Страница 5 из 10
Камадо Гатлей тихо выругался сквозь зубы, и резко развернувшись, вышел из комнаты, так хлопнув за собой толстой дубовой дверью, что мне показалось, та не выдержав подобных издевательств, сейчас сорвется с петель и упадет на пол.
Оставшись одна, я села в одно из кресел, и обхватив руками колени, с замиранием сердца стала прислушиваться к происходящему за стенами моей комнаты. А происходило там что-то невообразимое: где-то вдалеке слышался приглушенный грохот и звон разбиваемого стекла, перемежающийся с отборной руганью. По всей видимости, камадо был далеко не в духе, и сейчас от души на кого-то орал. Главное, чтобы отыгравшись на мебели и подчиненных, он не решил переключиться на мою, полуживую от страха персону. Бушевал, кстати, Дрейк Гатлей долго и со вкусом, так что я, даже не смотря на весь тот ужас, который сковывал мое сердце, успела задремать на кресле. Как только дверь в мою каюту отварилась, я уже мирно сопела, свернувшись на кресле компактным клубочком, но едва в мое сознание ворвались посторонние звуки, я тут же открыла глаза и подскочила с места. К хоть небольшому, но облегчению, моим визитером оказался не камадо, а совсем еще юный парень, с длинными черными волосами, смуглой кожей и темными, словно два уголька, глазами. В руках мой посетитель держал большой поднос, на котором красовалось вместительное блюдо, накрытое крышкой.
— Привет, а я тебе ужин принес. — Улыбаясь, сообщил он, ставя поднос на стол. — Камадо велел проследить чтобы ты все съела.
— Он отравил еду? — хмуро поинтересовалась я, с опаской косясь на принесенный ужин. Других вариантов, зачем взбешенному Гатлею, кормить ставшую ненужной, пленницу, у меня не было.
— Ха! Если бы камадо решил тебя отравить, то приготовил бы этот ужин собственноручно. — Подмигнул мне парень. И шепотом, словно сообщая какую-то секретную информацию, добавил. — Поверь мне, худшего кулинара еще свет не видывал.
Я хмыкнула, но все же подошла к подносу, и с любопытством заглянула под крышку. В нос тут же ударил умопомрачительный запах запеченной рыбы и свежей зелени. Рот сразу наполнился голодной слюной, а живот требовательно заурчал, напоминая хозяйке о том, что последний раз она ела почти сутки назад. Сейчас, все мое естество металось между прямо-таки звериным голодом и страхом за свою жизнь. Принесший мне ужин итамонец, словно почувствовал мое смятение, первым взял вилку, и демонстративно медленно отломив кусочек от запеченной рыбы, положил его в рот, и принялся жевать, при этом, лицо его выражало такое блаженство, что я, выхватив столовый прибор из его рук, набросилась на ужин. Либо я была такой голодной, либо рыба и овощи оказались удивительно вкусными, но принесенное кушанье исчезло с моей тарелки в рекордно короткие сроки. Итамонец, дождавшись пока я доем, собрал со стола поднос и грязную посуду, и еще раз ободряюще подмигнув мне, двинулся на выход.
— Постой! — сама не ожидала от себя подобного порыва, но этот парень действительно взывал у меня доверие — доброта, затаившаяся в его смешливом взгляде, выдавала в нем человека честного и открытого. У самого порога парень обернулся, и, улыбнувшись, вопросительно приподнял бровь. — Как тебя зовут?
— Мое имя Геллар, но все зовут меня Гел. — Взявшись за дверную ручку, ответил он.
— Что теперь со мной будет, Геллар? — тихо спросила я, на самом деле боясь услышать ответ.
— Камадо пока не решил. — Произнес Гел, но увидев, как я побледнела, поспешил добавить. — Не беспокойся, он не причинит тебе вреда. Скорее всего, придумает, как отправить тебя домой.
Что ж, это уже хоть что-то. На душе сразу стало как-то легче, и я благодарно улыбнулась вслед юному итамонцу. Не знаю почему, но на каком-то интуитивном уровне, я верила его словам, да и камадо Гатлей, несмотря на всю свою внешнюю суровость и мужественность, не выглядел законченным негодяем. Что ж, остается надеяться, что слова Геллара окажутся пророческими, и в самое ближайшее время я отправлюсь домой. А пока, нужно подпереть дверь чем-нибудь потяжелее, и укладываться спать. Чувствую, завтра мне предстоит тяжелый день.
