Страница 29 из 85
Через семь месяцев после битвы на Ялу, 17 апреля 1895 года, прелиминарный (предварительный) «мирный договор» был подписан в японском городе Симоносеки.
Кроме разных там уступок и контрибуции в 200 миллионов купинских лян (таэлей), то есть примерно в 300 миллионов рублей, наиболее существенным в этом «договоре» был отказ Китая от острова Формозы (Тайваня) и Пескадорского архипелага, а также от южной части провинции Фынтянь (Мукденская провинция) — Ляодунского полуострова (он также известен под японским названием «Квантунский», и это название русским не так уж и незнакомо).
«Соглашался» Китай и на «временное занятие» Японией Вэйхайвэя (на самом кончике Шаньдунского полуострова).
И вот тут, уважаемый читатель, все получилось в стиле лучших классических басен... Вообще-то о том, что получилось вскоре после Симоносекского «мира» и вследствие его, ты уже как-то осведомлен.
Но здесь мы ситуацию рассмотрим еще раз. Однако вначале — один совет.
Я очень рекомендую внимательно всмотреться в карту Северо-Восточного Китая, чтобы дальнейшее стало более наглядным.
А если желания «ползать» по карте нет, то читай внимательнее и разбирайся... Вот — Корейский полуостров. Он отделяет глубоко вдающееся в сушу Желтое море от моря Японского.
Материковые берега Желтого моря — китайские.
И у самого Китая Желтое море образует обширный «карман» Чжилийского залива и Ляодунского залива, ограниченный «снизу» (с юга) Шаньдунским полуостровом, а «сверху» (с севера) — полуостровом Ляодунским, граничащим с Кореей.
Чжилийский залив (Бохайвань) соединяется с Желтым морем Чжилийским проливом (Бохайхайся).
Места это стратегически лакомые (там от побережья и до Пекина недалеко).
Так вот, Формоза и Пескадоры за Японией в конце концов и остались.
Но не прошло и недели (точнее — прошло шесть дней) с момента подписания Симоносекского договора, как 23 апреля официальные представители России, Германии и Франции в Токио вручили японскому правительству «дружественную» ноту с «дружественным советом» — «во избежание международных осложнений» — не занимать Ляодунского полуострова.
И смех и грех... Тень Хидэйоси над Японией-то витала, да вот как быть с коллективной «рекомендацией» троих таких вот «друзей»? Тем более что она была подкреплена военно-морской демонстрацией соединенной франко-германо-русской эскадры в Чифу, где происходила ратификация мирного договора.
Обычно пишут, что затеяла все это Россия, но вряд ли Россия была подлинным автором идеи, особенно если учесть, кто был пружиной этой совместной акции со стороны России (об этом читатель узнает позже).
При чем тут была Россия? Франция и Германия сами не были заинтересованы в резком усилении Японии, потому что это мешало их собственной активности в Китае.
Но формально всем было выгодно вытолкнуть вперед Россию — чтобы обеспечить недовольство ее поведением как со стороны японских «верхов», так и со стороны весьма националистических к тому времени японских масс...
Японцы в той ситуации поступили единственно верно, то есть — уступили... 10 мая император Страны восходящего солнца опубликовал рескрипт. Тенно-микадо выражал благодарность трем «дружественным державам» за их «полезный и дружественный совет» и выражал согласие им воспользоваться.
В качестве компенсации Япония затребовала и получила дополнительно 30 миллионов таэлей. А вот что вскоре получили советчики за свое «заступничество» «в пользу» Китая...
Россия — право на постройку железной дороги через Северную Маньчжурию и аренду кончика Ляодунского полуострова. Полуострова, напомню, на границе с той Кореей, в которой уже вовсю разворачивалась Япония.
Ляодун...
Немного говорит это название русскому уму и для русского уха непривычно... А ведь на Ляодунском полуострове Россия арендовала Порт-Артур.
И вот этого названия нам уже не забыть...
Франция получила право на постройку дороги из Тонкина в Гуаньси.
