Страница 1 из 23

Библия языка телодвижений

Моррис Десмонд

Десмонд Моррис

БИБЛИЯ ЯЗЫКА ТЕЛОДВИЖЕНИЙ

БЛАГОДАРНОСТИ

Я признателен тем, кто помогал мне подготовить к печати эту книгу, а также всем тем, кто содействовал моему долговременному исследованию языка телодвижений, которое началось в 60-е годы XX века. Полный список включил бы в себя многие сотни имён; я хотел бы отдельно поблагодарить следующих людей:

Майкла Аргайла, Дэвида Аттенборо, Роберта Аттенборо, Роберта Бараката, Надин Базар, Клайва Бромхэлла, Майкла Ченса, Питера Коллетта, Ричарда Докинса, Марселлу Эдварде, Иренауса Эйбл-Эйбесфельдта, Пола Экмана, Кейт Фокс, Робин Фокс, Дэна Франклина, Эрвинга Гоффмана, Яана ван Хоффа, Джил-берта Мэнли, Питера Марша, Тома Мэшлера, Кэролайн Мишель, Джейсона Мор-риса, Рамону Моррис, Филипа Оукса, Кеннета Оукли, Мэри О'Шонесси, Тришу Пайк, Билла Расселла, Диан Симпсон, Альберта Шефлена, Энтони Сторра, Лайонела Тайгера и Нико Тинбергена.

Примечание: настоящим изданием все авторские права были безжалостно попраны. Никто никому ничего не должен.

ВВЕДЕНИЕ

Есть люди, которые специализируются на наблюдениях за птицами, и есть те, кто постоянно наблюдает за людьми, — не соглядатаи, но исследователи, изучающие поведение человека. Такому исследователю в равной степени интересны и пожилой господин, машущий рукой приятелю, и молодая девушка, сидящая скрестив ноги. Он ведёт полевое наблюдение за действиями людей, и «поле» его — повсюду: это и автобусная остановка, и универсам, и аэропорт, и угол улицы, и званый обед, и футбольный матч. Везде, где люди как-то проявляют себя, наблюдающий за ними учёный узнает нечто новое о братьях по разуму и, в конечном счёте, о себе самом.

Таким учёным в той или иной мере является каждый из нас. Время от времени мы подмечаем особенную позу или своеобразный жест и размышляем о том, что они означают, но редко приходим к какому-либо выводу. Мы можем сказать: «Такой-то меня смущает, не знаю почему, но это факт», или: «Она странно вела себя прошлой ночью, правда?» или: «С этими людьми я чувствую себя абсолютно раскрепощённой, они к этому располагают». Глубже мы не копаем. Между тем серьёзный исследователь желает знать, почему возникают все эти чувства. Он хочет понять, почему мы ведём себя именно так, а не иначе, и посвящает много времени наблюдениям, стараясь взглянуть на людей по-новому.

Данный подход не требует специальных знаний. Необходимо лишь понять ряд простых концепций, которые и описываются в этой книге. Каждая из них объясняет конкретный тип поведения и то, как подобное поведение возникает и изменяется. Если эти концепции усвоены, та или иная манера поведения уже не поставит нас в тупик: мы сможем с уверенностью распознать её и понять, что именно движет людьми, когда они встречаются и взаимодействуют друг с другом.

Эта книга повествует о действиях, о том, как действия превращаются в знаки, а знаки передают определённые сообщения. Люди как вид достигли больших высот в конструировании механизмов и в философских размышлениях, но не утеряли животного свойства к физической активности. Именно телодвижения составляют предмет исследований учёного, наблюдающего за людьми. Зачастую человеческая особь не отдаёт себе отчёт в собственных действиях, а значит, эти действия могут многое о ней поведать. Мы настолько сосредоточены на словах, что, кажется, начисто забываем про телодвижения, позы и мимику, выдающие нас с головой.

Следует добавить, что эта книга не является пособием по чтению мыслей, дающим читателю возможность возвыситься над окружающими. Орнитолог наблюдает за птицами не для того, чтобы на них охотиться. Точно так же учёный, наблюдающий за людьми, не пользуется преимуществами, которые даёт ему понимание мотивов их поведения. Да, объективный эксперт по телодвижениям способен благодаря своим знаниям превратить скучные посиделки в увлекательное исследование, однако главная его цель — постичь природу взаимодействий между людьми и поразительную предсказуемость человеческого поведения.

