Рыцарь из ниоткуда

На черепа, пожелтевшие, древние, размещенные на толстых кованых крючьях, вбитых меж закопченными кирпичами стен. Черепов было множество, но и свободных крюков хватало. Сварогу стало не по себе от такого множества оскалов и пустых глазниц. На лбу одного из черепов тускло отблескивал золотой обруч с зелеными каменьями. Другой был увенчан самой настоящей короной – золотой, с прямоугольными зубцами, рубинами и двумя дугами.

– Надеюсь, это не предки? – тихо спросил Сварог.

– Это враги ваших предков, милорд. Наиболее опасные и родовитые, за что и удостоились такой чести. Вот это – подлинная жемчужина. – Он указал на череп в короне. – Король Горрота, черный маг полуденных гор. С тех пор, как этот череп угодил на крюк, прошло четыре тысячи лет, но королевство Горрот существует по-прежнему, и с вашей стороны было бы полным безрассудством оказаться в его владениях. Даже несмотря на ваше положение. Тот, кто захочет отомстить, всегда найдет способ. Ваши предки оставили внизу порядочно врагов, и не все счета истлели от времени…

Сварог покачал головой. Нельзя сказать, чтобы такой поворот дела ему особенно нравился, но что поделать, привилегии идут в паре со старыми неоплаченными счетами. Одно утешение: земные кредиторы в замок не доберутся…

– Вот этот – один из стародавних великих герцогов Харланских. – Старик указал на череп с обручем. – Посему…

– Посему мне и в Харлане не стоит появляться?

– Не стоит, милорд. Ничего страшного, есть много других, более богатых и красивых стран, где вы можете пребывать в полной безопасности.

– Я вижу, предки умели и поохотиться, и нажить доброжелателей… – сказал Сварог. – Слушайте, а это еще что такое?

Череп этот ничем не отличался от остальных – если не считать третьей глазницы, расположенной во лбу над двумя традиционными. Это была именно глазница, а не пробитое каким-то оружием отверстие.

– Боюсь, никто этого не знает, милорд, – сказал маг.

– Но Царство Теней… – сказал Сварог с видом знатока.

– Этот череп привез неизвестно откуда ваш предшественник, последний граф Гэйр. За две недели до своего исчезновения.

– В Море Мрака?

– Так предполагают. Где именно он пропал, неизвестно до сих пор.

– Но разве нет способов…

– Маги не всесильны, милорд. В особенности когда им противостоят… не менее могучие силы. В этом мире нет такой мощи, которая могла бы назвать себя всепобеждающей. Подозреваю, ее в нашей Вселенной нет нигде. Есть лишь хрупкое равновесие…

– Интересно, – сказал Сварог. – А скажите…

Вот тут у него по-настоящему сперло дыхание. Рядком висели шесть крохотных черепов, и на лбу каждого, на странно темной кости, – позеленевшая медная цепочка с грязно-желтым камешком.

– Не изумляйтесь, милорд, и не волнуйтесь. Это не дети. Это черепа гномов. Маленький, злобный, колдовской народец. Хвала богам, он, кажется, сгинул без следа… В соседних помещениях вы найдете не менее интересные трофеи – черепа животных, ценности отдаленных земель. У вас еще будет время… Давайте исполним то, ради чего мы сюда пришли. Откройте книгу. Вот тут. Положите правую руку на страницу, а левую – на грудь, против сердца. Замрите.

Сварог не видел, что делает маг за его спиной, и делает ли вообще. Над книгой вспыхнуло золотистое сияние, повторявшее ее контуры, медленно распространилось на Сварога, охватило. Ладони коснулось странное, чуть щекочущее тепло, черные, старинного начертания рунические буквы стали алыми, тепло поползло к запястью, заливая, пронизывая все тело, проникая в каждую клеточку, до мозга костей, до кончиков самых крохотных кровеносных сосудов, играя искрами в крови, покалывая изнутри костей, пенясь под черепом. Волна поднялась, захлестнула, схлынула.

Теперь он знал. Как сотворить из ничего еду и питье, как создать табак и зажечь огонь, как позвать слугу, не прибегая к словам, и какие слова следует произнести мысленно, чтобы открыть дверь в замке, не касаясь ее рукой. Как управлять виманой, ялом и брагантом, какие заклинания требуются, чтобы мгновенно освоить любой незнакомый механизм. Как оживить на сутки павшую лошадь, как обезопасить себя и свой замок от тех, кто подслушивает и подсматривает с помощью магии. Как перемещать вещи у себя в замке, как распознать яд в пище и питье, как лишить предмет веса, как разговаривать со змеями и понимать их язык, как читать на Древнем языке и Древесном алфавите[3].

