Большие гонки

Я вихрем влетел в холл. Он был занят молодыми австралийцами, ожидавшими переводов от родителей. Один был почти наг и мечтательно почесывал свой покрытый густой порослью живот.

- Привет, Фил, - сказал обладатель зарослей, отвлекшись от них. - Чем могу быть полезен?

- Мне хотелось бы выйти через заднюю дверь. Спасибо, Билл, - крикнул я, пулей пролетая мимо него. Я думаю, он сказал себе, что мое появление связано с плохой едой, поглощенной ранее, ибо больше он мной не интересовался.

Я прошел через стеклянную дверь, выходящую в "сад". Единственной вещью, "произраставшей" в лишенном солнца из-за окружающих зданий "саду" были пустые пивные бутылки австралийцев и следы посещения Танга. Я перепрыгнул через стену из красного кирпича, отделяющую соседний сад от нашего, пробежал узким проходом перед домом, избегая мусорных ящиков, и выскочил на параллельную улицу. Страх и приложенные усилия заставили меня вспотеть, я хотел как можно быстрее избавиться от своего добряка с револьвером. По улице проезжало такси, я оказался в нем и скомандовал водителю, не успевшему даже затормозить.

Я посмотрел сквозь запыленное заднее стекло, но в пределах видимости не было ни одной машины. Все же лучше перестраховаться, пришлось выйти из такси и спуститься в метро на Фичли Роуд, сделать пересадку на Бейнер Стрит, ещё раз перейти в Ноттинг Хилле и, только почувствовав себя в безопасности, выйти на свежий воздух в Холборне.

Но даже и там я обошел несколько домов, пытаясь просушить пропотевшую рубашку и выяснить, нет ли за мной хвоста. Никто, казалось не интересовался моей персоной. Я вошел в здание YI Пи-Эн, показал свой пропуск ещё дрожащей рукой и поднялся в лифте.

Дежурный офицер сидел в своей стеклянной кабине и читал "Лондон Лук". Он посмотрел на часы - была половина четвертого - и невозмутимо занес время прихода в журнал. Я прошел по коридору и постучал в дверь, на которой можно было прочесть надпись, сделанную мелкими золотыми буквами - "Директор". Услышал какое-то глухое ворчание, я тем не менее вошел.

Квин сидел в своей любимой позе, его ноги в мягких мокасинах покоились на столе, и читал что-то в картонной папке с надписью "Совершенно секретно" и другими кабалистическими знаками и звездочками интерсервиса. Я плюхнулся на стул и ослабил узел галстука.

- Если вы пришли устраивать стриптиз, то я попрошу вас удалиться. Я занят, - проворчал Шеф Устроитель Дождя Квин. - В будущем я прошу вас осведомиться у дежурного офицера, свободен ли я. Ведь ничто не указывает на то, что я готов поразвлечься на столе со своей секретаршей.

Там, естественно, было достаточно места даже для оргии. Но нужно быть полным идиотом, чтобы заниматься секретаршей Квина. Ей было пятьдесят пять. Волосы и очки стального цвета. Душой и телом сторонница правительства с того самого момента, как поступила в ВСО (Выполнение специальных операций) в стране Шерлока Холмса во время войны. (ВСО во время войны было расположено на Бейкер Стрит. ) Руперт, казалось, исчерпал на время свои сарказмы. Пока он перезаряжался, я начал говорить.

- На меня только что напали в моей собственной квартире. Парень деревенского типа вооруженный пистолетом. По всей видимости, профессионал. Только благодаря случайности ваш верный вояка пока жив и вам не придется вносить его в список павших на посту.

Квин спустил ноги и повернул очки в мою сторону.

- Опишите более детально.

Я все подробно рассказал, крупным планом и по мелочам, не забыв описать охвативший меня ужас. В заключение я сказал:

- Мне не нравится встречаться со смертью на каждом перекрестке. До окончания моего контракта осталось три недели. Оставим все как есть, если не возражаете? Вы избавитесь от нежелательного элемента, а у меня - может быть - появится шанс спасти свою шкуру. Моя нервная система портится, и мой врач, старый друг принимающий близко к сердцу мои деньги, а потому заботящийся о моем здоровье, советует мне проветриться в теплых краях, где не свистят пули.

