Страница 8 из 14
Перевозчики и мостостроители
И в петровские, и в пушкинские времена Нева была почти на 100–150 метров шире, чем сегодня. Для быстро растущего города мостов не хватало. Выручали перевозчики на своих больших и малых лодках. Одна из главных переправ в XVIII и XIX веках располагалась немного выше Летнего сада.
Лихой, отчаянный народ были петербургские частники-перевозчики. Порой недобрые слова разносила о них городская молва. Что правда в них, что вымысел — трудно разобраться. Поговаривали, будто нередкими бывали случаи, когда одиноких пассажиров, если поблизости не оказывалось свидетелей, обирали до нитки, а потом душили удавкой и топили в реке.
Еще с петровских времен около перевозочных пристаней строили постоялые дворы и кабаки. Обычно там гуляли и буйствовали «вёсельники-висельники». Так в старину называли петербуржцы перевозчиков, поскольку считали, что по ним «петля плачет».
Особенно любили «вёсельники-висельники» задирать в кабаках рабочих — строителей мостов. Дрались люто, нередко — до смерти. В ход шли и ножи, и весла, и дубинки, и кистени. Но если вдело вмешивалась полиция, убийцу не выдавали. Стражам порядка разъясняли, что пострадавший оступился, будучи пьяным, и расшиб себе голову.
С постройкой каждого нового моста в городе падали заработки у перевозчиков. Оттого и была у них непримиримая вражда с рабочими-мостостроителями.
Бывало, что иногда по ночам «вёсельники-висельники» устраивали разбойничьи набеги на места, где шло строительство моста. Воровали или сбрасывали в воду приготовленные бревна и камень. А то и вовсе крушили уже возведенную часть сооружения.
Понятно, власти за то по головке не гладили. В лучшем случае, пойманных перевозчиков за такие набеги отдавали в солдаты. Чаще — отправляли на галеры, на каторгу, пороли плетьми, рвали ноздри, клеймили каленым железом.
Да и сами рабочие-мостостроители карали своих врагов безжалостно. Если удавалось поймать «вёсельника-висельника» на «горячем» и не было поблизости ни власти, ни свидетелей, его могли насмерть забить камнями. А случались истории и пострашней. Ходили слухи, будто строители заживо замуровывали в основания каменных мостов таких лихих налетчиков.
То ли из XIX столетия, а может, из XVIII-ro, донеслись, сохранились строки песни:
Первый чугунный мост
В 1806 году в Северной столице был возведен первый чугунный мост. А спустя несколько лет появились и другие его собратья из металла.
Об одном из них, названном Поцелуевым, газета «Северная почта» писала в августе 1816 года: «Величиною, отделкою и красотою, равно как и скоростью построения, превосходит он другие, здесь доселе воздвигнутые мосты.
Таковы мосты, коим подобных нет ни в одной столице Европы, обращают на себя особенное внимание всех знающих и любящих прочность и красоту публичных зданий».
Атакан требует жертв
В 70-х годах XIX века началось строительство Литейного моста, прозванного жителями Северной столицы «суровым великаном». Такое название он получил из-за трагических событий, связанных с его возведением.
Трудности начались с самого начала строительства. Глубина Невы в том месте, где возводили опоры Литейного моста, превышала 15 метров, а дно состояло из разнообразных грунтов с «плохой несущей способностью». Учитывая это, решено было строить опоры, используя кессон.
Его технология заключалась в следующем. Большие, перевернутые вверх дном, металлические ящики опускали под воду на грунт. Под большим давлением в них нагнетали воздух. Это позволяло рабочим, находясь внутри огромных ящиков, разрабатывать дно реки и возводить фундамент опоры моста.
Труд в кессонах был опасен и требовал особой сноровки и осторожности. Любая ошибка могла привести к гибели рабочих.
Кое-кто из старых петербуржцев предупреждал строителей: «Остерегайтесь! Где-то поблизости на дне затаился кровавый валун, прозванный древними „Атакан“».
Согласно предостережениям знатоков старинных легенд, этому кровавому валуну поклонялись неизвестные племена, что обитали в устье Невы много веков назад. И не просто поклонялись, а приносили человеческие жертвы. Ненасытным был Атакан и требовал все больше и больше крови.
Наступило время, когда люди, поклонявшиеся ему, уже не могли делать ничего иного, кроме совершения набегов на соседей. Захваченных пленных убивали и их кровью окропляли Атакан. А ему все было мало. Тогда люди стали молить реку Неву, чтобы она избавила их от бесконечных убийств и кровавых расправ над пленными. Река смилостивилась, изменила русло и смыла страшный камень. Так, согласно преданию, оказался Атакан на дне Невы.
С этим смириться он не мог и мстил людям, проплывавшим над ним. То перевернется лодка с рыбаками, то прохожего с берега потянет в реку незримая сила, то моряк свалится с идущего мимо корабля. Скрывались мгновенно под водой люди, без всплеска, без крика, и больше никто никогда их не видел. Видно, умел кровавый валун крепко удерживать свои жертвы на дне реки.
Реальные трагедии и мистические толкования
Неизвестно, на Атакан ли наткнулись рабочие-кессонщики или на какой другой камень при строительстве опор Литейного моста, но беда пришла.
Вечером 16 сентября 1876 года полужидкий грунт каким-то образом ворвался в кессон, где работали двадцать восемь человек. Многие из них были погребены заживо. Пятерых удалось поднять на поверхность мертвыми.
Тем не менее строительство моста продолжалось, а знающие петербуржцы снова шептались: «Видать, не угомонился Атакан. Значит, будет еще собирать кровавую дань…»
Через год после первой трагедии, также вечером, в сентябре, на строительстве Литейного моста раздался взрыв. Причину его установить не удалось.
Девять строителей были убиты сразу, а несколько человек оказались погребены в кессоне.
Современники тех событий называли разное количество погибших при строительстве Литейного моста. Но, скорее всего, их было не меньше сорока человек.
Тогда в Петербурге даже появились слухи, будто строят Литейный на месте, где в давние времена стоял «мост-оборотень». Вспоминались при этом все беды, что натворил этот мост. Рассказывали, как в ночь Красной луны под ним вдруг появлялся черный водоворот, который втягивал в себя не только людей, но и свет звезд, и полярного сияния.
А из водоворота потом «вылазала всяка нечисть». И жители ближних домов жаловались, что та нечисть измывается над православными и по ночам «поганые рожи корчат, да срамные слова кричат, да филином ухают…»
Где находился тот мост, какие берега соединял — толком никто не знал. Но при этом знатокам петербургских тайн доподлинно было известно, что мост-оборотень мог быстро окутываться туманом и «заводить неведомо куда» одинокого пешехода… В иные времена, в иные земли. Откуда не бывает возврата.
Говорили также, что жуткое сооружение и черный водоворот под ним притягивали со всего Петербурга самоубийц. А когда те бросались в воду, будто раздавался радостный хохот ведьмы, которую тайком замуровали в основание моста еще во времена Анны Иоанновны по приказу ее фаворита Бирона.
Порой и в наши дни можно встретить у Литейного моста людей, которые тайком сбрасывают в реку монеты и выплескивают красное вино. Лишь немногие догадаются, что эти люди просят кровавый камень Атакан, затаившийся на дне Невы, никого больше не губить.