Глава третья. Море штормов
Мои ожидания насчет трудного дня, начали сбываться, как только ранним утром в дверь моего временного пристанища кто-то с силой застучал. Приставленная к дверному проему мебель жалобно скрипела под могучими ударами, и казалось еще чуть-чуть и мои баррикады рухнут, не выдержав подобного натиска.
— Открывай, девчонка! — раздался свирепый голос, который как я определила, принадлежал здоровяку. — Я все равно вышибу эту безднову дверь, так что советую тебе открыть ее самостоятельно.
— Ищи дуру! — буркнула я, поднимаясь с кровати и с опаской отходя к противоположной стеночке. Казалось, что вся каюта содрогается от мощных ударов моего лысого надзирателя, и я с ужасом думала, что же будет, когда он все-таки ворвется внутрь. Неожиданно, за дверью все стихло, и я смогла расслышать голос камадо Гатлея, в котором сквозила неприкрытая ярость:
— Кант, позволь узнать, что ты делаешь?
— Девчонка заперлась изнутри, вот я…
— Безмозглый тупица! — в голосе Дрейка Гатлея послышался прямо-таки звериный рык. — Она и так напугана, а тут еще ты ломишься к ней, словно взбесившийся трёхрог!
— Но я…
— Довольно! — жестко произнес камадо. — Ступай отсюда, Кант.
— Да, повелитель. — Глухо ответил здоровяк, явно шокированный тоном Гатлея. Мне даже на секундочку стало жалко этого огромного мужчину, которого словно нашкодившего ребенка отчитали, да еще и перед посторонней девушкой. Как только шаги раздосадованного отповедью здоровяка окончательно затихли, за дверью послышался спокойный голос камадо:
— Я прошу прощения, что мой человек напугал Вас. Прошу, откройте дверь. Я даю слово правителя, что не причиню Вам вреда.
Страх постепенно отступал, и на его место пришло осознание того, что я действительно не смогу долго просидеть в запертой каюте без еды и питья.
— Обещаете? — к сожалению, мне не удалось скрыть дрожь в голосе.
— Обещаю. — Послышалось с той стороны баррикад.
Пыхтя от натуги, я кое-как оттащила мебель от двери, пропуская в комнату камадо Гатлея. Выглядел итамонец неважно: темные волосы растрепаны, под глазами залегли круги, да и все лицо осунулось, и приобрело какой-то землистый цвет — и куда только делся тот красавец-мужчина, который с таким независимым видом отстаивал свои права перед Охтием Вторым?
— Не нужно. — Резко бросил он, проходя мимо меня и устало опускаясь в кресло
— Не нужно, что? — удивленно спросила я, нервно теребя рукой один из ограничивающих браслетов.
— Не нужно смотреть на меня с такой жалостью. — Сухо произнес он, барабаня длинными пальцами по подлокотнику.
Я покраснела, но все же нашла в себе силы насмешливо фыркнуть и с достоинством опуститься во второе кресло:
— Вы считаете, что тот, кто ночью ворвался в спальню к молодой девушке, оглушил ее, похитил и увез в неизвестном направлении, достоин жалости? — с неприкрытой иронией поинтересовалась я. — Нет, камадо Гатлей, вы не заслуживаете моего к Вам сочувствия.
— Вот как. — Хмыкнул итамонец, задумчиво разглядывая меня своими серо-голубыми глазами, в которых сейчас затаилась усталость. — Вы вправе так считать, и поверьте мне — я сам уже не раз пожалел о том, что похитил Вас.
— Ну да, к Вашему разочарованию, я оказалась не принцессой Салией. — Я скрестила руки на груди и откинулась на спинку кресла. Каким-то шестым чувством я знала, что сейчас камадо не причинит мне вреда. — Так что Ваш подлый план не сработал.
— Вы считаете подлым, попытку спасти свой народ? — в голосе Дрейка Гатлея теперь звенела сталь.
— Спасти народ? — насмешливо поинтересовалась я. — Как жила драконьей руды, над которой вы так трясетесь, может спасти Ваш народ?
— Вам не понять. — Камадо устало прикрыл глаза рукой. — Похищение принцессы было крайней мерой. Просто ваш король слишком алчен, для того чтобы услышать мои доводы.