Смерть онлайн

- Марина, - начал он, оторвавшись от стола, заваленного бумагами, папками и канцелярией, - в тот день, когда Виктор разделил между вами выручку, тебе тоже дали деньги. Где они?

В кабинете директора стоял неприятный запах кофе, который всегда раздражал Марину.

Ей стало становиться плохо.

- Я отдала их Веронике, которую ограбили.

- Да? – директор постарался выглядеть проницательным.

- Да, я иногда так делала, потому что я часто уезжаю после работы в школу и никогда не хочу с такими деньгами там ходить.

- А почему директору об этом не говорила?

- Я говорила, но он сказал, что это мои проблемы.

Директор молчал, уставившись на неё. Бухгалтер сидела за столом директора на месте посетителя и то смотрела перед собой, то косилась на Марину.

- Свяжитесь с ней, - обратился тот к бухгалтеру, - и всё узнайте – так ли это. А тебя, Марина, я бы попросил, пока мы всё не выясним, тут не появляться. И лучше скажи правду, тогда всё будет нормально, потому что если окажется, что ты врёшь, потом будешь объясняться с полицией. А пока, можешь отправляться домой.

Марина вышла на улицу.

Она подумала, что когда обо всём узнают, её тоже могут арестовать, что может стоит вернуться и рассказать правду, что она не знает, как у неё исчезли деньги – может в маршрутке из сумки украли, - но теперь её спросят, почему она сразу не сказала, или ещё что-нибудь придумают. Придумают, как придраться. Но теперь всё равно - дорога обратно ей закрыта. Теперь надо искать работу, и то, если повезёт, и её не арестуют. В любом случае, полиции она расскажет правду, а за это её не накажут. Она же их не украла, эти долбаные деньги.

А теперь надо было звонить Юре, но, учитывая, как он говорит ей всё, что угодно, только не когда отдаст деньги, сейчас ничего нового она от него не услышит. Марина уже допустила мысль, что он их ей не отдаст. Надо встретиться. Надо, чтоб в глаза сказал, а то по телефону не видно, что думает, с чем бороться.

Она стала ему звонить, и он ответил.

«Алло, привет!»… «Да, на счёт денег. Давай сейчас встретимся, где обычно, через час»… «Вот там мне и скажешь это»… «Нет, Юра. Мне это надоело. Короче, давай встретимся и поговорим. Меня сейчас с работы уволили, и мне очень нужны деньги. Мне трусы не на что покупать. У меня брата могут посадить»… «Хорошо, давай, до встречи. Спасибо».

Она уже стояла на остановке маршрутки.

Через час они встретились с Юрой, который пришёл на встречу со Славиком, с которым они обворовали квартиру Солвиты, и который вытащил кошелёк с выручкой от столовой из сумки Марины.

Ещё когда они стояли в условленном месте, ожидая её, и рассуждали, как и что ей сказать, Славик психанул и сказал Юре, что он сам ей всё прямо так и скажет, чтоб она о деньгах забыла, что они её кидают.

- Скажешь? – спросил Юра.

- Скажу, - ответил тот.

- Ну давай.

Когда Марина пришла и стала говорить с Юрой, его друг бесцеремонно влез в беседу и сказал:

- Короче, Марина. Не занимайся сексом с нашими мозгами. Мы тебя кидаем, поняла? Тебе ещё как-то по-другому это сказать?

- Ага, конечно, - Марина попыталась надуть губы.

- Конюшня, - передразнил тот её, - я тебе говорю, как есть. Мы тебя кидаем, денег ты не получишь.

Марина посмотрела на Юру. Тот молча смотрел на неё. У неё стали наворачиваться слёзы.

- Так нельзя поступать, - сказала она.

- Мы можем, - ответил Славик.

- Отдайте мне мои деньги.

- Их уже нет, мы их прогуляли.

- А если я вас сдам?

- Паровозом пойдёшь, при чём как организатор.

Что было стоять и разговаривать с ними?

Почему-то её не удивило всё это.

Она, не спеша, побрела домой.

«В школе уже неделю не появлялась, могут выкинуть, надо же оправдываться как-то. А зачем теперь школа, если Влада посадят? На тюремщиков пособие же не дают. Почему Солвита не звонит? Может, она меня заподозрила? Тогда подруги у меня больше нет».

