Тайны йога-центра

День был уже в самом разгаре. Миновав новые кварталы столицы, Виджей переехал по мосту через речку и резко замедлил скорость — дорога сузилась и была до предела загружена повозками, тачками, людьми, каждый из которых торопился куда-то по своим неотложным делам, а все они вместе составляли безликую толпу, живущую какой-то общей жизнью, общими заботами.

«Как в термитнике», — невольно подумал Виджей, вспомнив слова комиссара Фарука о странном увлечении Бенджамина Смита.

Умело лавируя в узких улочках Старого города, инспектор минут через десять свернул в свой, еще более узкий переулок. Прохожие, чтобы пропустить полицейский джип, должны были почти вплотную прижиматься к стенам домов. Около его дома переулок заканчивался небольшим тупиком, места в котором Виджею как раз хватало на то, чтобы развернуть, едва не касаясь стен домов, свою машину. Прямо с улицы узкая деревянная лестница вела на второй этаж, на балкон, опоясывавший старый, с отсыревшими стенами дом. На этот деревянный, местами прогнивший балкон выходили двери больше десятка комнат, многочисленные обитатели которых, в основном старики, старухи и маленькие дети, высыпали погреться на зимнем солнышке, и Виджей не без основания опасался, что однажды балкон не выдержит такой уже непомерной для своего почтенного возраста тяжести и рухнет вниз.

Сидевшие на балконе дружно приветствовали инспектора — для них он был «большим саабом». Правда, некоторые не понимали, почему инспектор ютится в своем более чем скромном жилище, тогда как другие полицейские, даже ходившие в низких чинах, уже давно приобрели собственные особняки или просторные квартиры в домах-новостройках. Другие, наоборот, уважали и ценили инспектора за то, что, как они понимали, следуя законам предков, он не предавался житейской суете, берег свою душу, четко выполнял предначертанную для него в этой жизни обязанность полицейского, за что будет сполна награжден богами и получит куда лучшую долю в грядущей жизни.

Виджей жил в этом доме уже третий год. Он переехал сюда сразу после гибели своей жены, покинув принадлежавший тестю дом и отправив дочь к матери, в восточную провинцию, почти за тысячу миль от столицы. Мать переехала туда, в свой родной город, уже давно, сразу после смерти отца, когда Виджей еще учился в Полицейской академии. Он регулярно навещал свою мать. Вот и сейчас Виджей планировал взять на рождество очередной отпуск и провести его с дочерью, которая становилась уже совсем взрослой — скоро 10 лет исполнится.

Виджей открыл дверь, вошел в свою комнату, зажег газовую плиту, стоявшую в небольшом углублении справа от входа. Открыл старый, постоянно дребезжащий во время работы холодильник, который ему достался в наследство от бывших жильцов квартиры. Случилось настоящее чудо, — выиграв миллион анн по национальной лотерее, они купили собственный дом. Холодильник у Виджея был почти всегда пуст: бутылка молока да пачка сырков, несколько бутылок «Кока-колы» и содовой — вот и все его содержимое. Инспектор достал молоко, налил в маленькую кастрюлю, поставил на огонь. Только сейчас он почувствовал, как холодно было в комнате. Вчера, уходя на дежурство, он забыл закрыть ставни, и всю ночь через раскрытые окна — они, как и везде в Старом городе, не были застеклены, а имели только железные решетки — дул холодный декабрьский ветер.

Виджей достал из железного, покрашенного зеленой краской шкафа старенький шерстяной плед, набросил его на плечи, включил телевизор и пошел заваривать чай. Еще стоя у плиты, он услышал знакомые звуки мелодии, сопровождающей передачу «Йога для всех», которую вел Джай-баба. Раньше Виджей обычно не смотрел эту передачу — уж слишком вызывающе красивы были участвовавшие в ней девушки-ассистентки, читавшие хорошо поставленными голосами письма любознательных телезрителей или показывавшие под аккомпанемент гитары различные «асаны» — позы гимнастики хатха-йоги. Неприятен ему был и сам ведущий этой программы — новоявленный «живой бог», как его называли в газетах, Джай-баба: человек без определенного возраста с постоянной полуулыбкой на лице, жесткими темно-коричневыми глазами, с копной пепельно-черных волос на голове, облаченный в длинный, по самые всегда голые ступни, оранжевый балахон.

