Неведомое

Другое возражение: это точные даты смертей, узнаваемые через посредство видений и часто не согласующиеся с документами; возьмем, например, случай с г-жей Уиткрофт, которая увидела своего мужа, капитана, убитым 14 ноября, между тем как позднее в бумагах военного министерства дата его смерти была ошибочно показана на 15-е и только впоследствии исправлена на основании показаний очевидцев. Объяснение этих явлений путем галлюцинаций явно несостоятельно. Хотя в числе многих приведенных происшествий попадаются кое-какие случайные совпадения, однако, в общем, эти явления не поддаются такому толкованию. Бесспорно, бывают настоящие, несомненные галлюцинации, а также бывают и совпадения чисто случайные; но ни те, ни другие не мешают телепатическим явлениям умирающих. Все три рода явлений изображены в серии наших документов. Вскоре мы, впрочем, докажем, что психическое действие одной души на другую, на расстоянии, — факт неоспоримый.

Бриер де Буамон рассказывает следующий случай, который Ферриар, Гибберт и Аберкромби толкуют каждый по-своему.

В середине прошлого века один офицер английской армии, близкий знакомый моей семьи, был послан гарнизоном в местность, соседнюю с имением одного шотландского помещика, обладавшего, по слухам, способностью двойного зрения. Однажды, когда офицер, познакомившийся с ним, читал вслух дамам, хозяин дома, прохаживавшийся по комнате, вдруг круто остановился с каким-то вдохновенным видом и, позвав лакея, приказал немедленно съездить верхом в соседний замок справиться о здоровье его хозяйки. Если же в данном замке все будет благополучно, то ему следует сейчас же скакать в другой замок, — узнать о другой леди, имя которой было названо. Офицер закрыл книгу и попросил хозяина объяснить ему эти внезапные распоряжения. Тот сначала отнекивался, но, наконец, признался: ему показалось, что отворилась дверь и вошла дама маленького роста, имевшая сходство с обеими названными им знакомыми дамами; такое явление, объяснил он, есть признак внезапной смерти кого-нибудь из его знакомых. Несколько часов спустя слуга вернулся с известием, что одна из упомянутых дам внезапно умерла от удара, как раз в тот момент, когда явилось видение.

Невозможно относить насчет галлюцинаций все то, что для нас необъяснимо. Вот также поразительный факт. Кардан рассказывает, что во время его пребывания в Павии он вдруг заметил на своем указательном пальце красную точку. В тот же вечер Кардан получил от своего зятя письмо, сообщившее об аресте его, Кардана, сына, и о горячем желании последнего повидаться с отцом в Милане, где он был приговорен к смерти. В течение 53 дней красный знак все разрастался и, наконец, достиг оконечности пальца: он был красен, как кровь. После того, как сын Кардана был казнен, алое пятно на пальце у отца немедленно стало уменьшаться; на другой день после казни оно почти совсем исчезло, а через два дня от него не осталось даже и следов.

Бриер де Буамон относит это странное явление к категории галлюцинаций. Но с какой стати? Иллюзия зрения, продолжающаяся целых 53 дня! А совпадение? Можно ли его и здесь оставить без внимания? Разве не могла душа приговоренного к смерти сына оказывать психическое действие на своего отца, прекратившееся только с его смертью?

В своем сочинении о мозге Гратиолэ ставит следующие наблюдения в разряд галлюцинаций, и, по нашему мнению, совершенно напрасно.

Знаменитый химик Шеврель однажды сидел, задумавшись, у своего камина. Это было в 1814 году, незадолго до занятия Парижа союзными войсками. Царствовало всеобщее смятение. Шеврель поднялся с кресла, обернулся и между двумя окнами своего кабинета увидел вдруг какую-то бледную, белесоватую фигуру вроде продолговатого конуса, увенчанного шаром. Эта фигура, довольно расплывчатая, стояла неподвижно, и Шеврель, глядя на нее, испытывал все время какое-то особенное, тоскливое чувство. На мгновение он отвел глаза и перестал видеть призрак, но когда взглянул по тому же направлению, то опять увидел его все в том же положении. Этот опыт был повторен им несколько раз. Утомившись настойчивым видением, ученый решил уйти в свою спальню. В то время, как он проходил мимо, призрак тотчас же скрылся.

