Одиннадцатая заповедь

— Если на площади будет сто тысяч человек, — сказал Большенков, — то и для меня это будет первый столь серьезный опыт. Всем милиционерам роздано его описание?

— Да, но он может изменить свою внешность. И во всяком случае, там будет немало иностранцев с голубыми глазами и светлыми волосами. И не забудьте, милиционерам не сообщили, зачем его нужно схватить. Плохо, если начнется паника.

— Согласен. Но я не хочу спугнуть его заранее, а то позднее он может сделать вторую попытку. Есть еще какие-нибудь сведения?

— Да, у меня, — ответил молодой человек, прислонившийся к задней стене комнаты. Большенков кивнул.

— Официально предвыборную кампанию освещают три южноафриканских журналиста. Судя по описанию, которое дал ваш осведомитель, я почти уверен, что это тот, кого зовут Пит де Вильерс.

— Что-нибудь есть о нем в компьютере?

— Нет, но йоханнесбургская полиция очень нам помогла. В ее документах есть три человека с этим именем, которые совершили разные преступления, — от мелкой кражи до двоеженства, но ни один из них не подходит к нашему описанию; во всяком случае, двое из них сейчас сидят в тюрьме. В Йоханнесбурге не знают, где находится третий. Они также упомянули колумбийский след.

— При чем тут Колумбия?

— Несколько недель назад ЦРУ распространило конфиденциальный меморандум о подробностях убийства кандидата в президенты Колумбии в Боготе. ЦРУ проследило убийцу до Южной Африки, но там его след потерялся. Я связался с агентом ЦРУ, но он сказал мне только, что, по его сведениям, этот человек недавно всплыл наружу и что в последний раз его засекли, когда он летел из Лондона в Женеву.

— Это все, что мне нужно, — сказал Большенков. — Я думаю, де Вильерса не было сегодня утром в Эрмитаже, когда там был Жеримский.

— Нет, по крайней мере, среди журналистов. Там было двадцать три журналиста, но только двое из них отвечали описанию. Один из них — Клиффорд Саймондс, корреспондент телекомпании Си-эн-эн, а другого я знаю несколько лет, я с ним играю в шахматы.

Все рассмеялись, несколько разрядив напряжение.

— Что делается на крышах и в окнах?

— Двенадцать человек наблюдают с крыш вокруг всей площади, — сказал командир стрелкового подразделения. — Вы ведь знаете, жилых домов там нет, и я поставлю милиционеров в штатском у каждого входа и каждого выхода. Если кто-нибудь, подходящий по описанию, попытается пройти на площадь или в одно из зданий, окружающих ее, он будет задержан на месте.

— Будьте осторожны, не арестуйте кого-нибудь из важных иностранцев, а то у нас будут еще большие неприятности. Есть вопросы?

— Да. Не подумали ли вы о том, чтобы отменить митинг? — спросил голос сзади.

— Да, подумал, но решил этого не делать. Если я буду отменять митинг каждый раз, как получу угрозу покушения на общественного деятеля, наш телефон будет забит звонками от всех доморощенных радикалов, и возникнет полный хаос. Во всяком случае, возможно, это ложная тревога. И даже если этот де Вильерс бродит по городу, то, когда он увидит, как внушительно мы охраняем митинг, он может передумать. Есть еще вопросы?

Никто не шелохнулся.

— Если кто-нибудь заметит что-нибудь — я говорю: что угодно, — немедленно доложить мне. И чтоб никто не сказал мне потом: «Я об этом не доложил, потому что тогда мне это не показалось важным».

Пока Коннор брился, он смотрел телевизор. Хиллари Боукер[43] держала телезрителей в курсе того, что происходит в Соединенных Штатах. Законопроект о сокращении вооружений был принят Палатой представителей с перевесом всего в три голоса. Тем не менее Том Лоуренс заявил, что этот результат — победа здравого смысла. Впрочем, знатоки предупреждали, что этот законопроект столкнется с гораздо большим сопротивлением в Сенате.

— Отнюдь нет, — заверил президент Лоуренс журналистов на утренней пресс-конференции; Коннор улыбнулся. — Палата представителей просто выполнила волю народа, и я уверен, что Сенат сделает то же самое.

