Руль истории

Передовая западная наука давно уже доказала, что никого ни на Неве, ни на Чудском озере Александр Невский не бил и не разбил — а мы по-прежнему, как ни в чем ни бывало, его чествуем и полагаем, страшно сказать, святым.

Лучшие мировые спецы по астронавтике год за годом нам объясняют, что несчастного Гагарина просто как подопытную крысу, стянув ремнями на манер смирительной рубахи, для эксперимента запихнули в консервную банку, которую советская пропаганда лицемерно назвала космическим кораблем, пульнули им, беспомощным, на орбиту, и только по счастливой случайности он, ни разу там, в космосе, пальцем о палец не ударив, остался жив — а мы, придурки, все равно чтим его, как героя, который бездну мужества и умения проявил на орбите, из нескольких безвыходных ситуаций ухитрился найти выход и сделал великое дело, лично сделал.

Сколько таких примеров…

Выходит, не так просто управлять историей. Все хотят к рулю — но не у всех получается.

И, как всегда бывает в жизни, те, у кого не получается, жгуче завидуют своим более удачливым конкурентам. И злословят по их поводу и по поводу способов и результатов их деятельности, где и как только могут.

У тех, кто так долго старался показать нам наше истинное место в мировой истории, мало-помалу, впрочем, созрело наконец объяснение этой нашей закоренелости.

Дело в том, что наша власть нам все время льстит. Вьет из нас веревки, но при том убеждает нас в том, что мы лучше всех. И мы так привыкли к лести, к тупому и злобному самолюбованию, к ощущению превосходства над культурным человечеством, что без этой наркоты уже и не мыслим себя. Сели на иглу еще с тех, пожалуй, времен, как британец Веллингтон разбил Наполеона, а мы приписали эту заслугу Кутузову. Отворачиваемся, жмуримся, закрываем глаза на очевидности — лишь бы не видеть истины, лишь бы не ощутить своего ничтожества и сохранить свою по сути-то фашистскую убежденность в собственной уникальности. И ничего, кроме лести, уже слышать не хотим. Горькая и целительная правда нами просто не усваивается.

То ли дело жители цивилизованных стран! Они верят лишь истине, выверенной и доказательной. Им их мыслители говорят: вы самые умные. И они верят, потому что действительно самые умные. Им говорят: вы самые справедливые. И лестью их не возьмешь, обмануть их никто не сможет, они поверят только правде — потому что факт: они и есть самые справедливые, никто иной.

Ну слыханное ли дело: называть свою страну Святой? Это же чисто по Фрейду мания величия, вызванная многовековой постоянной фрустрацией: внутренне осознаваемым, но из поколения в поколение загоняемым в подсознание комплексом неполноценности, признанием своей ущербности. Резали друг друга, предавали, сажали на колья и топили в ледяных иорданях — но при том с чистым сердцем крестили толоконные лбы и долдонили: Святая Русь…

То ли дело прекрасная Франция! Ведь она действительно прекрасна. Стоит только вспомнить, как катары и крестоносцы мирно, в ходе взаимоуважительных дискуссий искали консенсус при осаде замка Монсегюр, а когда нашли, то под клики «О спорт — ты мир!» долго играли, разбившись на две команды, в серсо… Или романтичную ночь святого Варфоломея, когда в честном споре родилась истина… Ей-богу, ночь была так прекрасна, что хочется переживать ее снова и снова!

То ли дело старая добрая Англия, в которой после чемпионата по футболу, проведенному еще много веков назад престижными клубами Алой и Белой Розы, практически не осталось знати — лишь вследствие этого, кстати, и проклюнулось там народоправство, больше-то править вместе с королем оказалось почитай что и некому. Доброта Англии не померкла и в наши дни: припомним, например, зажигательную гуманитарную помощь, завозившуюся английскими «ланкастерами» в переполненный беженцами Дрезден совсем недавно, в середине февраля 45-ого года прошлого века…

А на нас эти положительные примеры почему-то не действуют.

