Страница 78 из 85
И уже вскоре после конференции — 14 апреля 1923 года — было признано утратившим силу и американо-японское соглашение Лансинга — Исии об «особых интересах» Японии в Китае.
И вновь, уважаемый читатель, нам надо вернуться к Китаю...
Китайский крестьянин даже сейчас, в начале XXI века, существо, по словам людей знающих, бесправное. Наверное, это так и есть.
А почему я так думаю, я сейчас объясню...
Судя по всему, в решето китайской «статистики» уже не один век проваливаются не то что миллионы, а десятки и даже сотни миллионов китайцев. И все они — крестьяне.
Вот цитата из 32-го тома первой БСЭ: «Отдельные оценки численности его (населения Китая. — С.К.) сильно расходятся между собой. Официальные оценки правительственных органов довольно высоки: управление морских таможен насчитывает (1931) 439 млн ч.; статистическое управление (1931) 453 млн ч.; почтовое управление (1928) 485 млн ч. Китайские ученые присоединяются к официальным оценкам и считают, что население Китая значительно превышает 400 млн. Так, Чэнь Чжан-хэн останавливается на цифре в 445 млн, Лю Да-цзюнь — в 470 — 480 млн, Дяо Минь-цзянь — в 463 млн человек.
На другом полюсе находятся значительно более низкие оценки американских китаеведов. Так, Рокгиль определял в 1904 г. численность населения собственно Китая в 275 млн душ. Профессор Корнельского университета Вилькокс считает (1930) наиболее приемлемой цифру в 323 миллиона».
В энциклопедии приводились и «последние» (том подписан в печать 13 декабря 1936 года) данные Нанкинского правительства — 463 751 997 человек.
Эта последняя семерка, читатель, меня особенно умилила. Она, надо полагать, была выведена нанкинскими «счетоводами» с целью показать то, как тщательно все учитывались, но показала скорее обратное...
А ведь «прореха» между высшей и низшей оценками численности населения таможенными и почтовыми чинами самого Китая на рубеже 20 — 30-х годов — 46 миллионов человек!
Между высшей китайской и американской «учеными» оценками — 157 (!) миллионов!!
Вот как много китайцев проваливалось тогда в эти «прорехи»...
Но кто они?
Мандарины-чиновники?
Эти учтены.
Поэты и художники?
Этих любимцев императорских дворов всегда учитывали поштучно...
Рабочие фабрик и заводов тоже не могут быть обойдены учетом.
А вот кто учтет крестьян?
Проще и вернее сказать, что их — «сотни миллионов», и на том утвердиться...
Так что подлинными «лишними людьми» в Китае всегда оказывались именно крестьяне.
При этом только в войсках провинциальных генералов-милитаристов в 30-е годы не столько воевало, сколько пило-ело то ли два, то ли три миллиона человек.
В городах жило примерно 80 миллионов, и жизнь там для многих была далеко не сахар. В Шанхае на 1000 мужчин приходилось в 1934 году всего 436 женщин (по всему Китаю статистика давала соотношение 549 на 451).
И — вот парадокс — хотя женщин в Китае не хватало, их там не ценили уже с детских лет, и девочки до возраста невест просто не доживали.
Знакомясь (естественно, по книгам) с Китаем 20 — 30-х годов, я просто диву давался той пестроте и странностям, которые выпирали из каждой страницы прочитанного.
Ну, вот возьмем железные дороги...
В отличие от японцев, китайцы свою страну для Запада не закрывали, но первая китайская железная дорога была построена на десять лет позже первой японской — в 1881 году.
Да и короче ее была чуть ли не в десять раз!
В Японии накануне Первой мировой войны было уже 11 тысяч километров эксплуатируемой железнодорожной сети, а в Китае — всего 6 тысяч.
И к началу тридцатых годов Китай удлинил эту сеть ненамного. 8307 километров — вот что имел он в 1932 году. И перевозил он по ним 25 — 27 миллионов тонн грузов и не более 48 миллионов пассажиров.
