Психосфера (ЛП)

Вики вздрогнула:

— Я, кажется, помню что-то. Вилли был там, и ты сказал мне не бояться, а затем — его там больше не было.

— Это был единственный способ, — подтвердил Гаррисон. — Вилли был не такой, как Шредер или я. Он был умён по-своему, но не в нашем понимании. Но я был Богом! Психомех превратил меня в нечто удивительное. Я был больше, чем я сам, больше, чем Шредер вместе со мной, больше, чем Психомех — или так мне казалось. Моя сила казалась мне безмерной. Божественной! Я же воскресил тебя, не так ли? Забрал твои страдания, вернул жизнь, зрение?

— Поглощение Вилли было, — он пожал плечами, — просто ничто. Абсолютная власть, абсолютное «я», бесконечность, простирающаяся передо мной. Бесконечность, Вики, со всеми её бесконечными возможностями! Пока…

— Что?

— Пока что-то не пошло не так. Я не уверен, что… Или, может быть, я знаю. Может быть, я готов признать это сейчас. — На минуту он замолчал, его мысли были где-то далеко. Затем продолжил:

— Во всяком случае, я уничтожил Психомех. — Он сел и взял её за руки. — С Психомехом я был, может быть, бессмертным. Без Психомеха? Я человек, трехмерное тело, плоть и кровь. Как мог я надеяться, что смогу вечно подпитывать всю эту силу такой маленькой батарейкой? Я не мог. Батарейка садится. Силы покидают меня, день за днём. И что дальше? Каждый раз, когда я использую — и каждый раз, когда они используют — эту силу, я становлюсь немного слабее.

— Ты помнишь мои периоды увлечения азартными играми: в Лондоне, Монте-Карло, Лас-Вегасе? Знаешь ли ты, что всё это означает? Я имею в виду, ты никогда не спрашивала себя, зачем мне это сдалось? Зачем мне, богатому, как Крез, играть в карты и рулетку? Выигрывать деньги на скачках, на футбольном тотализаторе? Чёрт, мне бы это понравилось, когда я служил в армии, но с моими-то деньгами? Так почему я это делал? Я скажу тебе, почему: это был потрясающее удовольствие! Да, я знал, что я не могу проиграть, но всё-таки было здорово выигрывать! Понимаешь? Хрустальная мечта каждого игрока.

— Может быть, мои силы были потрачены впустую, а? Неповторимые, прекрасные, удивительные силы, запертые в обыкновенном, жадном, самовлюблённом ничтожном теле. Но в конце концов я перестал играть в азартные игры. Я понял, что возбуждение ушло, и если я делаю это сейчас, то по совершенно другой причине — я делаю это потому, что мне приходится! Нет, это не порок, я не подсел на игру. Дело не в этом. Я просто вынужден проверять себя. Потому что я знаю, что если когда-нибудь настанет день, когда я проиграю…

— Это будет означать, что ты утратил свои способности, — закончила она за него, кивая головой.

— Вот именно, — согласился он. — Именно так. Я имею в виду, после Психомеха я стал Богом — на две недели, на месяц? Потом был маленьким божком — как долго, год? Теперь я Супермен. А завтра?

Она обняла его.

— Ты вполне будешь устраивать меня, как человек, Ричард. Просто человек. Это всё, что у тебя было, когда ты впервые полюбил меня, когда я влюбилась в тебя, и…

Его смех, хрупкий, как лёд, задыхающийся от холодной горечи, прервал её.

— Нет, Вики, нет! — сказал он, наконец, покачав головой. — Неужели ты не понимаешь?

Теперь его голос звучал странно глухо, и был полон печали. — Я не буду вполне тебя устраивать, потому что тебя просто не будет! Ты жива — существуешь — лишь благодаря моей силе, потому, что я приказываю тебе жить.

— Но я…

— Я уже пытался объяснить тебе прежде, Вики. Что бы с тобой было, если бы я был просто мужчиной? Что будет с тобой, если этот день когда-нибудь наступит, когда мои команды останутся не услышанными, никем не замеченными?

Она не ответила, только вспомнила. Вспомнила о кислоте в её жилах, об огне, текущем в её крови, о сжимающих её добела раскалённых костлявых пальцах Смерти.

— Да, — печально кивнул Гаррисон, — именно так…

После этого… им было чем заняться, кроме разговоров, и заснули они ещё нескоро. Когда, наконец, они уснули, Гаррисон увидел сон…

Глава 5

Сон Гаррисона начался, как и другой сон, каких-то десять лет назад, с машины. Особенной машины. Эта Машина называлась Психомех.