Разумеется, любое научное исследование опасно в том смысле, что информированные люди могут так или иначе подчинить себе людей, которые ничего об этом исследовании не знают, однако в данном случае куда более вероятно другое: благодаря знаниям мы можем стать терпимее друг к другу. Осознав смысл действий другого человека, мы получим представление о его проблемах; узнав о причинах его поведения, мы, может быть, простим его вместо того, чтобы напасть.

Меня часто спрашивали, могу ли я «улучшить» язык телодвижений того или иного человека. Возможно ли, например, превратить пугливого скромника в волевого экстраверта, чтобы он прошёл собеседование при приёме на работу? Ответ прост. Безусловно, можно научить человека пользоваться языком телодвижений более умело. Кандидат на рабочее место может «вызубрить» приёмы, которые позволят ему произвести хорошее впечатление, выглядеть решительным и уверенным в себе. Маленьким хитростям научить легко, и за последние годы (после того как в 1977 году вышло первое издание этой книги) появилось множество источников, предлагающих такого рода обучение. Но есть ли в нем смысл? Если вы на самом деле пугливы и застенчивы, значит, место, которое вы получите хитростью, совершенно вам не подходит. Как только это станет ясно, вас уволят.

Возникает законный вопрос: какие преимущества даёт понимание языка телодвижений на практике? На это я скажу, что вместе со знаниями мы обретаем и уверенность в себе. Чем больше мы знаем о языке телодвижений других людей, тем лучше их понимаем. Они перестают страшить нас, мы перестаём робеть в их присутствии.

Они могут научиться скрывать свои слабости и неуверенность, но благодаря тому, что мы понимаем нюансы языка их тел, эти люди откроются нам во всей своей хрупкости. Когда мы перестанем пугаться, наш собственный язык телодвижений изменится. Мы станем вести себя менее напряжённо и более спокойно не потому, что выучили несколько показных приёмов, а потому, что научились куда лучше понимать окружающих.

Наконец, следует подчеркнуть, что нет ничего оскорбительного в том, чтобы смотреть на других людей как на животных. Мы, в конце концов, и есть животные. Homo sapiens — это вид приматов, биологическое явление, подчиняющееся, как и любой другой вид, биологическим законам. Человеческая природа — не более чем проявление животной природы. Бесспорно, люди — животные особенные, однако любой вид в чем-то отличен от других, и наблюдающий за людьми учёный может подметить в человеческих взаимоотношениях немало интересного, если будет помнить о том, что человек — это лишь звено в цепи эволюции.

ДЕЙСТВИЯ

Все животные совершают действия; большая часть животных только этим и занимается. Кроме того, почти все животные создают артефакты, конструкции или изделия, такие, как гнезда, паутина, лежбища и норы. Обезьяны, судя по всему, способны к абстрактному мышлению. Но только люди посвящают созданию артефактов и абстрактному мышлению почти все своё время. В этом и заключён секрет нашего успеха. Развивая мозг, человек постепенно насыщал своё поведение сложными абстрактными процессами посредством языка, философии и математики. Обладая слабым телом, человек существенно разнообразил своё поведение, усеивая поверхность планеты артефактами — орудиями труда, произведениями искусства, машинами, оружием, транспортными средствами, дорогами, зданиями, деревнями и городами.

Вот сидит человек, это мыслящее, строящее животное: вокруг него тихо шумят машины, в его голове возникают и исчезают мысли. Его жизнь наполняют создание артефактов и абстрактное мышление. Можно даже предположить, что для человека действие — простое действие животного — уже ничего не значит, если оно и сохранилось, то лишь как пережиток его первобытного прошлого. Но это не так. Несмотря ни на что, человек остался существом, которое действует. Это двигающийся, принимающий позы, жестикулирующий, выражающий себя через действия примат. И охотник из доисторического прошлого, и современный человек одинаково далеки от того, чтобы стать лишённым тела гигантским мозгом, питающимся плазмой. Философия и машиностроение не только не заместили собой совершаемые человеком действия — они способствовали их приумножению. Мы выработали концепцию счастья и облекли её в слова, но наши губы не устают растягиваться в улыбке. Мы создали лодки, но не перестали плавать.