Руперт достал сигарету из своего серебряного портсигара, прикурил её и, немного подумав, передал и мне одну.

- Белокурый с румянцем на щеках. Дорсетский говор и отличный стрелок. Не составит труда найти его. Не отчаивайтесь, Филип, и не стоните. Я ни на миг не сомневаюсь, что он вам не желал плохого. Вполне возможно, что это агент военной автоинспекции, не имеющий другого способа заставить вас заплатить за нарушения.

Я принимаю близко к сердцу ваши интересы, золотце, поэтому вам не сделают ничего плохого. Мне и в голову не приходила мысль расстаться с вами до истечения вашего контракта... В министерстве после понесенных на вас затрат будет форменный кризис. Пойдите лучше в архив и посмотрите, может быть найдете своего дружка в нашей коллекции.

Я вздохнул и направился к двери. После недель раздражения, как только возник кризис, он наконец-то оказался на высоте и даже был человечен со мной.

- Кстати, - пропел он, когда я держал палец на кнопке (дверь Квина открывалась и закрывалась электрически, чтобы показать важность его положения), - мне нравится ваш костюм. Но я не думаю, что розовые цветы на вашем галстуке сочетаются с вашей очаровательной рубашечкой.

Глава третья Проведем ночь вместе

Роллинг Стоунс

Архив находится этажом ниже. Дежурный офицер выдал мне специальный пропуск с моим фото внизу и подписью самого Руперта. Я спустился по лестнице и бывший сержант командос проверил мои бумаги. Миновав первую стеклянную дверь, я отправился по коридору зная, что каждое мое движение фиксируется скрытыми телекамерами. Еще один бывший командос, единственным занятием которого было сидение в кабине из пуленепробиваемого стекла с крупнокалиберным карабином у колена, пропустил меня через вторую дверь.

Архив - душа шпионажа, отсюда все эти предосторожности с его охраной. Внутри зала стоят стеллажи под двойными замками и с красным огнетушителями через определенные промежутки. Люди, работающие там, проходят невероятную проверку. Все то, что не фигурирует в отчетах YI Пи-Эн, остается здесь навсегда. В зале все двадцать четыре часа находятся дежурные. Молодой человек с дипломом по философии и в очках с золоченой оправой встретил меня.

- Простите, Филип, могу ли я посмотреть на ваш пропуск?

И это говорит тот, кого я приглашаю к себе и с кем по крайней мере раз в неделю вместе завтракаю. Но здесь не шутят с порядками. Убедившись окончательно, что я не работаю на китайцев, он провел меня к маленькой застекленной кабине, где каждое слово и каждый жест регистрировался различной аппаратурой. Мне хотелось курить, но я был уверен, что получить разрешение проще при запуске спутника на мысе Кеннеди, чем здесь. Перегрин Толомак сел напротив меня и подставил спецблокнот под яркий свет. После нашей встречи он уничтожит записи в присутствии третьего лица. Чего только не придумают, чтобы сохранять секреты, значащие не более телефонного номера какой - нибудь крошки, с которой встречается по вечерам Руперт Квин.

Перегрин почесал голову и с большой осторожностью достал из кармана рубашки ручку с золотым пером. Они не имели права носить здесь даже пиджак, и рукава их рубашек должны быть подняты.

- Итак, Филип, я задам вам несколько вопросов по поводу этого человека.

Он говорил со мной нарочито медленно, как обычно обращаются с маленькими детьми. Мне хотелось бы посмотреть как он разговаривает с Квином. Для его объемного мозга мы все как дети. Сейчас он задумчиво пожевал кончик ручки.

- Место рождения?

- Англия, если он не подделывается.

- Полиция или армия?

- Армия... Но это только предположение.

- От вас только это и требуется, Филип. Поэтому мы и существуем.

Он медленно провел меня по всем характерным данным моего парня. Вплоть до использованного им оружия.

- Хорошо... - рассудительно прошептал он, выходя со своими записями. И вернулся с сотрудником, принесшим ящик с фото шесть на четыре. Тот, удостоверившись, что Перегрин не взял по дороге какой - либо фотографии, ушел.