Страница 29 из 47
Император Лев Хазар и св. царица Ирина
4. После того как император, много терзавший христиан и бесчестивший, увы, икону Христа, окончил жизнь позорнейшей смертью[429], власть наследовал сын его Лев, прозванный по матери Хазаром[430]; и этот во всем подражал отцу и ни в чем не уступал ему. Вскоре и он лишился жизни вместе с царством. Скипетр получает его жена Ирина совместно с сыном Константином. Оправдывая делами свое имя[431], она освобождает церкви от смуты и печали; как ненавидевшая и прежде зловерных, она дарует церквам мир (ειρηνην) и радость, возвратив прежнее благолепие и венец, которого они лишились. Ибо боголюбивая, она, нимало не отлагая, весьма скоро созывает к себе всех отцов и, посоветовавшись с ними и вместе с предстоятелем Церкви (это был Тарасий[432], незадолго пред тем занявший престол) о том, что нужно сделать, собирает Собор в Никее, в Вифинии, и побеждает в соответствии с правой верой[433], повелев чтить и поклоняться иконам, как прежде. Число собравшихся отцов простиралось до 350. [Col. 121] Между собравшимися был и святейший Платон, дядя Феодора по матери, который, от юности проживая на Олимпе, в это время явился, чтобы принять участие в Соборе.
VII Вселенский Собор
5. Тогда этот божественный муж многих уловил к любомудрию [ибо он как никто другой был особенно приятен для общавшихся с ним], прежде же многих и преимущественно пред многими другими – этого доброго Феодора, своего племянника по сестре, и прежде, как сказано, уже самого по себе склонившегося к любомудрию, и не только его, но также родителей Феодора и братьев, Иосифа и Евфимия, с малолетней сестрой. Кроме того, Платон уловляет и собственных братьев, которых тоже было трое. Таким образом, всех их, как бы по одному уговору отдавших предпочтение безбрачной жизни пред мирской, он берет к себе и наставляет в лучшей жизни. Вскоре они, раздав бедным свое имущество, богатство и другие вещи и даровав свободы немалочисленным слугам, удаляются из Византия, повинуясь Богу и ведущему их отцу[434].
Преп. Платон
6. Когда же Феодор отвел для святой жизни из своего имения один участок земли, называемый Воскитион, в соседстве с которым находилась так называемая Саккудионская местность[435], они все вместе, придя туда, поспешили исполнить обеты Богу. Ничто не мешает сказать вкратце и о местности; этот рассказ не будет излишним. Итак, вверху ее по вершине стоят разноцветные и разнородные деревья – одни насажденные искусственно, другие выросшие сами по себе; расположенные тенистым кругом и повсюду сплетаясь, они образуют луновидное пространство, оставляя для входящих проход с одной только стороны. Внизу же на ней развертывается прелестная и приятная равнина, обвеваемая тихими ветрами. По ней течет чистая и годная для питья вода, не бурно стремящаяся вниз, но бесшумно льющаяся. Чтобы не говорить о других качествах этой местности, [назову] лучшие: она доставляет уединение живущим, поэтому они пребывают наедине с Богом и обретают успокоение от чувственных влечений. Что говорить мне и о сооруженном там храме? Чтобы сказать о нем и описать его, мне потребовалось бы очень немалое время.