Германия вскоре «на правах аренды» аннексировала, как мы знаем, район бухты Цзяочжоу с Циндао на Шаньдунском полуострове.
А район Вэйхайвзя на кончике Шаньдунского полуострова вместо Японии «временно» (и очень надолго) заняла в конце концов неугомонная и непременная Британия.
И тоже — на правах «аренды».
Японо-китайская война оказалась для Дальнего Востока рубежной. Во-первых, как станет ясно из дальнейшего, она создала будущие предпосылки для русско-японских трений и самой Русско-японской войны. Я тут имею в виду прежде всего аренду Россией земель на Ляодуне...
Во вторых, после победы над Китаем Япония из потенциальной полуколонии Запада превращалась в потенциального соперника тех держав, которые намеревались держать Японию «у ноги». Впрочем, подлинный хозяин западных держав — Золотой Интернационал — все-таки сумел в немалой мере использовать Японию для своих целей.
Цель же была все той же, что и в остальных местах планеты — вначале усиление, а затем и господство Америки как будущей резиденции этого хитрого и коварного Интернационала.
Был неизменным и метод — раздор между теми, кто мог планируемому господству Америки и Золотого Интернационала помешать.
Сильная националистическая Япония была для таких целей помехой, а умная националистическая Япония могла увидеть свое будущее в партнерстве с Россией.
В Европе Антанта и США усиленно рассоривали и стравливали Россию и Германию (об этом много говорилось в моей книге «Россия и Германия: стравить!»).
В Азии надо было стравить Россию и Японию.
Ведь кошмар «континентального блока» с участием Германии, России и стран Дальнего Востока мучил уже такого выдающегося англичанина, как лорд Пальмерстон, уже в середине позапрошлого века! А позднее — в эпоху расцвета викторианской Англии — вышла книга англичанина Гомера Ли, о сути которой Карл Хаусхофер писал позднее так: «В этой книге относительно мнимого расцвета Британской мировой империи можно прочитать, что тот день, когда Германия, Россия и Япония объединятся, будет днем, определяющим судьбу англоязычной мировой державы, гибелью богов». А хочется ли «богам» гибнуть?
В первой Большой Советской энциклопедии есть обширная статья «Дальневосточный вопрос», принадлежащая перу члена главной редакции БСЭ, члена коллегии НКИД СССР, дипломата и историка Федора Ароновича Ротштейна.
Относящаяся к концу 20-х годов, она написана живо и с литературным блеском. Скажем, историю с «арендами» портов в Китае Ротштейн описывает так: «6 результате всей этой политической кадрили на территории Китая, вокруг одного и того же Чжилийского залива, очутились три хищника, еще недавно свидетельствовавшие свою дружбу Китаю, а ныне сидевшие друг против друга наподобие пантер, ежеминутно готовых к прыжку».
Правда, не говоря уже о том, что вряд ли было зоологически корректным именовать британского льва пантерой, более точной мне представляется оценка кайзера Вильгельма, считавшего, что Россия и Германия стали «хорошими стражами при входе в Чжилийский залив».
Кайзер, впрочем, тоже заблуждался: русского «стража» вышибли с его «поста» в 1904 году, а германского — через десять лет, в 1914-м...
Но вообще-то Ротштейн написал (я говорю это уже без иронии) очень интересную энциклопедическую статью, хотя далеко не все там верно по существу.
Так, «маньчжурский» план России (КВЖД, Порт-Артур и т. п.) Федор Аронович явно зря аттестует как «гораздо более грандиозный, чем проникновение в Корею». Именно в Корее Россия закладывала базу своего уже близкого грандиозного краха на Дальнем Востоке.
Вряд ли он прав и в утверждении насчет того, что: «Первая стадия в развитии дальневосточного вопроса была закончена в общем к выгоде России, которая, не в пример своим соперницам, могла связать свои новые приобретения со своей громадной империей территориально и таким образом оказывать на Китай чудовищное давление».
Какое там «давление»! Тем более — «чудовищное»... За аренду Порт-Артура и то пришлось выложить миллионную взятку Ли Хунчжану и еще одному его коллеге!