Она свернула к парку, углубилась в него, нашла одинокую скамейку, и решила сидеть тут и курить, пока никотин из пор не полезет, - «Хоть накурюсь». Сидеть так и курить было приятно – в парке было мало людей, в воздухе летал запах дождя, вечерело. Какая-то истома нет-нет, да пробегала по телу, но когда возвращалась мыслями к тому, что случилось за вечер, становилось гадко, и ещё - она чувствовала приближение депрессии. Завтра начнётся.

«Блин, Солвита расскажет полиции, что я у неё была в тот день, и скажет, что я закрывала дверь. И она, и полиция догадаются, что я её не закрыла. Почему же до сих пор меня никто не дёргает? Могут завтра позвонить».

Около девяти она поднялась и медленно побрела домой. Облачность увеличивалась - ночью обещали дождь - и уже смеркалось. Подошла к забору, которым был окружён стадион школы. Пролезла в сделанную в сетке забора дырку, стала пересекать футбольное поле. Когда подходила к противоположной стороне, где находилась калитка, через которую ей надо было пройти, она, приближаясь к ней, почувствовала, что сейчас будут проблемы - малыш, лет четырёх-пяти, упёрся в закрытую калитку и всем своим решительным видом показывал, что проход закрыт. Марина медленно приближалась к калитке. Выражение глаз малыша не менялось, хоть Марина и наделась на это по мере приближения. Она стала озираться. В метрах пяти стояли две девушки, но по их виду нельзя было сказать, что они сколько-нибудь заинтересованы в том, что начинает происходить на их глазах, а ведь скорей всего одна из них его мама.

Марина подошла к калитке, нажала ручку и попыталась не сильно надавить, чтобы калитка стала открываться. Усилия не хватило, чтобы открыть её даже на пол сантиметра – мальчик упёрся в калитку изо всех сил, злобно сверля Марину бешеными глазами. Она бросила взгляд на его маму с подругой – те продолжали разговаривать с какими-то глупыми улыбками, обнажая белые зубы, иногда косясь в их сторону. Марина надавила сильней – опять никакого результата. Тогда она решительно стала открывать калитку – малыш заскользил, как по наждачной бумаге, изо всех сил упираясь ножками в асфальт, пытаясь не сдвинуться с места, и зарычал. Марина открыла достаточно, чтобы пройти, и стала протискиваться. Малыш из последнего усилия толкнул калитку от себя, когда почувствовал, что Марина ослабила нажим и хотела проскользнуть. У него не получилось ни задержать Марину, ни ударить её калиткой, зато сама калитка отскочила от Марины и ударилась по нему. Малыш бросился изображать потерпевшего и схватился за глаз. Застыл на мгновение в этой позе, наблюдая исподтишка за Мариной и за реакцией мамы, потом отнял руки и смачно плюнул в Марину.

- Мальчик, что ты делаешь? – возмутилась Марина.

Тот уже снова успел ухватиться за свой «больной» глаз, но уже меньше напрягался, чтоб притворяться, как ему плохо. Зачем?

Марина покраснела и стала смотреть, как по штанине потекла пенистая слюна.

- Ты думаешь, что ты делаешь? – обратилась она снова к нему, а затем к девушкам, - извините, это ваш ребёнок?

- Да, - ответила одна из них.

- Вы что, не видите, что он делает?

- А что он делает?

- Блин, да вы что, с ума сошли все что ли? Он же плюёт в людей!

- Все плюют друг в друга, - захихикали подружки.

- Вы хотите, чтоб я ему сейчас задала?

- Только попробуй, корова. Иди себе домой.

Малыш стал делать вид, что ему вообще плохо стало становиться.

- Чёкнтуься, - проговорила Марина и пошла дальше в своём направлении, - просто чёкнуться, - повторила она.

- Куда тебе ещё, ты уже и так чёкнутая.

- Чёкнутые дети и чукнутые родители, - говорила Марина, уже отдаляясь, но чтоб те услышали.

- Ты охренела, сучка?

Марина, прибывая в полном шоке, постаралась как можно скорей оставить всех позади.

«Сейчас ещё палкой или камнем в спину кинет», - подумала она про мальчика и обернулась, чтобы проверить, что ей ничего не угрожает.

Пошла дальше.

Пришла домой, сняла верхнюю одежду и прошла на кухню.