Страница 6 из 38
Вот толькопольский народ в основной своей массе оказался иммунным к «бациллам большевизма», а польские национальные лидеры не пожелали вести его строем в коммунистические казармы. На фоне советизации и антибольшевистских мятежей, политических и территориальных разногласий и разгоравшейся в России Гражданской войны с весны 1919 года в Белоруссии начались острые конфликты, переросшие затем в вооруженные столкновения между Советской Россией и Польским государством. Правительство Пилсудского, поставив себе целью сделать поляков «большим народом», ибо «между чрезвычайно сильным немецким народом и народом русским нет места маленькому народу», и пользуясь очередной российской смутой, стремилось отхватить как можно больше земель на востоке. Так ведь и большевики, никем, кроме кайзера Вильгельма II, не признанные путчисты, по их собственному утверждению, в это время «завоевывали Россию» и в приказах на проведение военных операций где-нибудь в Донской области или в Тамбовской губернии частенько употребляли термин «оккупация». Как писал «вождь мирового пролетариата»: «Мы хотим как можно более крупного государства… Мы хотим революционного единства, соединения, а не разъединения».
Попытка прорыва в Европу на помощь венгерской и баварской революциям сорвалась ввиду активного противодействия польской армии, разгромившей войска Западно-Украинской Народной Республики, и начавшегося летом наступления «белогвардейцев» генерала А.И. Деникина.
Пока народные комиссары усмиряли «внутреннюю контрреволюцию», бросая все силы то на борьбу с Колчаком, то на борьбу с Деникиным, поляки, кстати, «болевшие» за большевиков и желавшие им победы в Гражданской войне, заняли почти всю территорию Белоруссии и часть Украины.
Летом 1920 года Красная Армия повернула штыки на запад, и фронт покатился обратно. В июле, когда рвавшиеся «через труп белой Польши» в Германию войска М.Н. Тухачевского достигли Вислы и обошли Варшаву, которую главком С.С. Каменев приказал занять не позднее 12 августа, вопрос о советизации Польши казался В.И. Ленину вполне решенным и не самым существенным, ему мерещились красные знамена по всей Европе. В эти дни «вождь мирового пролетариата» телеграфировал Сталину: «Зиновьев, Каменев, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может, также Чехию и Румынию».
Однако и этот поход за мировой революцией с треском провалился. Польские пролетарии «братьев по классу» не признали. «Ревкомы приволжских и донских дивизий прокламировали советскую власть по-русски и на жаргоне… Для большинства поляков вопрос выглядел просто: сначала Польша, а потом посмотрим какая», – вспоминал участник событий. «Мы ждали от польских рабочих и крестьян восстаний и революций, а получили шовинизм и тупую ненависть к «русским», – с разочарованием писал К.Е. Ворошилов.
Западный фронт Тухачевского потерпел сокрушительное поражение.
18 марта 1921 года в Риге был подписан мирный договор между РСФСР и «буржуазно-помещичьей Польшей», согласно которому объявившие себя победителями большевики признали границу значительно восточнее линии Керзона и обязались выплатить 10 миллионов золотых рублей контрибуции. Конечно, граница 1921 года была начертана штыком. И, как резонно указывают российские историки, «рижская граница» привела к искусственному разделению украинского и белорусского народов. Непонятно только, отчего они полагают, что воссоединение этих народов должно было произойти непременно в границах, отведенных для них кремлевскими мечтателями. Почему не в границах Речи Посполитой или в своих собственных? Территории Западной Белоруссии и Западной Украины входили в состав Речи Посполитой 220 лет (а в состав Великого Княжества Литовского, было такое государство, – все 400), в состав Российской и Австро-Венгерской империй – 120 лет, в состав СССР – ни одного дня. Кстати, юридически Польша вела войну не с Советской Россией, а с некой «независимой» буферной Литовско-Белорусской Советской Социалистической Республикой, которая в перспективе должна была превратиться в Польско-Литовско-Белорусскую. Из внешнеполитических соображений Ленину хотелось представить дело таким образом, что имеет место не спор между Россией и Польшей за обладание белорусскими землями, которые каждая сторона считала своими, а «преступная агрессия на суверенитет и независимость белорусского народа». Когда «необходимость отпала», в соответствии с рекомендациями Москвы, исчезло и государство ЛитБел и «суверенитет белорусского народа».
