Хомотрофы

Я ведь, на самом деле, не ищу приключений, я хочу постоянства. И определенности…

(Не обманывай себя! Это и есть то место, куда ты ехал.)

М-да, а сейчас мне нужен телефон.

Я оттолкнулся от перил. До города рукой подать, вон за мостом уже виднеется дорожный знак с надписью: «ПОЛИУРЕТАН», а впереди ни души.

Я постепенно продвигался вглубь городка. Дорога шла в гору, все время петляя. Плотный частокол тополей рос по обеим ее сторонам. По тому, как линия тополиных верхушек поворачивала и извивалась вдали, можно было угадать направление дороги.

Косые утренние тени изломанными мазками падали на заборы и крыши домов. Окружающее почему-то напоминало мне пожелтевший от времени фотоснимок. Виной ли тому янтарный солнечный свет или усталость – я не знал.

Я шагал по самой середине дороги. Вокруг были земельные участки. Вправо и влево разбегались узенькие улочки, мощеные брусом. В конце улочек появлялись и тут же пропадали из виду темные фигурки горожан.

Я попытался войти в чей-нибудь двор, чтобы постучаться в дом, но все попадающиеся мне калитки оказались заперты. На крики никто не отзывался. Вся надежда, что в центре, вблизи административных зданий удастся с кем-то переговорить.

Единственная старушка, у которой я спросил через забор, откуда я могу позвонить, услышав мой голос, испуганно вздрогнула, выронила из рук тяпку и, не оборачиваясь, поковыляла к дому. Дикость дремучая.

Странные люди, похожие на тени, населяли это место. Кажется, они намеренно не хотели попадаться мне на глаза, как будто знали, что я чужой. Я не мог точно сказать действительно ли здесь такая невообразимая первозданная тишина или у меня до сих пор не полностью восстановился слух.

Прошагав наугад еще немного, я оказался на широком перекрестке и свернул на тротуар, идущий вдоль прямой улицы – границы частного сектора. По другую сторону от нее тянулся высокий металлический забор, за ним темнели вековые дубы и липы в окружении высокой – до пояса – густой травы.

Я долго шел по проезжей части вдоль ограждения, надеясь добраться до поворота или обнаружить проход, на худой конец – лаз. Мне надо было пересечь этот лесопарк. Не оставалось ничего другого, как попытаться перелезть высоченный, кажущийся бесконечным забор.

Только я хотел свернуть в его сторону, как меня с ревом обогнал бог весть откуда взявшийся мотоцикл. Я успел заметить, что это была тяжелая модель старого образца.

Солнце било в глаза, я не мог рассмотреть мотоциклиста как следует. Видел только его растопыренные локти и поднятые плечи, и еще мне почудилось, что у него нет головы. Что-то холодно кольнуло в груди. Звук мотора утих через несколько мгновений. Мотоциклист исчез так же неожиданно, как и появился.

Куда он свернул? Я даже не успел заметить…

Дорога просматривалась вперед на добрых полкилометра. Нигде не было видно поворотов.

Может, этот мотоциклист плод моего воображения? Да нет же! Не отрицаю, я слегка контуженный, но не сумасшедший же. Наверняка впереди, метров через сто, есть поворот или какой-нибудь проем в заборе.

Я поспешил вслед за призраком. Но ни через сто, ни через триста метров проема не обнаружилось. Вдобавок справа оказался глубокий овраг. Значит, либо мотоциклист мне померещился, либо на какое-то время я отключился и бредил. Стало неприятно и тревожно.

(Мотоциклист – был! Не пытайся это опровергнуть.)

Дорога начала плавно сворачивать влево. Еще через час ходьбы до меня дошло, что она идет к центру по спирали. Полоса парка шириной около сотни метров, огражденная с одной стороны забором, тянулась вдоль дороги. Я не мог уразуметь, с какой целью так замысловато спроектировали городок.

Мне стали попадаться закрытые магазинчики, ателье, крошечные безлюдные рынки. Здесь же плотными рядами стояли двухэтажные коттеджи, построенные, судя по стилю, в разное время. В этом районе, наверное, жили рабочие. Тут уже не было земельных участков, только кое-где у крылец виднелись жалкие подобия клумб. За ними явно не ухаживали – так буйно разрослись сорняки, из их тучной массы кое-где выглядывали чахлые многолетники.