Япония в 1929 году имела уже 19 613 километров, по которым перевезла 103,2 миллиона тонн грузов и (держись, читатель!) — миллиард двести четырнадцать миллионов пассажиров... Правда, средний пассажир имел «наезд» всего в 20 километров (то есть, как всегда, наибольший вклад давали пригородные поездки). Но все равно это — цифра, вызывающая к японцам исключительное уважение...
Тем более что уже по одной ней не скажешь, что японцы того времени, «вскрытые» для внешнего мира восемьдесят лет назад, остались домоседами (в Англии в те годы по железным дорогам проехало на 18 миллионов англичан меньше, чем японцев в Японии, а в Германии немцев — лишь в два раза больше).
А что собой представляли китайские и японские железные дороги? С позволения читателя, я опять просто процитирую тома первой БСЭ: 32-й (о Китае) и 65-й (о Японии).
1) «Крайне низкий технический строительный стандарт, снабжение подвижным составом и техническим оборудованием в подавляющем большинстве за счет брака и отработанного иностранного старья, ничтожная величина новых капиталовложений при беспрерывных милитаристских войнах и частых стихийных бедствиях (в Японии, вообще-то, тоже случались землетрясения. — С.К.) — все это обусловливает техническую отсталость и разруху китайского ж.-д. транспорта».
2) «Большие достижения Я. имеет в области использования подвижного состава. Перевозя в 3 раза грузов меньше, чем Англия, и в 5 раз меньше, чем Германия, Я. имеет товарных вагонов почти в 10 раз меньше, чем каждая из этих стран. То же мы видим и в использовании пассажирских вагонов и паровозов... Высокие нормы использования подвижного состава на ж. д. Я. связаны с прекрасной организацией на них движения и ремонта. В этом отношении Я. идет впереди всех остальных стран...»
Впереди всех, читатель! И это явно было так, ибо далее БСЭ сообщала: «Поэтому, когда встала во весь рост проблема рационализации ж.-д. х-ва СССР, в качестве образца была взята именно Я.».
Не Германия, не Америка, не Англия, не Швеция, а Япония, уважаемый мой читатель!
Ознакомившись с этими цифрами, я лишний раз понял — как много значит для истории страны национальный характер ее народа. Огромный континентальный Китай сам разрушал себя, а узенькая островная Япония, за столетия приученная к идеям единого государства, прогрессировала так, что и сталинскому СССР с его пятилетками было впору позавидовать не просто трудолюбию, а «стахановскому» напору японцев.
Япония использовала иностранцев, а вот Китай кормил и обогащал их... В 1934 году в Китае и китайцами (но отнюдь не Китаем) добывалось 28,5 миллиона тонн угля. А вот сводка по предприятиям его угольной промышленности за 1934 год:
Копи, принадлежащие исключительно Китаю, 9062 млн т
Кайланьские копи (английские) 5460 млн т
Другие английские и англо-китайские копи 1637 млн т
Фушуньские копи (японские) 7106 млн т
Другие японские и японо-китайские копи 1637 млн т
Германо-китайские копи 0,879 млн т
Всего с участием иностранного капитала 19 438 млн т
И во всей экономике Китая картина от выше изображенной отличалась мало. При этом по импорту в Китай на первом месте стояла Америка с 26,16 процента, на втором — Япония с 12,21 процента; на третье (с первого перед Первой мировой войной) переместилась Англия с 12 процентами. На Германию приходилось 9 китайского импорта.
С мирового рынка чая Китай вытесняли британские Индия и Цейлон, с рынка шелка-сырца — Япония. С японского рынка хлопка Китай вытесняла та же Индия.
Да, непросто...
Однако почти с начала XX века Китай раздирали на части не только Запад, Япония, Штаты, но и — прежде всего — сам Китай.
Вот как характеризовал процессы на Юго-Западе Китая такой оригинальный исследователь, как Рихард Зорге.
В германском журнале «Цайтшрифт фюр геополитик» в 1938 году, заключая свою аналитическую статью о Кантоне, Зорге писал: «В этом бегло очерченном, охватывающем почти все области провинциальной жизни изменившемся положении Юго-Запада... содержится в значительной мере ответ на так часто задаваемый вопрос о том, как долго просуществуют сплоченность и