Монашество и труды преп. Феодора
7. Итак, прибыв в Воскитионскую местность вместе с прекрасными этими спутника-доблестный Феодор предался аскетическим трудам, в которых упражнялся и прежде. Помышляя не об изнеженности и послаблении, а о бодрости и мужестве, он с самого начала показал твердость духа и положил непоколебимые основания последующей жизни, из коих самым важным считал послушание и смирение. Когда же немного спустя он был пострижен Платоном и облекся в монашескую одежду, тогда приступает к еще более суровым подвигам, изнуряя плоть пощением и удручая ее тягчайшими трудами. Не довольствуясь этим, он возлагал на себя, конечно от избытка смирения, всякие службы, и даже те, которые считались самыми низкими. [Col. 124] Именно: прилагал свои руки, прежде изнеженные, к тягчайшим работам, не только рубил деревья и носил воду, но и копал землю, как возделанную, так и невозделанную, с потом извлекал из нее камни и исполнял все другое, и притом нарочито самое тяжелое. Часто можно было видеть, как он переносил на плечах навоз мулов, делая это ночью, чтобы его не заметили, или же в полдень. Когда со временем это стало известно, то вызвало удивление между узнавшими, что такой муж и из такого дома очень просто и смиренно взялся за такое дело, коему никто не подражал, считая за славу, и притом величайшую, жить бесславно. Напротив, даже поступая так, он полагал, что совсем ничего не делает, поэтому не ограничивал и этим свое усердие, но стал помогать жившим с ним братиям, в особенности тем, коих видел не исполняющими в срок порученных дел по немощи или по телесному нездоровью. Он отдавался [на служение] им, бегая туда и сюда, всюду поспевая и всех облегчая в трудах, как будто бы ему предстояло получить от всех благодарность и таким образом собрать превеликую награду за такие труды.
Добродетели преп. Феодора
8. Предметом особой заботы для доблестного [Феодора] было и то, чтобы открывать отцу всякое дело и движение помыслов, так как он хорошо сознавал, что исповедание тайн и смирение есть величайшее дело. Вследствие всего этого он был очень любим всеми, больше же всех святым Платоном, который привязался к нему со всей любовью и в беседе с ним обретал душевное утешение. Ибо он видел, что дивный [Феодор] очень отличался разумом, больше прочих украшался смиренномудрием и особенно неизмеримо выдавался душевным мужеством. Ему, как столь добродетельному, он отдавал предпочтение пред всеми окружающими и имел в нем искусного помощника в делах.
Вся гармония добродетелей
9. Кто другой с такой же ревностью стремился ко всему прекрасному в его единстве, как этот дивный муж, в единой душе которого, как в многозвучной и прекрасно настроенной лире, гармонично сочетались все добродетели? Ибо что за скромность в его мысли, сказал бы всякий. Что за простота нравов, разумность, энергичность, а также сообразительность, кротость и пылкость в любви! Все это, хотя само по себе различное и весьма разнородное, однако в нем, сочетавшись вместе в одно целое, образовало один вид добродетели, разнообразнейший и в то же время однообразнейший. Но если он вместе с добрым смирением являлся столь превосходным и в делах любви, то, мне кажется, он склонялся к этому не без важного основания. Именно: он размышлял в себе, что Господь наш Иисус Христос по смирению облекся в образ раба, лишив Себя неприступной славы и сделавшись подобным нам. Претерпев ради нас и бесчестие, и поругания, и посмеяния, и наконец позорную смерть, Он не умалил Своей любви к нам, а, более и более смиряя Себя (Флп. 2:5–8) и снисходя к нам, доныне щедро подает Свою милость. [Col. 125] Имея это в уме и воздавая благодарность Господу, он воспламенялся горячей любовью к Нему, возгревая ее в недрах души. Нисколько не меньше он заботился также о расположении к ближнему, ко всем склоняясь радушно и ко всем относясь с любовью. Вследствие душевного сокрушения его никогда не покидала внутренняя сердечная скорбь, видимым доказательством чего были падающие из очей слезы, которые текли так обильно, что подобно воде омывали лицо. Ибо вместе с прочим он был щедро одарен благодатью умиления, которую принесло ему богатое дарами смирение. И что больше всего, он имел также душевную радость и утешение, свет ума и озарение.
429
Умер в 775 г. – Ред.
430
Лев IV Хазар (750–780) – византийский император в 775–780 гг. – Ред.
431
Греческое имя «Ирина» (Ειρήνη)переводится как «мирная», «мир». – Ред.
432
Св. Тарасий (около 730–806) был патриархом Константинопольским с 784 по 806 г. – Ред.
433
В ТФС: «по правой вере». – Ред.
434
В 781 г.
435
Родовое имение Фотина (отца преп. Феодора) находилось на азиатском берегу Босфора, недалеко от Пруссы. – Ред.