На экране появилась красивая рыжеволосая девушка, которая напомнила Коннору о Мэгги. «При моей работе мне нужно было бы жениться на дикторе последних известий», — сказал он ей однажды.

— А теперь обратимся к предстоящим выборам в России. Предоставляем слово Клиффорду Саймондсу — нашему корреспонденту в Санкт-Петербурге.

Коннор перестал бриться и уставился на экран.

— Как показывают опросы общественного мнения, лидирующие кандидаты — премьер-министр России Григорий Чернопов и лидер коммунистической партии Виктор Жеримский — сейчас имеют одинаковый рейтинг. Кандидат от коммунистической партии сегодня выступит на митинге на Дворцовой площади; милиция предсказывает, что на площади соберутся около ста тысяч человек. Сегодня утром у мистера Жеримского будет встреча с генералом Бородиным, который, как ожидается, откажется от выдвижения своей кандидатуры ввиду своего низкого рейтинга в последнем опросе. Пока еще неясно, кого из двух лидирующих кандидатов он поддержит, и от его решения, возможно, зависит результат выборов. Это был Клиффорд Саймондс, международная служба Си-эн-эн, Санкт-Петербург.

На экране снова появилось лицо Хиллари Боукер.

— А теперь — о погоде, — сказала она, широко улыбаясь.

Коннор выключил телевизор: его мало интересовало, какая погода будет во Флориде. Он подбавил на щеку мыльной пены и продолжал бриться. Он уже решил, что не пойдет на утреннюю пресс-конференцию Жеримского, где его пресс-секретарь будет петь ему дифирамбы за то, что он успел сделать еще до завтрака, и не пойдет в Эрмитаж, где ему придется все время избегать слежки Митчелла. Он сосредоточится на главном выступлении Жеримского в этот день. Он уже обнаружил приятный ресторан на западной стороне площади. Этот ресторан не славился своей кухней, но имел преимущество — из него открывался вид на всю площадь. И, что еще важнее, у этого ресторана был вход сзади, так что Коннору не придется появляться на площади раньше, чем это будет необходимо.

Выйдя из гостиницы, он позвонил в ресторан из телефона-автомата и заказал себе столик у окна на двенадцать часов. Затем он пошел искать, где дают напрокат машины, что в Петербурге оказалось даже труднее, чем в Москве. Через сорок минут он поехал в центр города и оставил машину на стоянке неподалеку от Дворцовой площади, решив после митинга поехать на машине обратно в Москву, чтобы заодно узнать, следит ли кто-нибудь за ним. Он зашел в ближайший отель, дал портье двадцать долларов и объяснил, что ему нужен номер всего на один час, чтобы принять душ и переодеться.

Когда около полудня он спустился вниз на лифте, портье сперва его не узнал. Он оставил у портье брезентовую сумку и сказал, что придет забрать ее примерно в четыре часа. Портье сунул сумку под стойку и впервые заметил там портфель. Поскольку на портфеле и на сумке была бирка с одними и теми же инициалами, портье положил их вместе.

Коннор медленно пошел по улице, примыкавшей к Дворцовой площади. Он продефилировал мимо двух милиционеров, которые допрашивали высокого светловолосого иностранца. Не оглядываясь на них, он на лифте поднялся в ресторан, находившийся на втором этаже, назвал метрдотелю свою фамилию, и его провели к столику у окна. Он сел спиной к другим посетителям, чтобы в окно видеть всю площадь.

Коннор думал о Томе Лоуренсе: сколько еще времени потребуется президенту, чтобы принять решение? К Коннору подошел официант и вручил меню. Коннор взглянул в окно и удивился, увидев, что площадь уже заполняется народом, хотя до начала выступления Жеримского оставалось еще два часа. В толпе он увидел нескольких милиционеров в штатском. Один или двое из них уже стояли возле статуй на портике Зимнего дворца и внимательно осматривали площадь. Кого они ищут? Или начальник милиции предпочитает перебдеть? Или он боится какой-нибудь оппозиционной демонстрации во время выступления Жеримского?

К Коннору подошел официант.

43

Хиллари Боукер — популярная американская тележурналистка — комментатор и итервьюер компании CNN.