Одиннадцатая заповедь

Коннор был уверен, что Лоуренса не обмануть этим внешним проявлением вежливости. Президент России, видимо, считал, что здесь не время и не место раскрывать американцам свои подлинные намерения.

Пока Жеримский читал речь по написанному референтами тексту, Коннор взглянул на четырехдневную программу, подготовленную в Белом доме и опубликованную в газете «Вашингтон Пост». Коннор по опыту знал, что даже самый тщательно составленный план редко выполняется во всех подробностях. Он понимал, что в какой-то момент этого визита произойдет нечто неожиданное, и он должен быть уверен, что этого не случится тогда, когда он будет целиться из своей винтовки.

Обоих президентов должны были на вертолете доставить с базы «Эндрюс» в Белый дом, где им предстояло начать переговоры, которые продолжатся за обедом. После обеда Жеримский поедет отдохнуть в российское посольство, после чего вернется в Белый дом, где в его честь будет дан официальный ужин.

На следующее утро Жеримский должен поехать в Нью-Йорк и там выступить в ООН, а затем, после обеда с генеральным секретарем ООН, во второй половине дня посетить музей Метрополитен. Коннор громко рассмеялся, прочитав в газете, что Тому Лоуренсу известно, насколько Жеримский любит искусство: даже во время своей предвыборной кампании, несмотря на очень загруженный график поездок, он нашел время посетить не только Большой театр, но также Пушкинский музей в Москве и Эрмитаж в Петербурге.

В четверг вечером, когда Жеримский вернется в Вашингтон, ему хватит времени лишь на то, чтобы поехать в свое посольство и там переодеться в смокинг, потом отправиться в Центр имени Кеннеди смотреть «Лебединое озеро» в исполнении вашингтонского балета. «Вашингтон Пост» бестактно напомнила своим читателям, что больше половины балетной труппы составляют русские иммигранты.

В пятницу утром в Белом доме должны состояться дальнейшие переговоры, после которых Жеримский поедет на обед в Государственный департамент. Во второй половине дня Жеримский выступит на совместной сессии обеих палат Конгресса — это будет кульминационный пункт его четырехдневного визита. Как надеялся Лоуренс, это выступление сможет убедить сенаторов, что Жеримский — человек мира, и тогда они проголосуют за его законопроект о сокращении вооружений. Автор редакционной статьи в газете «Нью-Йорк Таймс» предупредил читателей, что в своем выступлении Жеримский, возможно, обрисует оборонительную стратегию России на ближайшее десятилетие. Дипломатический корреспондент этой газеты связался с пресс-бюро российского посольства, но ему лишь коротко ответили, что журналисты не получат никаких заранее заготовленных копий этой речи.

Вечером Жеримский будет почетным гостем на ужине американо-российского коммерческого совета. Копии его речи на этом ужине широко распространялись без какого бы то ни было, хотя бы беглого, упоминания об эмбарго.[50] Коннор внимательно прочел эту речь и понял, что ни один уважающий себя журналист публиковать ее не станет.

В субботу Жеримский и Том Лоуренс поедут на стадион Кука в Мэриленде смотреть футбольный матч между «Краснокожими» и «Упаковщиками из Грин-Бея»[51] — командой, болельщиком которой Лоуренс, в прошлом сенатор от штата Висконсин, был всю свою жизнь.

Вечером в российском посольстве Жеримский устроит ответный банкет в честь тех, кто оказал ему гостеприимство во время его визита.

На следующее утро он улетит обратно в Москву — но только если Коннору не удастся выполнить свой контракт.

Итак, Коннор должен был рассмотреть девять возможностей. Но он отверг семь из них еще до того, как Жеримский приземлился в Соединенных Штатах. Что же до остальных двух, то банкет в субботний вечер казался наиболее многообещающим, особенно после того, как Романов сказал ему, что мафия получила заказ на обслуживание всех приемов в российском посольстве.

Жалкие аплодисменты на экране вновь привлекли внимание Коннора к церемонии на базе «Эндрюс». Некоторые люди, стоявшие на летном поле, даже не поняли, что Жеримский уже закончил свою речь, пока он не спустился с трибуны, так что оказанный ему прием вовсе не был таким восторженным, как надеялся Лоуренс.

