10 вождей. От Ленина до Путина

Леонид Млечин, Дмитрий Волкогонов

10 вождей. От Ленина до Путина

Дмитрий Волкогонов. Семь вождей

Вместо введения: Тропа вождей

Проблема власти была основной у Ленина и всех следовавших за ним.

Да, именно тропа. Человечество, по мере роста своей цивилизованности, все увереннее выходило на широкую дорогу прогресса. И лишь диктаторские, тоталитарные режимы следовали по обочине исторического пути. Во главе таких государств были не народом избранные руководители, а выдвинутые, «посаженные», «вознесенные» экстремистской частью общества вожди типа Франко, Салазара, Муссолини, Гитлера, Ким Ир Сена, Хусейна. Но, заметьте, никто из них, уклоняясь от общечеловеческой дороги народовластия, демократии, парламентаризма, не привел свои страны к процветанию, согласию, торжеству гуманизма и свободы.

Семь десятилетий XX века советская Россия шла по указанной Лениным тропе. Ей удалось стать сверхмощной военной державой, которую боялся весь мир. Страна создала могучий технический, индустриальный, военный и научный потенциалы, которые, однако, не сделали людей счастливыми и свободными. Держава по имени СССР первой вырвалась в космос, но это не изменило к лучшему положения с нарушениями прав человека в стране. Народ, совершивший «Великую Октябрьскую социалистическую революцию», победивший в Великой Отечественной войне, приступивший к «Великим стройкам коммунизма», не добился в результате ни свободы, ни процветания. Он «кучно» шел по ленинской тропе, где «масса» могла дружно двигаться, а отдельному человеку было тесно…

Россия, жившая столетия под чередой царей, в 1917 году перешла к новой форме абсолютизма – большевистскому вождизму. За почти семь десятилетий существования СССР, по случайному стечению исторических обстоятельств, было тоже семь лидеров, управлявших страной. Правда, один из них командовал государством более трех десятилетий, а два предпоследних едва протянули немного больше, чем по году.

Книга, которую вы держите в руках, о семи первых лицах, стоявших во главе советского государства, от Ленина до Горбачева. В то же время книга, которую автор предлагает читателю, состоит как бы из семи небольших книг, посвященных В.И. Ленину, И.В. Сталину, Н.С. Хрущеву, Л.И. Брежневу, Ю.В. Андропову, К.У. Черненко, М.С. Горбачеву. Каждая «книга», имея самостоятельное значение, тем не менее связана общим замыслом: показать историю верховной власти великой страны в лицах ее вождей за семь десятилетий. Разумеется, портрет любого лидера единственной партии в стране (а для СССР это всегда и фактический глава государства) не может охватить всего богатства качеств, черт, событий, характеризующих историю народа. Но нечто общее, нечто существенное для страны, для режима, для системы представленные в книге портреты отражают. Что же конкретно?

Ни одного из семи вождей народ «на правление» страной никогда, ни разу (!) не избирал. Как бы сейчас сказали, все большевистские руководители были нелегитимными, «незаконными». Власть, часто после жестокой, но невидимой борьбы на самом верху, просто передавалась из рук в руки внутри узкого клана «профессиональных революционеров». Высшая власть всегда была в руках партийных лидеров единственной партии, узурпировавшей власть в результате государственного переворота в октябре 1917 года. Долгие годы народом правили люди, которые не имели на это законного права. Все они, без исключения, переносили ожидаемые, постоянно обещаемые блага для людей в неопределенное будущее.

Все семь вождей считали себя марксистами и всегда хотели выглядеть правоверными «ленинцами». Каждый находился в жестком прокрустовом ложе большевистских принципов: руководящая роль коммунистической партии, первенство классового подхода, господство государственной собственности и ленинской идеологии, примат власти над законом, коминтерновское мышление. Все вожди до мозга костей были политиками и, естественно, считали глубоко вторичной мораль. Отсюда безусловное первенство массы, класса, коллектива в ущерб конкретной личности. Жесткость этих большевистских постулатов обусловила догматизм мышления советских вождей, за исключением, возможно, «вождя» последнего. Марксизм-ленинизм для лидеров (как и для народа) являлся фактически светской религией, в которую прежде всего нужно было верить и не подвергать сомнению.

