он почти у тебя на глазах займется сексом с твоей сестрой? — не дожидаясь ответа, она прошла мимо Власова и начала подниматься по тропинке, решив, что обида на любовника не есть достойный повод для того, чтобы дать себя сожрать кровососущим.

Она дошла уже почти до самого домика, когда Женька её догнал, но говорить ничего не стал, просто взял за руку, переплетая пальцы. И так же молча завел в дом, помог раздеться и, несмотря на небольшое сопротивление, уложил рядом, согревая озябшую девушку своим теплом.

Извинений или сколько-нибудь внятных объяснений свинскому поведению она так и не услышала.

Даже утром, когда они проснулись от голосов хозяев, оказавшихся среди них самыми ранними пташками, это странное перемирие ничуть не успокаивало. Слишком уж оно казалось хрупким, тронь или что-нибудь скажи, и осыплется, как иней с ветки, точно так же холодя и жаля. Поэтому и Алена, и Женька усиленно делали вид, что у них все прекрасно, хотя осторожные взгляды, которыми обменивались его друзья, мимо внимания не прошли. Особенно усердствовала Рита, убедившаяся, что у них не все так шоколадно, как кажется на первый взгляд. Герман даже хотела посоветовать девушке не так активно проявлять злорадство, а то, говорят, от этого появляются преждевременные морщины, но не стала, помню о том, что к кое-чему не нужно лезть, чтобы оно не благоухало.