Страница 3 из 14
"Глубокоуважаемый директор Магического Универа,
Верховный Колдун Антел Герлей!
Прошу Вас отпустить одну из Ваших учениц, а именно ученицу девятого курса факультета Боевой и практической магии, некую Ель на сорок дней или более, в зависимости от обстоятельств, в Элварион, для разрешения очень важной проблемы. Также прошу Вас помочь ей с телепортацией до Элвариона в день получения моего письма. Деньги, согласно текущим расценкам, прилагаю. Заранее благодарен.
Эйверелл Эстреллан эн-те-Арриерра,
Верховный Правитель Элвариона."
Я прочитала этот шедевр дипломатической мысли и пожала плечами.
— Что скажешь? — осведомился директор.
— Ничего не понимаю. Зачем Тёрну эти глупости? Неужели вы меня так в Элварион не отпустили бы?
— Отпустил. Это, видимо, гарантия, что ты точно приедешь.
— А кто доставил письмо?
— Обычная королевская почта.
— А оно точно не подделка?
— Я проверил письмо на подлинность. И на три последних владельца.
Это заклинание я знала. Любой предмет может показать всех, кто им пользовался. Но если последнего владельца можно увидеть, почти не напрягаясь, то предпоследнего уже сложнее, а увидеть, например, всех, кто пользовался какой-нибудь монеткой и вообще невозможно. Магии не хватит.
— И что?
— Письма, не конверта, а именно письма, касался только Эйверелл Эст…., короче, твой элвар. Золота тоже. И вот этого.
Директор пихнул в мою сторону лохматую веточку голубой ели. Я цапнула ее и осмотрела со всех сторон, словно надеялась что-то увидеть. Не увидела. И воззрилась на директора.
— Это тоже было в конверте?
— Да.
— Вы меня сейчас отправите?
— Отправлю, — мрачно пообещал директор. — Что это за гербарий?
— Это мы так договорились. Если я срочно нужна.
— Понятно все с вами. Дети малые.
— Лучше дети малые, чем умники старые.
— Поговори мне еще! Вы-то и в старости не поумнеете. — директор шутливо погрозил мне пальцем. Я отлично знала — он не обиделся. Была бы душа молода.
Может мы и дети. Хотя это справедливо только в отношении меня. Элвара никто бы ребенком не назвал. В его-то почтенном возрасте. Кстати, об элварах…
— А сколько заплатили за мой наем?
— Двести сорок золотых.
— Не дожить мне до пенсии, это за что же такие деньги!?
Мое изумление было понятно. На двести сорок золотых семья из трех человек могла прожить год, не очень экономя. Это была моя стипендия за два года.
— А мои командировочные?
— Тридцать золотых.
Жизнь заиграла яркими цветами. Куплю себе новую шубку. А какие я позавчера сапожки видела…. Может еще успею до отъезда?
— Иди, собирайся, — прервал мои размышления директор. — Через час чтобы была здесь, как штык!
Меня ветром снесло за дверь.
Лорри уже ждала меня в моей комнате.
— Что случилось, Ёлка? Что ты опять натворила?
— Ничего. На этот раз виновата не я, а Тёрн. Ему зачем-то понадобилось нанимать меня, как боевого мага, — объяснила я, запихивая в мешок смену одежды.
— Тебя? Как боевого мага? Странно.
— Я тоже считаю, что странно, — согласилась я. — А главное — зачем?
— Не знаю. Можно подумать, ты и так бы к нему не прилетела, без всяких наймов. Всего-то лунный круг до практики остался! А там и каникулы рядом. Да и к сиренидам в гости он может напроситься. Они ему всегда рады. Не понимаю.
— То-то и оно!
— А сколько заплатили?
— Двести сорок золотых.
— Это что же ты должна делать за такую сумму?
— Вот уж не знаю. А, правда — что? Последний раз столько платили магистру Великериусу за избавление целого города от двадцати пяти зомби. Деньги со всего города собирали…
— В Элварионе зомби не бывает, у них мертвых принято сжигать, — обрезала Лорри. — Разве что ВОРОТА. Но открытия новых ВОРОТ мы не зафиксировали, а то фиг бы ты зачет досрочно сдала.