Все семь вождей выходцы из провинции. Ни один лидер ВКП(б) – КПСС не был коренным «воспитанником» столичных организаций большевистской партии. Провинциализм всегда более консервативен и ортодоксален. Ни один вождь не имел «чистого» пролетарского происхождения, хотя все признавали и не уставали божиться «ведущей» ролью рабочего класса. Это, однако, лишь подчеркивает положение, что «социальный расизм», после того как была захвачена власть, не имел для руководства страной и партией решающего значения. «Руководил» не рабочий класс, а быстро сформировавшаяся бюрократическая партократия. Лидеры имели весьма отдаленное отношение к рабочим, крестьянам, интеллигенции, ибо все они вышли из самой глубины «профессиональных партократов». Интеллектуальный, образовательный, культурный уровень всех вождей (за исключением «вождя» последнего) был весьма низким. Даже Ленин, человек с мощным умом, имел одномерную, сугубо политическую интеллектуальную силу, что в огромной мере обедняет человека. Он был далек от русской культуры, достижений ее выдающихся мыслителей.

Все семь лидеров знали страну, которой управляли. Но каждый знал ее по-своему, что и предопределило их достоинства и решающие просчеты.

Первый вождь, Ленин, «знал» Россию как политэмигрант, по-книжному, газетному, партийному. Политические очки врага царизма и буржуазной демократии обрекли его на метафизическое, чисто «революционное» видение империи, а затем и российской советской республики. Ленин никогда и нигде не работал (в обычном понимании этого слова), что имеет огромное значение в познании действительности. Полтора года в качестве помощника присяжного поверенного, без знания промышленности, сельского хозяйства (хотя одно время был совладельцем имения), давали весьма поверхностное представление о глубинных процессах российской жизни. Отсюда многие роковые ошибки, в частности уверенность в том, что можно сразу, непосредственно «ввести коммунизм»; непонимание цементирующей роли губерний в многонациональном государстве и постепенное их разрушение; враждебное отношение к крестьянству и уверенность в том, что ликвидация целых социальных групп в обществе, так же как религии и церкви, приблизит его «советизацию», и другие исторические просчеты. Известный меньшевик Р.А. Абрамович характеризует деятельность Ленина в начале 1918 года как «историю буйного припадка утопизма в форме военного коммунизма». «В начале 1918 года, – писал Абрамович, – Ленин почти на каждом заседании Совнаркома настаивал на том, что в России социализм можно осуществить в шесть месяцев… Шесть месяцев, а не шесть десятилетий или, по крайней мере, шесть лет? Но нет, Ленин настаивал на шести месяцах. И в марте 1918 года началось проведение этого плана непосредственного перехода к коммунистическому производству и распределению»{1}. Ленин безжалостно экспериментировал над гигантским государством и великим народом, создавая систему большевистского абсолютизма. Его главный просчет – ставка и вера в принципиальную возможность полного превращения нашей планеты в коммунистическую.

Второй вождь – Сталин – был представителем немногочисленного деклассированного мира России. Человек, не имевший профессии и никогда не работавший, знал страну как захватчик власти, безжалостный диктатор, глава большевистского клана. Его знание России сугубо функциональное: что и как можно использовать для укрепления режима личной власти, укрепления «пролетарской диктатуры». Сталин полностью унаследовал ленинские «способности» к социальному экспериментаторству над гигантской страной (кровавая коллективизация, чудовищная «чистка», «дружба» с фашизмом…). Дело совсем не в «культе личности», как КПСС пыталась изобразить внешнее выражение тоталитарной тирании. Суть в полном отчуждении людей от права распоряжаться своей судьбой, права свободно мыслить, права делать независимый выбор. Сталин в предельно вульгарной форме выразил квинтэссенцию большевистской власти, где не осталось ни малейших шансов для свободы человека: «Диктатура пролетариата состоит из руководящих указаний партии плюс проведение этих указаний массовыми организациями пролетариата, плюс их претворение в жизнь населением»{2}. Со временем второй вождь уверовал, что так может быть всегда и везде. Основной просчет второго вождя заключался в фанатичной, глубоко ошибочной вере, особенно после победы советского народа в Великой Отечественной войне, в то, что история «подтвердила» его правоту в стратегии и методах развития советского государства. И всех других, которые стали его вассалами.