Месяца три спустя Шеврель получил запоздалое известие о смерти одного старого друга, завещавшего ему на память свою библиотеку. Сравнив даты видения и смерти, он убедился, что они почти совпадают. «Будь я суеверен, — прибавил Шеврель, — я подумал бы, что это было реальное явление».

В этом-то и весь вопрос было это видением или галлюцинацией?

Другой факт, о котором упоминает Гратиолэ, также был сообщен ему Шеврелем.

Ребенком он однажды катал шары в комнате, где несколько лет тому назад умерла его тетка; один из шаров закатывается в альков. Мальчик бросается за ним, нагибается, чтобы поднять шар, но в ту же минуту чувствует, как по его голове пробегает как бы дуновение и легкий поцелуй касается его щеки. Он ясно слышит голос, шепчущий ему на ухо: «Прощай!»

Гратиолэ к этому прибавляет: «Очевидно в этом случае галлюцинация развилась под влиянием сцепления идей».

Но, позвольте, это вовсе не очевидно!

А вот еще интересный пример, заимствованный из сочинения Б. Де Буамона "Галлюцинация".

Девица Р., особа очень рассудительная, набожная без ханжества, жила до замужества в доме своего дяди, знаменитого доктора, члена Института. Она в то время была в разлуке с матерью, жившей в провинции и страдавшей довольно серьезной болезнью. Однажды ночью молодой девушке приснилось, что она видит свою мать, бледную, изможденную, умирающую и в особенности огорченную тем, что ее дети далеко: один сын ее, священник, переселился в Испанию, а другой находился в Париже. Далее она слышала во сне же, как мать несколько раз звала ее по имени: люди, окружавшие постель больной, думали, что она зовет свою внучку, носившую то же имя: но больная заявила, что она желает видеть именно дочь, живущую в Париже. На лице ее появилось выражение сильного горя; вдруг черты ее исказились и покрылись смертельной бледностью, она безжизненно упала на подушки. Все это молодая девушка ясно видела во сне.

На другое утро она вышла к дяде очень печальная и расстроенная: тот осведомился о причине ее огорчения, и она рассказала ему все подробности поразившего ее сна. Тогда дядя обнял ее и сознался, что сон открыл ей сущую правду: мать ее только что скончалась. При этом он не входил ни в какие подробности. Несколько месяцев спустя девица Р., пользуясь отсутствием дяди, чтобы привести в порядок его бумаги, нашла какое-то письмо, брошенное в уголок. Каково же было ее удивление, когда она прочла в нем все те подробности, какие сама видела во сне; дядя нарочно скрыл их от нее, чтобы не произвести слишком тяжелое впечатление на ее ум, и без того уже потрясенный горем.

К чести своего независимого и просвещенного ума, Бриер де-Буамон делает по этому поводу следующие замечания: «Конечно, следует держаться в этом вопросе осторожной сдержанности, но скажем откровенно, что приводимые до сих пор объяснения не могут удовлетворить нас, — этот предмет касается самых глубоких тайн нашего бытия. Если бы мы стали перечислять имена всех известных лиц, занимающих высокое положение в науке, обладающих просвещенным умом и обширными познаниями, имена всех лиц, которые имели подобные предчувствия, подобные предостережения, — то уж одно это заставило бы нас крепко призадуматься».

Итак, уже с полвека тому назад физиологи готовы были отвести подобающее место «неведомому» в теории галлюцинаций. Теперь читателю известны рамки и границы теорий физиологической и патологической. Галлюцинация не объясняет телепатических явлений. Нам предстоит задача искать иного объяснения.

Глава шестая

Всякий, кто, вне чистой математики, произнесет слово «невозможно», поступит опрометчиво.