Да, что есть, то есть. Стоило Виктору услышать про новые ВОРОТА — и он становился совершенно невменяем. С ним просто невозможно было говорить. Он никого не видел и не слышал. Значит не зомби и не ВОРОТА. А что тогда? Наверняка что-нибудь зубодробительное. Как интересно…
В комнату влетел встрепанный Кан.
— Ёлка, ты с ума сошла?!
— Фильтруй базар! — обиделась я. — Что ты тут устраиваешь!?
Кан сбавил напор, но не слишком.
— Я только что узнал, что тебя нанял этот элвар! Он что — до летеня дотерпеть не мог?
— Если у человека, тьфу ты! — у элвара проблемы, которые стоят такой суммы, то наверняка не мог, — мигом поставила Кана на место Лорри.
Моя дорогая тетушка грустила, что я ни с кем не встречаюсь и не собираюсь выходить замуж, но когда Кан попытался за мной ухаживать, на него просто посыпались неприятности. Лорри помогала мне избавляться от его визитов, врала направо и налево, даже не заботясь о правдоподобии своих выдумок, пакостила Кану в меру своих привиденческих возможностей и старалась держать нас подальше друг от друга. А поскольку происходило все это с моего согласия и содействия, Кана я видела очень редко. И меня это не печалило.
— Ёлка, это неправильно, что ты не нашла себе никого по душе, — как-то сказала она, — но уж лучше никого, чем Кан. Он меня в качестве зятя не устраивает.
На том дело и закончилось. А когда я попыталась выяснить, почему такая немилость, Лорри почти слово в слово повторила мои мысли. 'Ёлочка, Кан очень милый мальчик, отличный товарищ и из него выйдет хороший маг. Это, несомненно. Но тебе необходим кто-то посерьезнее. Кана ты скрутишь в бараний рог за три дня, а потом всю оставшуюся жизнь будешь пилить себя за нерешительность, а его за мягкотелость'. Так что с Каном мне ничего не светило. Жаль, что он не желал этого понять.
— Лорри, сбавь обороты, — попросил Кан. Тётя случая не упустила.
— Кому Лорри, а кому Лоррелайн ан-Астера, молодой человек.
— Хорошо, госпожа. Ёлка, а я не могу поехать с тобой?
— А тебя приглашали? — удивилась я.
— А просто так, в качестве группы сопровождения?
— Все равно не можешь.
— Я пойду, поговорю с директором, — пригрозил Кан.
— Пошли вместе, — кивнула я, подхватывая из-за шкафа любимую метлу и подмигивая Лорри. — Директор меня отправит в Элварион — и поговорите.
Кан стушевался. Одно дело — спорить со мной, другое — с директором Универа. Антел Герлей любит повторять, что дело — прежде всего, и попытки Кана отправиться со мной, не закончив учебный год, вызовут вполне предсказуемую реакцию. Сначала директор просто откажет ему. Потом, если Кан будет настаивать, директор демонстративно откроет его личное дело, проглядит оценки и процедит, что если Ёлка, с ее круглыми пятерками и досрочно сданными зачетами может позволить себе некую небрежность по отношению к занятиям, то Кан, с его тройкой по теории строения вселенной, поставленной из жалости, может позволить себе только дополнительные занятия. И никак иначе. Так что к директору я вошла одна. У него уже все было готово для телепортации.
— Готова?
— Всегда готова. Можете отправлять меня хоть в ад!
— Ёлка, здесь нет ничего смешного. Мы не зафиксировали никаких магических возмущений за последний лунный круг. Ты понимаешь, что это может означать?
— Или это затишье перед бурей, или появилось что-то новенькое, — решила я. — Такое, что мы в принципе обнаружить не можем, потому что не знаем, что искать.
— Именно. И я боюсь, что так оно и есть. Елка, прошу тебя, не занимайся отсебятиной! Живая ведьма гораздо лучше мертвой!
— Согласна.
— Поэтому не пытайся броситься грудью на неизвестную опасность! Лучше удрать, чем погибнуть!
Я была с ним полностью согласна. За одной оговоркой. Мой вечный принцип. Кто пришел к нам с ножницами — уйдет бритым! И если мне или моим друзьям угрожает какая-нибудь опасность, пусть лучше она рвет когти в неизвестном направлении, потому что я церемониться не буду. Ведуну я этого, разумеется, не говорила. И директор тоже не верил моим чистым невинным глазам. Он посмотрел на меня тяжелым взглядом, и кивнул на чертеж.