Это был не автомобиль, мотоцикл или самолет, ни какой-либо другой вид транспорта, который можно легко себе представить, и всё же Гаррисон ехал на ней. Его путешествие, его странствие, было символическим, ибо символика является частью самой природы сновидения, но, как и всякий обыкновенный спящий, он не осознавал этого. Он не знал этого в том прошлом сне, не знал этого и сейчас — тем более, что этот новый сон будет одновременно пророческим и чем-то более чем просто предзнаменование.

Итак… он ехал на Машине.

Он ехал через странные, чуждые долины, на которые высокие, покрытые лишайником скалы отбрасывали зловещие красноватые тени, летел высоко над раскалёнными пустынями и топкими жёлтыми болотами тундры, пересекал странные серые океаны, где обитали гигантские кальмары, которые таращились на него глазами размером с блюдце, прокладывал пути через запутанные ущелья и перевалы, между крутыми пиками алых гор.

Он ехал без особых усилий, уверенно, к концу своих странствий… понятия не имея, что будет в конце путешествия. Но при всём его очевидном контроле над Машиной — Машиной, которая казалось, была сейчас почти всемогущей, он, тем не менее, мучительно сознавал, что медленно слабеет, постепенно утрачивает свою энергию и бессмысленно тратит её — зная при этом, что в пути будут препятствия. В этом мире, таком же реальном для Гаррисона, как мир снов для любого спящего, всегда были препятствия. Разве он не сталкивался с ними раньше?

Да, верно, он был здесь и раньше, несколько раз. По крайней мере, это он знал. Но он не мог вспомнить, когда и почему. Или то, какими были его испытания в тех предыдущих случаях. Ещё он знал, что был не одинок. Здесь были друзья.

Друзья, вот именно. Одним из них была Сюзи.

Сюзи. Это имя вызывало у Гаррисона ощущение тепла, успокаивало. Сюзи была собакой, черный сукой-доберманом. И, словно он был магом, стоило ему вспомнить о ней, он наколдовал физическую Сюзи из воздуха и сразу ощутил её присутствие. Она была здесь, сидела позади него на широком сиденье Машины, положив одну лапу ему плечо. Он чувствовал её тёплое дыхание спиной и шеей, слышал её редкое, приглушённое поскуливание, и это придавало ему уверенности. Сюзи, ангел-хранитель Гаррисона.

Как долго она была там, он не мог сказать. Пожалуй, он действительно сотворил её из воздуха, здесь он обладал почти неограниченными способностями. Теперь он вспомнил: он обладает способностями, совершенно выходящими за рамки понимания обычных людей. Волшебник? Гаррисон улыбнулся при этой мысли. Да, он маг, чудотворец, колдун; а Сюзи его фамильяр. Но какой колдун не может вспомнить цель своих поисков, или как он оказался здесь… или даже, откуда он пришёл?

Возможно, другой колдун, более мощный, лишил его памяти…

Гаррисон насторожился. Может, враги здесь, неподалёку?

В своем воображении он начал подсчёт очков в свою пользу. Он был сильным, и он обладал способностями. У него была Машина (хотя его беспокоило ослабление её мощности), и у него была Сюзи. И ещё…

Он нахмурился, заставив себя сосредоточиться. У него были и другие друзья?

Их имена возникли в его голове неожиданной, яркой вспышкой памяти.

Шредер и Кених.

Странные имена — и необычные друзья!

Теперь он вспомнил. Шредер был человек-бог, а Кених его близкий друг.

Но всё это было так давно, и где они сейчас, эти двое?

Гаррисон вздрогнул, когда словно внутри него прошептал чей-то нежный голосок: «Ближе, чем ты думаешь, Ричард. Гораздо ближе…»

Образы Шредера и Кениха ярко и отчётливо возникли перед внутренним взором Гаррисона. Шредер худой, бледный, маленький и лысеющий; старше Гаррисона и умудрённый годами мужчина, с блестящими проницательными глазами, которые казались огромными за толстыми стёклами очков. И Кених, высокий, массивный, с бычьей шеей и поросячьими глазками, с рыжеватыми волосами, подстриженными «ёжиком», с руками, ногами, телом и разумом, доведёнными до совершенства лезвия опасной бритвы в сеющем смерть мастерстве. Их образы ярко вспыхнули напоследок и погасли, будто свечи. Они исчезли, но их имена остались.