Оба президента прошли к вертолету, поднялись на борт и помахали толпе. Затем вертолет взмыл вверх, несколько секунд повисел над землей и полетел прочь. Женщины, которым не довелось раньше присутствовать при подобных церемониях, не знали, что им делать: удерживать ли свои шляпки или прижимать к ногам свои юбки.

Через семь минут вертолет приземлится на южной лужайке Белого дома; там его будут ждать Энди Ллойд и старший персонал Белого дома.

Коннор выключил все три телевизора, перемотал видеопленки и начал размышлять о возможностях. Он уже решил не ехать в Нью-Йорк. В ООН и в музее Метрополитен скрыться было практически невозможно. И он знал, что секретная служба приучена замечать любого человека, который во время подобных визитов появляется в поле зрения чаще, чем один раз, не исключая журналистов и телевизионщиков.

Пока Жеримского не будет в Вашингтоне, Коннор решил обследовать два самых многообещающих места покушения. Мафия уже обещала включить его в число персонала, который будет обслуживать субботний банкет в российском посольстве, так что его ознакомят со всеми подробностями банкета. Посол уже ясно высказал пожелание, чтобы этот банкет оба президента запомнили на всю жизнь.

Коннор посмотрел на часы, надел пальто и спустился вниз. БМВ его уже ждал. Он сел на заднее сиденье и сказал:

— Стадион Кука.

Водитель выехал на центральную полосу.

Когда им навстречу по другой стороне дороги проехал грузовик-транспортер, груженный легковыми машинами, Коннор подумал о Мэгги и улыбнулся. Рано утром он поговорил с Карлом Кутером, и тот заверил его, что все три кенгуру в полной безопасности в сумках.

— Кстати, мафия считает, что их отослали обратно в Америку, — сказал Кутер.

— Как вам удалось это устроить? — спросил Коннор.

— Один из их охранников пытался подкупить таможенника. Тот взял деньги и заявил, будто у них обнаружили небольшое количество наркотиков, и поэтому их выслали в «пункт отлета».

— Вы думаете, что они на это клюнули?

— О да! — воскликнул Кутер. — За эти сведения они заплатили кучу денег.

Коннор засмеялся.

— Я ваш вечный должник, Карл. Скажите, как я могу вас отблагодарить?

— Никак, — ответил Кутер. — Просто я жду возможности снова встретиться с вашей женой в более благоприятных обстоятельствах.

Конноровские сторожевые псы ни разу не упомянули ему об исчезновении Мэгги, Стюарта и Тары: то ли гордость не позволила им признаться, что они потеряли их след, то ли они надеялись снова напасть на их след, прежде чем Коннор узна́ет правду. Возможно, они опасались, что он откажется выполнить свою работу, если ему будет известно, что его жена и дочь — уже не у них в руках. Но Коннор не сомневался, что если он не сможет выполнить соглашение с мафией, Алексей Романов в конце концов выследит Мэгги и убьет ее. А если не Мэгги, то Тару. Ведь Большенков предупредил Коннора, что до тех пор пока контракт не будет выполнен — тем или иным способом, — Алексею Романову не позволят вернуться на родину.

Когда водитель выехал из города на автостраду, Коннор подумал о Джоан, чье единственное преступление заключалось в том, что она была его секретаршей. Он сжал кулаки и пожалел, что его контракт с мафией заключался не в том, чтобы убрать Декстер и ее пособника-заместителя. Это задание он бы выполнил с большим удовольствием.

БМВ выехал за пределы Вашингтона, и Коннор откинулся на сиденье, размышляя о том, какие еще приготовления нужно сделать. Им надо будет несколько раз объехать стадион, проверяя каждый выход, прежде чем решить, входить ли на его территорию.

Вертолет мягко опустился на южную лужайку. Оба президента вышли из вертолета, и их встретили аплодисменты.

50

Эмбарго — здесь: запрет журналистам публиковать речь до ее произнесения.

51

«Упаковщики из Грин-Бея» — американская футбольная команда, возникшая в 1919 году в городе Грин-Бей (штат Висконсин) на базе упаковочной компании «Экми Пэкинг Компани».