Агентурная сеть

Придя к такому выводу, я не стал размениваться на мелочи и высказывать свои соображения по предложению Центра, полагая, что успею это сделать, если Центр, отвергнет мою кандидатуру. А если не отвергнет, то тогда я по ходу дела внесу в план вербовки необходимые коррективы. Если уж отвечать, то за все разом!

Мой ответ на шифртелеграмму Центра был предельно кратким и касался самого главного:

«Проведение вербовочной беседы с „Ринго“ прошу доверить мне, как во всех отношениях наиболее подходящему исполнителю данного мероприятия».

Подписав шифртелеграмму, я на минуту представил себе, как кое-кто в Центре саркастически усмехнется и в очередной раз подумает про себя: «Ну и нахал этот Вдовин! Когда же он научится быть скромным?!» И не только подумает, а возможно, даже напишет соответствующую резолюцию!

В органах госбезопасности вообще, а в разведке в особенности, всегда любили порассуждать о скромности. И не только порассуждать, но и постоянно напоминать о том, что скромность — лучшая из человеческих добродетелей. К сожалению, смысл этих напоминаний зачастую сводится не к тому, чтобы осадить некоторых и в самом деле зарвавшихся и позабывших стыд и совесть офицеров, попридержать их не в меру разыгравшиеся амбиции, а к призывам типа «Сиди и не высовывайся!» или «Тебе что, больше всех надо»?

В итоге этих лицемерных заклинаний произошла подмена понятий, из-за чего в конце концов сложилось несколько извращенное понимание скромности, как привычки стоять в едином строю и ни в коем случае не выходить из общей шеренги. Это ведь только на фронте, когда требовались добровольцы для какого-нибудь чрезвычайно опасного дела, связанного со смертельным риском, разрешалось делать два шага вперед! Тогда никому и в голову не могло прийти обвинить смельчака в нескромности! А в мирной жизни такие выходки не очень-то поощряются.

А что касается скромности, то у меня на этот счет есть своя точка зрения.

В среде творческих работников мне приходилось слышать, что скромность — это кратчайшая дорога к безвестности.

Прекрасная половина человечества придерживается несколько иного мнения, вполне резонно полагая, что скромность украшает женщину, у которой нет других украшений.

Разведчик не стремится к известности, ему противопоказано все, что может привлечь избыточное внимание окружающих. И все же! Есть ведь и такое определение: «Скромность — достоинство тех, у кого нет других достоинств!»

Кинорежиссер Алексей Герман определил талант как совокупность способностей. Не думаю, что при этом он подразумевал разведчиков, но тем не менее попал в точку! Пожалуй, применительно к нам это определение справедливо в наибольшей степени: чем больше способностей у разведчика, тем выше его профессиональный потенциал, тем обширнее диапазон его использования в интересах разведки. А потому каждый профессионал должен точно знать, на что он способен, предельно строго и объективно относиться к самому себе, глубоко и всесторонне изучать себя, свои сильные и слабые стороны. Для него не должно быть никаких загадок в том, что касается его самого! Только в этом случае он может смело браться за самые трудные дела и твердо рассчитывать на успех!

Если у разведчика есть определенные способности или несомненные достоинства, какие-то сильные качества, он, подобно футболисту, обладающему уникальным финтом или ударом, должен постоянно их совершенствовать и развивать. Он не должен скрывать в себе свои достоинства а, напротив, должен их всячески демонстрировать руководству, чтобы оно знало, на что он способен и какие дела ему можно поручать.

Если разведчик проявляет в этом отношении излишнюю «скромность», скрывает от руководства свои положительные личные качества, он рискует так никогда по-настоящему и не раскрыть свой потенциал, не проявить себя в деле и не найти себе стоящего применения.

Как же выявить свой потенциал?