И узнал кое-что еще. Что лара можно ранить или убить только предметом, который держит чья-то рука, а любое другое оружие, которое придется метнуть, бросить, выпустив из руки, не причинит никакого вреда – от камня из пращи до пули. Стрелы, пули, камня, копья, обрушившихся стропил и упавших с потолка плит бояться не следует. Как и рукотворного пожара. Опасность для лара представляет лишь пожар, возникший от естественных причин, и падающий предмет, обрушенный самой Природой. Эти свойства лары с помощью магии приобрели в старые времена, когда еще обитали на земле, и, оказавшись внизу, любой лар имел бы массу преимуществ перед тамошними жителями – хотя, конечно, не мог остаться неуязвимым полностью.

Сварог прислушался к себе – он остался прежним, но где-то глубоко внутри почувствовал еле уловимые изменения. Он напрягся – по телу пробежала дрожь, какую нельзя было бы описать обычными человеческими словами, и череп в золотой короне подпрыгнул на крюке, сухо брякнул, корона перекосилась, придавая ему ухарский вид. Пыль в углу взвихрилась и опала.

Маг снисходительно наблюдал за ним, словно за шалящим ребенком, и Сварог, вновь вспомнив о маленьком зеленом крокодильчике, подумал: а зачем все это, если вдуматься?

И спросил:

– Но ведь это, насколько я понимаю, далеко не все?

– Подавляющему большинству ларов на всю жизнь хватает и этого, – сказал маг. – Конечно, это только первая ступенька, а ступенек много. Но высшая магия, неизмеримо превосходящая все эти домашние мелочи, доступна только тому, кто годами будет совершенствоваться под руководством учителей Мистериора…

– А Магистериум? – вырвалось у Сварога.

И он тут же об этом пожалел – маг уставился на него так, словно Сварог вознамерился вытереть сапоги полой роскошной мантии звездочета. Или уже вытер.

– Магистериум – порождение разврата нравов, не признающего традиций и авторитетов, – проговорил маг с видом крайнего отвращения. – Жалкие попытки достичь Высшего Знания с помощью ремесленных ухищрений, мертвого железа… Прекрасно известно, чем такие попытки кончаются…

«Конкуренция здесь на высоте, – подумал Сварог. – Интересно, в каких выражениях отзывается о Мистериоре Магистериум?»

– Простите, – сказал Сварог насупившемуся магу. – Просто к слову пришлось. Не отобедаете ли со мной?

– Благодарю, я спешу, – сухо ответил чародей.

Больше он не произнес ни слова – молча шагал по коридорам, молча прошел мимо салютовавших ему гвардейцев, шурша мантией, умостился на ковре в величественной позе, и ковер-самолет моментально взмыл в небо. Сварог посмотрел ему вслед, хмыкнул и вернулся в замок, на ходу заставляя взглядом подпрыгивать вазы и доспехи, а чучела тигров – бить хвостами по полу. Встретив Меони, не выдержал и созорничал – остановился, уставился на нее, верхняя пуговица платья девушки вдруг выскочила из обшитой золотой тесьмой петельки.

Меони отшатнулась, ее глаза потемнели.

– Я вижу, вы становитесь настоящим ларом, милорд…

– Брось, чудачка, – сказал Сварог. – А то в мышку превращу. В серенькую, пушистенькую, но все такую же очаровательную…

Она испуганно отодвинулась:

– Вы в самом деле можете?

– Не могу, – сказал Сварог. – И рецептом приворотного зелья меня тоже не одарили, так что можешь не беспокоиться.

Она упорно отводила взгляд, страх в ее глазах не таял. Сварог осторожно, указательным пальцем приподнял ей подбородок:

– Ну что ты? Неужели думаешь, что человек может стать законченной скотиной, освоив какую-то старую книгу?

3

Древесный алфавит – древняя письменность, где 5 гласных и 13 согласных обозначены символами деревьев и кустарников, ассоциирующихся с мифологией; точное время создания неизвестно, алфавит почти забыт («Древняя магия», Ремиденум, 2206 г.).