Перед одной из таких клумб на скамейке, развалившись, сидел крупный широкоплечий парень. Я с энтузиазмом поспешил к нему.

– Подскажите, откуда можно позвонить.

Парень вперил в меня долгий отсутствующий взгляд. На какое-то время мне показалось, что он смотрит мне за спину, ожидая кого-то. Я оглянулся, но за мной никого не было.

– Телефон, – сказал я, поднеся руку с оттопыренными большим пальцем и мизинцем к уху.

– Нету, – вяло проговорил парень после некоторой паузы.

Я немного опешил и стал осматриваться. У меня не было желания вытягивать информацию из этого одурманенного здоровяка. Но вокруг больше никого не было.

– А где почтовое отделение, не подскажете?

– Не работает, – последовал ответ.

– Мне надо позвонить, – сказал я, теряя терпение.

– Там… На заводе… – И парень снова замолчал, кажется забыв, что с кем-то разговаривал.

– Как пройти к заводу?

– А никак, провались он к черту … – Фраза продолжилась невнятным бормотанием.

Я нагнулся, намереваясь взять парня за плечо и слегка встряхнуть, но неожиданно здоровяк перехватил мою руку.

Он склонил голову набок, вновь посмотрел куда-то мимо меня. В его глазах запылали злобные огоньки, вздрогнул массивный небритый подбородок, и лицо обезобразила зловещая ухмылка.

– Смерти ищешь?.. – прошипел он.

В следующий миг его взгляд затуманился. Парень качнул взлохмаченной головой и ослабил хватку.

Я стоял, наклонившись и слушая его неровное дыхание. Похоже, здоровяка одолевали неприятные видения.

– По той дороге… по ней иди… туда все автобусы ездят… Только никуда не сворачивай… – вдруг сказал парень.

Он отпустил меня, и взгляд его опять потух.

Я заспешил в указанном направлении. Несколько раз оглянулся. Парень все также сидел на скамейке в оцепенении.

Изнемогая от жары и усталости, я брел по спирали, теряя время и силы. Короткая дорога не попадалась. Голосовать было бесполезно: за все время пути единственным транспортом, повстречавшимся мне, был тот призрачный мотоцикл со всадником без головы.

Дома и другие постройки остались далеко позади и теперь меня с обеих сторон окружали густые заросли. Временами удавалось пролезть через щель в заборе и пройти по лесопарку, сокращая путь.

Однажды я проворонил автобус. Он был до отказа набит людьми и прополз мимо, пока я барахтался между металлическими прутьями. Два других проехали вслед за ним спустя несколько минут; я слышал шум моторов, когда продирался сквозь кусты. Напрасно я ждал автобусов на следующем витке дороги, они так и не появились.

Вновь и вновь я протискивался через ограду, а, выбравшись из зарослей, опять оказывался на пустынной дороге. В одном месте встретился знак, похоже, обозначавший остановку. На жестяной табличке было написано краской «4-я заводская».

Кто и зачем поставил этот странный знак в лесопарковой зоне?

На часах было уже десять, а я по-прежнему блуждал в безлюдных местах. Солнце светило то в лицо, то в спину. Чем дальше я продвигался к предполагаемому центру города, тем реже мне попадались признаки цивилизации. Парадокс!

Дубы вокруг становились все выше, все раскидистей. Землю под ними устилала сухая прошлогодняя листва. Кроны деревьев смыкались над дорогой. Здесь было не жарко, не то что на открытом пространстве. Хотелось забрести туда, где тень самая густая, и отдохнуть. Я бросил взгляд на джинсовую куртку, которую нес на плече. Расстелить бы ее на мягкой траве, прилечь. Так бы я и поступил, если бы не хотел пить, да и есть тоже.

Ноги от усталости подкашивались, но я уже почти не хромал – расходился. Но вымотался до чертиков. Я не заметил, как вышел из-под крон высоких деревьев и оказался в полосе кустарников. Через десяток метров она оборвалась, и я вышел на большой пустырь. Вдали краснел кирпичный забор.

Размякший от жары асфальт закончился, и теперь я волочился по перекошенным бетонным плитам. Полоса парка слева начала истончаться и, в конце концов, оборвалась, открыв панораму местности. Любоваться красотами у меня не было ни малейшего желания.