Нет, похоже, чтобы рулить историей, одного желания усовестить бессовестных и вразумить неразумных мало. Надо еще выяснить хотя бы самые элементарные законы, по которым, вполне независимо от наших благопожеланий, сами собой, чуть ли не как планеты по орбитам, движутся и меняют конфигурацию исторические представления.

Попробуем?

2. Борцы за правду

В Европе тоже иногда бывали правдолюбцы, не довольные окружающим лицемерием. Скажем, бескомпромиссный, наделенный неутомимым чувством юмора богоборец Лео Таксиль. Сам он врал напропалую много лет подряд. Уже будучи известным антиклерикалом, вдруг сделал вид, что раскаялся перед церковью и, в знак новообретенной верности, поведал миру массу им самим нафантазированных тайн о связях масонов с сатаной. Он написал книгу «Антихрист, или Происхождение Франкмасонства», еще — огромный труд «Дьявол в XIX веке». Попутно бабла огреб нехило. Двенадцать лет дурил и пугал народ, продолжая издавать свои разоблачения, которые переводились на многие языки. Есть сведения, что даже наш родной Булгаков в сцене бала у сатаны в «Маргарите» пользовался описаниями, придуманными для масонских сборищ Таксилем. В 1897 году борец за истину сам наконец раскрыл свою мистификацию — и тут-то как раз ему никто не поверил, и запущенные им утки продолжали и продолжают гулять по белу свету. Ради правильной цели можно и врать, это любому ясно. Можно и много чего похуже.

Но зато ложь ради неправильной цели Таксиль разоблачал неустанно. В мировую культуру он вошел, помимо своих мистификаций, книгами «Священный вертеп», «Забавная Библия» и «Забавное Евангелие». В первой он разоблачал священников и самого папу римского. Мол, вы знаете, мсье-медам, подле каждого монастыря, а уж в Ватикане и подавно, есть пруд или речка, в которых, когда их вдруг брались осушать или чистить с какой-нибудь народнохозяйственной целью, непременно обнаруживалось по три сотни утопленных детей. Непонятно? Да это же монахи с монахинями, святые такие, рожают и рожают, но стесняются того и топят чад своих, как котят. А потом нас с вами, мсье и медам, учат, как жить безгрешно.

Во второй же и особенно в третьей книжке он камня на камне не оставил от вредных суеверий — например, от христианства.

Не будем слишком строги. Человек искренне и в меру своего разумения боролся с тем, что полагал гадким, заполонившим мир лицемерием. Вот образцы таксилева юмора: «Общеизвестно, что папа римский считается главою христианской церкви, но я никогда не слышал, чтобы он осуществлял на практике завет Христа и чистил ботинки паломникам, которые стекаются на него посмотреть. Наоборот, паломники лижут ему туфлю!» Или: «Иисус разглагольствовал без умолку, словно разносчик на перекрестке, восхваляющий свой товар. …Он пустился в бессвязные рассуждения без начала и конца, и под конец сморозил уже совершеннейшую глупость». А в пересказе притчи о блуднице, главка о которой названа Таксилем «Украшайте мужей рогами, сударыни: с вами бог!», правдолюбец открывает нам глаза на лживую сущность христианства так: «Мы знаем, что сам Иисус наставлял рога и бедному Паппусу, мужу Магдалины, и богатому Хузе, супругу Иоанны, а потому относился к легкомысленным женам вполне снисходительно».

Мы знаем… Таксиль, конечно, знает! Кто же еще, кроме него?

Какой неотразимый довод! Как часто мы с ним сталкиваемся! В параллель невольно вспоминается (просто потому, что прочитана совсем недавно) четырехчастная статья «Патриотизм: диагноз чувства». Это современный наш журнал «Знамя» (№ 11, 2008) — рупор перестройки, оазис демократии. Автор статьи Анатолий Шендерович закончил свой текст («От любви до ненависти») чеканной фразой: «Сегодня слово „патриотизм“ все больше и больше выступает как средство манипулирования сознанием больших или малых групп населения для достижения корпоративных целей, чаще всего никак не связанных с интересами Родины, а порой и прямо противоречащих этим интересам». Уж Шендерович-то точно знает, в чем именно состоят интересы Родины, и поэтому легко может с первого взгляда определить, что именно им прямо противоречит!