Тайны йога-центра

— Нет, Вьяс, у меня дело другого рода. Вот посмотри, я для краткости здесь кое-что написал. Думаю, вам это сейчас очень пригодится. — Агарвал протянул листок бумаги, на котором вкратце описал планы организации производства «сомы» и ее использования в политических целях, совещание Общества наследников Ост-Индских компаний в Бешваре.

Вьяс взял листок, быстро пробежал его глазами, затем еще, уже более внимательно перечитал написанное.

— И что — это все правда? У тебя есть доказательства? — спросил он.

В ответ Агарвал развернул сверток, достал из него кассеты. Вьяс вставил магнитофонную кассету в портативный магнитофон, убрал звук, надел наушник. По тому, как менялось лицо пресс-секретаря, Агарвал понял, что все идет, как он и ожидал.

— А что на этой видеокассете?

— Испытания «сомы» в йога-центре Джай-бабы, — ответил Агарвал.

Вьяс подозвал секретаршу:

— Срочно спечатайте текст с этой кассеты.

Затем набрал внутренний телефон. Агарвал понял, что его приятель звонит своему шефу.

— Господин председатель, это Вьяс. У меня для сегодняшнего выступления есть важное дополнение, — сказал в трубку Вьяс. — Хорошо, через пять минут буду у вас. — Он положил трубку.

— Пошли к шефу. Думаю, что он такого подарка судьбы и не ожидал. Ведь по последним опросам, мы отстаем от Национальной партии на десять пунктов, — сказал Вьяс.

Они прошли к лестнице, поднялись еще на этаж. На этот раз Агарвала при входе обыскали два дюжих охранника, вооруженные короткими автоматами, свисавшими с их плеч. Он с улыбкой посмотрел на Вьяса.

— Ничего не поделаешь — будущий президент, — как бы извиняясь, ответил тот.

Наконец охранники открыли перед ними дверь, и они вошли в огромный номер, в гостиничном обиходе именовавшийся суперлюксом.

— Подожди меня здесь, — сказал Вьяс и сдал Агарвала под присмотр одного из охранников. Заметив на столе телефон, Агарвал набрал номер Амриты — было ровно три часа.

— Это я, — услышав голос Виджея, сказал он в трубку, — звоню из «Гранд Паласа». Думаю, освобожусь через полчаса и могу сразу приехать.

— Давай, жду. Мой гость исчез — будь осторожен, — ответил инспектор и положил трубку. Прошло четверть часа, показавшиеся Агарвалу часами. Наконец дверь приоткрылась, из нее выглянул Вьяс и жестом пригласил Агарвала войти.

Агарвал сразу узнал Хабиба — председателя Народной партии, сидевшего за массивным письменным столом из красного дерева и читавшего, вероятно, материал о «соме». На телевизионном экране Агарвал увидел знакомые кадры испытания «сомы» в йога-центре. Заметив вошедшего Агарвала, кандидат в президенты отложил чтение, встал, подошел к Агарвалу и двумя руками крепко стиснул его ладонь.

— Вы совершаете настоящий гражданский подвиг. От имени всех тех, кто желает добиться радикальной демократизации нашего общества, выражаю вам свое восхищение. Мы, откровенно говоря, уже кое-что знаем о том, что правительство надеется на какое-то чудо, так как народ настроен в своей массе против него. Можете рассчитывать на меня — я всегда помню добро. А сейчас извините — мне через час надо уже отправляться на телецентр. Надеюсь встретиться с вами сразу же после нашей победы на выборах.

Агарвал понял, что надо уходить.

— Так что там у тебя случилось? — спросил уже в вестибюле Вьяс. — Удалось уладить с полицией?

— Да, все нормально. Ну я пошел, — поспешил попрощаться Агарвал.

Дверь в квартиру Амриты ему открыл, как было видно, довольно расстроенный Виджей.

— Мюллер уехал в Асик, а Джай-баба со своими приближенными отбывает завтра за океан, — сказал инспектор.

Последнее ему сообщила полчаса назад Амрита. Это означало, что они вряд ли смогут увидеться в ближайшем будущем. Амрита так и сказала: «До встречи в новой жизни», — а затем повесила трубку — очевидно, больше она говорить ни о чем не могла.

— Значит, табличка с секретом «сомы» улетает за океан, «Кэпитал корпорейшн» не желает больше рисковать, — сказал Агарвал и, порывшись в карманах, нашел небольшой клочок бумаги с записанными на нем четырьмя последними цифрами телефона связного «Бригады С». Утром, когда он пытался дозвониться, телефон молчал. Сейчас тоже в трубке были длинные гудки, но затем раздался женский голос.