Мне в этом деле очень хорошо помогал спорт. В течение многих лет я истязал себя на тренировках, чтобы определить предел своих физических возможностей, я закалял свою волю и решимость одерживать верх над соперниками на многочисленных соревнованиях, воспитывал в себе психологическую устойчивость, умение стойко переносить неудачи и не теряться, не опускать руки в самых безнадежных ситуациях. И все это ради того, чтобы в нужный момент быть уверенным в том, что ни тело, ни дух меня не подведут, и я, взявшись за трудное и ответственное дело, не окажусь в положении человека, переоценившего свои силы и возможности.

За все время пребывания за границей мне только один раз пришлось пробежаться, и то на небольшое расстояние, ограниченное длиной подвала в ресторане «Карпаты». И драться мне тоже не приходилось (схватка на пустынной дороге у опрокинувшейся «Победы» с бывшим агентом абвера Василием Мажурой не в счет — это случилось на родной земле). Мне никогда не приходилось стрелять, я даже ни разу не брал с собой оружия, когда шел на какую-то операцию, да за границей никому и в голову не придет таскать в кармане пистолет. Но я всегда был готов и к бегу, и к рукопашной схватке, и к стрельбе, и твердо знал, что в случае необходимости смогу постоять и за себя, и за порученное мне дело!

А вообще-то агентуристу нужны не бицепсы, а голова! Быстрота, сила и ловкость могут понадобиться разве что для того, чтобы — когда тебя будет брать неприятельская контрразведка — выиграть хотя бы тридцатисекундную паузу, чтобы избавиться от улик, потому что убежать или отбиться ты все равно не сможешь: брать-то будет специальная группа захвата, состоящая из десятков натренированных и обученных профессионалов и оснащенная всем необходимым! Куда ты убежишь да еще в чужой стране?! Сбросить с себя все, что спрятано под одеждой, очистить карманы и все! Поднимай руки и спокойно жди, когда тебя скрутят, запихнут в автомашину и доставят в уединенное место для задушевной беседы. А там — поступай как учили…

Что же касается скромности, то это, бесспорно, ценное качество. И каждый человек, особенно разведчик, должен быть скромным, но прежде всего в образе жизни, в своих запросах и потребностях. Здесь недопустимы излишества и злоупотребления! Они делают разведчика уязвимым, а уязвимость всегда отражается на его личной безопасности.

Стоит ограничить потребности человека, лишить его привычного комфорта, и он обязательно постарается восстановить утраченный уровень жизни, пускаясь для этого на всевозможные ухищрения и забывая порой о том, что каждый его шаг, каждая прихоть фиксируется всевидящей контрразведкой, и она только и ждет удобного момента, чтобы напомнить ему о своем существовании!

Центр утвердил меня на роль вербовщика.

И вот теперь я сидел в холле гостиницы «Мирамар» и ждал «Ринго»…

41

Вербовочная разработка напоминает фехтовальный поединок. В ней тоже продолжительные периоды выжидания сменяются периодами необычайной активности, когда одно действие следует за другим и решения приходится принимать мгновенно.

И как фехтовальный поединок состоит из отдельных фехтовальных фраз, во время которых соперники обмениваются атакующими и защитными действиями до тех пор, пока один из них не нанесет удар или укол, так и вербовочная разработка состоит из отдельных эпизодов, различных по продолжительности, напряжению и влиянию на ее конечный результат. Кульминация разработки — это вербовочная беседа, хотя она далеко не всегда завершает поединок, а является в нем хоть и важным, но всего лишь эпизодом.

Как и в любой фехтовальной фразе, в вербовочной беседе невозможно заранее предсказать чью-либо победу, даже если один из соперников явно превосходит другого. Ее исход непредсказуем, как непредсказуема душа человека, перед которым ставится дилемма: стать агентом иностранной разведки или нет? И ни о каком сравнении шансов, ни о каких даже самых веских и убедительных доводах в пользу того или иного исхода, ни о каких гипотетических предположениях, не говоря уж о какой-то заблаговременной уверенности в успехе, не может быть и речи! Рассуждать об этом могут лишь те, кто никогда не вербовал сам, никогда не оставался с вербуемым один на один, не смотрел ему в глаза и не ощущал того непередаваемого душевного трепета, какой испытывает вербовщик, вступающий в этот словесный и психологический поединок.