Спрашивается, а что мешало большевикам остановиться на пресловутой «линии Керзона» в июле 1920 года вместо того, чтобы «поощрять» революцию в Италии? Ведь их уговаривали, но Ленин отклонил ноту Керзона и потребовал «бешеного усиления наступления», чтобы как можно скорее «помочь пролетариату и трудящимся массам Польши освободиться от их помещиков и капиталистов». Останавливаться красные полки не собирались. «Вопроса о том, где остановиться, в ЦК даже и не было», – подтвердил Л.Д. Троцкий.
Получив по шапке под Варшавой, только и осталось – кричать об исторической справедливости. Ленин, кстати, все понимал, и судьба белорусов и украинцев после поражения Красной Армии его абсолютно перестала волновать, он умел моментально менять политические лозунги, порой на прямо противоположные, в зависимости от конкретной политической обстановки. Польша получила западнобелорусские земли с населением чуть менее 4 миллионов человек, из которых около 3 миллионов составляли белорусы, и западноукраинские территории с 10-миллионным населением, из которых почти половина были украинцами.
В Риге обе стороны постановили взаимно уважать государственный суверенитет, воздерживаться от вмешательства во внутренние дела друг друга, от враждебной пропаганды и «всякого рода интервенций», а также не создавать и не поддерживать на своей территории
организаций
имеющих целью вооруженную борьбу с другой договаривающейся стороной
Без преувеличения можно сказать, что все Советское государство создавалось именно как такого рода «организация», в составе которой функционировали другие «организации» – Коминтерн, ОГПУ, Разведывательное управление, Нелегальная военная организация при Штабе Красной Армии, Части особого назначения… Не успели, фигурально выражаясь, просохнуть чернила под этим договором, как Реввоенсовет Республики начал разрабатывать план вторжения на приграничные польские территории «партизанских отрядов» для осуществления там террористических акций против мирного населения. Ильич пришел от этой идеи в восторг. «Прекрасный план! – писал он Э.М. Склянскому. – Доканчивайте его вместе с Дзержинским. Под видом «зеленых» (мы потом на них и свалим) пройдем на 10–20 верст и перевешаем кулаков, попов и помещиков. Премия: 100 000 р. за повешенного…»
План активно проводился в жизнь до середины 20-х годов. Руководили «краснопартизанскими» бандами на территории страны, с которой имелся договор о мире и добрососедских отношениях, кадровые офицеры РККА, стреляли и вешали ясно кого – «белополяков». Один из таких героев «невидимого фронта» К.П. Орловский в автобиографии писал о своей «боевой работе»: «С 1920 по 1925 год по заданию Разведупра работал в тылу белополяков, на территории Западной Белоруссии, в качестве начальника участка, вернее, был организатором и командиром краснопартизанских отрядов и диверсионных групп, где за пять лет мною было сделано несколько десятков боевых операций, а именно: 1. Было остановлено три пассажирских поезда. 2. Взорван один Жел. Дор. Мост… 6. За один только 1924 год по моей инициативе и лично мной было убито больше 100 чел. жандармов и помещиков».
Как свидетельствует доклад 2-го отдела Главного штаба польской армии, только в 1925 году в Западной Белоруссии в результате поджогов сгорело более 500 домов и хозяйственных построек, 125 сараев с необмолоченным зерном, 350 навесов с сеном и скирд хлеба, 3 конюшни, 14 скотных дворов, 21 склад, 127 предприятий – пилорам, мельниц, спиртзаводов.