— Говорит друг. Я хотел бы срочно поговорить с шефом насчет моего «амбассадора», — сказал Агарвал.

— Минуточку, — ответила девушка, и на несколько секунд в трубке воцарилась тишина.

— Вы можете прийти сегодня к семи часам на Центральный овощной рынок?

— Конечно, я там буду, — ответил Агарвал.

— Вас там встретят, — в трубке раздались короткие гудки.

— Кажется, есть возможность помешать Джай-бабе, — сказал Агарвал, положив трубку. — А теперь расскажи, как там было у тебя с этим Смитом-Голифаксом.

Спустя два часа Виджей высадил Агарвала у входа на Центральный овощной рынок, а сам поставил машину на парковке и включил радио.

Рынок сиял тысячами огней — каждый прилавок, небольшой духан, был освещен сразу несколькими электрическими лампочками, а за ними тянулись ряды лотков с шипящими газовыми горелками. Эти огни освещали разложенные на витринах и лотках, лежавшие в открытых ящиках, поставленных прямо на землю, налитые солнцем золотистые яблоки «гольден», грозди винограда, пирамиды из гуавы и чику, груды бананов — от огромных, но самых дешевых, до маленьких, но самых дорогих, королевских. Чуть подальше, в глубине рынка, расположились торговцы овощами — товаром, в отличие от фруктов доступным и рядовому горожанину.

Вдоль пахнущих зеленью и керосиновой копотью рыночных рядов, не обращая внимания на зазывные крики продавцов, неторопливо прохаживались пришедшие сюда зачастую целыми семьями люди небольшого достатка — рабочие и мелкие служащие, студенты и пенсионеры. Для многих из них рынок был одним из лучших мест, где можно провести свободное время, а заодно и сделать — не торопясь и долго увлеченно торгуясь — свои нехитрые покупки. Большинство покупали овощи да полдюжины бананов — виноград, яблоки, мандарины стоили для них еще дорого, и нужно было подождать до Нового года, когда цены на некоторые фрукты начнут постепенно падать, радуя хозяек и детвору.

Базар — идеальное место для тех, кто опасается слежки. Затеряться здесь в многоликой толпе не составляло никакого труда. Чуть отошел от лотка — ты уже в полутьме, и толпа поглотила тебя. Агарвал подошел к условленному месту.

— Сааб желает вкусных яблок с гор? Заходите, заходите, специально для вас я оставил ящик, — вдруг услышал он знакомый голос.

Агарвал поднял глаза — перед ним стоял бородатый человек в чалме, в котором с трудом, но можно было узнать предводителя «Бригады С». Он протиснулся между лотками и зашел в небольшой духан. Каюм отдернул матерчатую занавесь и пропустил его внутрь подсобного помещения, заставленного ящиками.

— Говори, только быстро — что там у тебя? — вполголоса произнес Каюм.

Агарвал как можно короче поведал своему приятелю историю древней дощечки с клинописной записью секрета приготовления «сомы».

— Значит, этот кудесник улетает послезавтра? — переспросил Каюм.

— Да, кувейтским рейсом.

— Времени, конечно, у нас в обрез, но постараемся что-нибудь придумать. А теперь надо расходиться. — Каюм прошел вперед, вновь отдернул занавесь и вышел с Агарвалом к прилавку.

— Ну, как знаете, сааб. Больше таких яблок нигде не найдете, — начал обычный для базара монолог Каюм.

Агарвал, пройдя для порядка вдоль нескольких рядов, направился к выходу. В машине его встретил чем-то взволнованный Виджей:

— Слушай, передали сообщение о взрыве на заводе «Биохима» в Асике, и там погиб Мюллер — только что по радио сказали.

Агарвал сделал удивленное лицо.

— Ну а у тебя как — все нормально? — спросил Виджей.

Его приятель пожал плечами:

— Обещали помочь.

Они выехали с базарной площади. Инспектор прибавил скорость и направил машину в сторону новой части столицы.

Ровно в половине девятого Виджей и Агарвал подъехали к площади, на которую выходил фасад «Ориент бэнк». Посреди площади, у знакомой нам скульптуры английского монарха, играл разноцветными огнями фонтан. Машин было мало. Здесь, в самом центре новой части столицы, не было ни кинотеатров, ни ресторанов. Поэтому вечером поток автомашин резко редел, и только изредка, перед началом или после окончания очередного дипломатического приема, сеанса в кинотеатрах, через центр проезжала вереница автомобилей, а затем движение вновь надолго затихало.