Действительно, что-то демоническое было в странном облике этого еще совсем недавно никому не ведомого мистика, появившегося в столице года два назад откуда-то из далекого горного ашрама, а вернее, выдолбленной в скале легендарной пещеры, куда к священному лику богини Кали ежегодно в эти декабрьские дни узкими горными тропами шли сотни паломников. В столице у Джай-бабы сразу же появились именитые поклонники.

Никто точно не знал, откуда у вчера еще никому не известного отшельника появились столь большие деньги, позволившие ему построить целый комплекс современных зданий, превратить йога-центр в одну из главных достопримечательностей столицы.

Виджей немного посмотрел программу, отметив про себя, что у Джай-бабы неплохой вкус, особенно инспектору понравилась девушка, читавшая письма телезрителей, но затем понял, что даже это зрелище не заменит нескольких часов сна после ночного дежурства. Он выпил чая, который его немного согрел, закрыл ставни. В комнате стало темно. Виджей на ощупь нашел плед, лег на кровать и почти мгновенно заснул.

Проснулся он от телефонного звонка. Обычно, приходя с ночного дежурства, инспектор отключал телефон, по сегодня так устал, что забыл это сделать.

— Господин инспектор! — Он сразу узнал голос своего помощника. — Комиссар Фарук просит вас срочно приехать в управление.

— Хорошо, скоро буду, — со вздохом ответил Виджей, положил трубку и тут вспомнил чертовщину, которая городилась ему во сне, — огромную, занявшую полнеба фигуру богини Кали с окровавленным топориком в руках, которая подходила все ближе и ближе к нему, и чувство опасности подступало комком к горлу.

«Сегодня же начинается праздник богини Кали», — вспомнил инспектор и усмехнулся — лицом богиня, виденная им во сне, была похожа на Джай-бабу, а отрубленная голова в ее нижней левой руке была головой комиссара Фарука, которая при этом чувствовала себя нормально и отдавала команды.

Виджей не любил праздник богини Кали, да и сама богиня была как-то не очень ему симпатична, хотя он и понимал, что она лишь олицетворение одной из сторон человеческой жизни, отражающее чувство растерянности человека перед вечностью, и это чувство все более усиливается у него по мере продвижения к концу своего кратковременного существования в бренном мире.

Рабочий день в полицейском управлении близился к концу, о чем говорили не только стрелки на больших часах, висевших в вестибюле на первом этаже здания, но и поведение самих полицейских чиновников. Работающие здесь четко делились на две категории — служащие, отбывавшие рабочее время от звонка до звонка, и оперативный состав, для которых практически не существовало строго установленного времени прихода на работу и ухода домой. Многие оперативники часто вообще не покидали на ночь управление. Столицу в последние месяцы буквально захлестнула волна преступности. Безработных и бездомных становилось все больше, они пополняли преступный мир, вливались в существующие банды, а то и просто сами, познакомившись на бирже труда, где уже отчаялись получить работу, брали в руки палки и нападали по ночам на дома в зажиточных кварталах. Таксисты ночью боялись останавливаться на городских улицах, хотя уже давно ездили по двое, с напарником. Полиция не успевала выдавать разрешения на покупку и хранение огнестрельного оружия, цены на которое подскочили за год в несколько раз. Поэтому в управлении отменили отпуска, усилили патрулирование кварталов в новой части столицы.

Машинистки и секретарши почти одновременно, как по команде, отпрянули от своих пишущих машинок, порылись в сумочках, достали зеркальца и начали подготовку к выходу на улицу — значит, времени было уже без пяти шесть.

В отделе Виджея уже ждали два его помощника.

— Что-то шеф слишком сильно нервничает, — начал Рамиз, — два раза за последние десять минут звонил, интересовался — не приехали ли вы. — Он протянул инспектору новенькую пахнущую клеем папку с надписью на обложке: «Дело Б. Смита». — Мы здесь кое-что сумели разузнать о друзьях и знакомых этого англичанина — получается веселая компания. — Он хотел продолжить, но в эту минуту в комнату почти вбежал, а вернее, вкатился необычно взволнованный доктор Найду.