Страница 10 из 13
– Угу. Так, может, и в шахматы давно научился играть, а передо мной комедию ломаешь?
– До тебя об этой замечательной игре никто почему-то не упоминал. Тебе, кстати, мат…
Прощаясь с Балбесом, Манин твёрдо решил приложить все силы к вытеснению Мрака из Упорядоченного. Даже набросал общий план действий, состоящий пока из двух пунктов. В первую очередь необходимо очистить хотя бы свой район от засилья демонов. И, во-вторых, для закрепления успеха поставить в Зыби непреодолимый заслон прорыву этих сущностей в реальный мир.
Что ж, план есть, можно приступать к исполнению.
Но не таким представлял он возвращение на службу после непродолжительного отдыха. Работа быстро взяла в оборот и закрутила, не давая опомниться.
Едва Паша успел изучить последние происшествия в журнале регистрации, где не нашёл ничего серьёзного, но взял на заметку несколько фамилий для более «плотного» общения с глазу на глаз, как зазвонил телефон внутренней связи.
– Манин слушает.
– Ты вышел из отпуска? – сразу узнал голос дежурного. – Вот и хорошо. Для тебя работёнка имеется. Тут одна бабенция с мужем пришла, изнасилование заявляет. Пообщаешься?
– Валер, имей совесть, я сегодня первый день работаю. У тебя дежурный опер есть. Насколько мне известно, он на месте, никуда не задействован.
– Всё равно же тебе потом заниматься. Кто у нас по тяжким?
Убийственный аргумент, ничего не скажешь. Действительно, материал отпишут не кому-нибудь, а Манину. Лучше сразу начать с ним работать, чтобы, как говорится, быть в теме.
– Ладно, – вздохнул Паша, – отправляй её ко мне. Только одну, без мужа. Он пусть возле дежурки постоит. Я её на этаже встречу.
Положив трубку, вышел из кабинета и направился к лестнице. По ней торопливо поднималась потерпевшая – судя по фигуре, молодая девушка. Но стоило ей повернуться лицом и взглянуть на Манина, как из груди у него вырвался досадный стон:
– Вера?! В чём дело?
– Представляете, изнасиловали! – захлопала Вера жиденькими ресничками.
– Опять?! – в тоне Павла смешались негодование и лёгкий сарказм, вызванные вовсе не фактом изнасилования девицы, а её личностью.
– Ага, опять, – просто кивнула девушка.
У Манина имелись веские причины не доверять этой особе.
Около трёх месяцев назад, когда он по странному стечению обстоятельств тоже вышел из отпуска, она уже заявляла, что по дороге домой встретила в парке незнакомого парня, который там же её и изнасиловал. Описала преступника довольно подробно. Судя по тому, как дерзко он себя вёл, Паша решил, что парень судимый. Отобрав несколько похожих фотографий из картотеки подучётников, он предъявил их девушке, и та с уверенностью показала на фото Андрея Воробьёва.
Ничем не примечательный юноша, мелкий воришка, пару раз попавшийся на кражах. Он и кличку носил тривиальную – «Андрей-Воробей» или просто «Воробей». Никакого Мрака в нём не было. Обычный человек, потерянный в рутине житейских проблем. С чего бы ему вдруг насильничать? Разве что недавно подцепил Мрак на свою голову.
Как бы там ни было, заявление подано, потерпевшая указывает на конкретное лицо, которое совершило преступление, а значит, имеются все основания к задержанию. Однако Манин знал, что мало надеть наручники на Воробьёва и посадить в камеру. Потребуется доказательная база, поскольку тот будет всё отрицать.
Не беда. За этим дело не станет. Одно опознание вживую, в результативности которого он не сомневался, гарантированно отправит преступника за решётку.
На служебном УАЗике Паша привёз девушку в прокуратуру, где с рук на руки передал вместе с бумагами тамошнему следователю, рассказав о своих наработках.
С опознанием решили не тянуть, и Манин помчался за Воробьёвым. Нашёл его быстро. Не заметив присутствия Мрака, попытался расколоть вора на скорую руку прямо в машине, без особой надежды на успех. В чём скоро и убедился, когда в ответ на расспросы задержанный энергично мотал головой и делал большие глаза, выказывая полное недоумение.
– Даю тебе время подумать, пока едем до прокуратуры, – не став больше себя утруждать, назидательно произнёс Павел. – Когда окажемся там, о явке с повинной можешь забыть. После опознания тебе одна дорога – в СИЗО, где насильников очень не любят и определяют в специальное общежитие под названием «петушатник».
Остаток пути Воробей проделал молча, не проронив ни слова.
– Выходи, – разочарованно вздохнул Манин, когда УАЗ остановился возле прокуратуры. – Дурак ты, Андрюша.
В кабинете следователя Воробей подсел к двум статистам и упёр отрешённый взгляд в окно. Павел мысленно потирал руки. Ещё бы: считай, в течение дежурных суток раскрыл изнасилование. Тяжкое преступление против личности! Осталось пригласить потерпевшую, чтобы она ткнула пальцем в преступника, и дело в шляпе. Дальше пусть прокуратура над бумагами кропит. Это уже технические проблемы.
Вера вошла, ни на кого не глядя, и остановилась возле двери. Когда её спросили: «Узнаёте ли вы кого-либо из представленных на опознание мужчин?» – глаза Веры вскользь пробежали по статистам и, споткнувшись на Воробьёве, уплыли в сторону. Она уставилась в пустое пространство перед собой. Уши вспыхнули, став ярко-пунцовыми. Манину, который стоял позади, показалось, что он чувствует исходящий от них жар.
– Нет, я никого не узнаю, – нерешительно промямлила девушка.
Что?! Как так! У Павла едва не вырвался возмущённый крик. Следователь, тоже ожидавший совсем другого ответа, потерял дар речи. Статистам и понятым было сказано помалкивать, что они и делали. А Воробьёв продолжал равнодушно пялиться в окно.
В груди Павла бушевала буря. Он готов был придушить эту куклу прямо здесь и сейчас. Что она вытворяет? Ведь уверенно показывала на Воробья на фото и на видео. Не могла она его не опознать.
Оставив надежду на онемевшего следователя, Манин с трудом разлепил злобно сжатые губы и попытался спасти ситуацию:
– Не торопитесь, Вера, посмотрите внимательно…
– Я посмотрела.
– Подойдите ближе, – продолжал настаивать Паша. При этих словах Верка бросила на него быстрый взгляд, в котором читался явный испуг. – Можете попросить любого из опознаваемых встать, повернуться к вам, чтобы лучше разглядеть.
– Нет, нет, не надо, – поспешно замотала она головой. – Я всех разглядела. Это не он.
– Кто «не он»?
Сообразив, что сморозила лишнее, Вера потупилась, тихо сказав:
– Его здесь нет, – и зарделась ещё больше.
«Что ты творишь, девочка!»
Манину стало ясно: сегодня Воробей ушёл от тюрьмы. Продолжать этот фарс было бессмысленно. Пора закругляться. В полной тишине следователь дописал протокол, собрал подписи всех участников и объявил следственное действие оконченным. Воробьёва пришлось отконвоировать в машину и оставить под охраной водителя. Манин же вернулся в кабинет.
– Что это значит?! – набросился он на Верку, которая, понурив голову, сидела напротив следователя. – Ты так шутишь?! Поиграть со мной вздумала?!
– Я испугалась… – заплаканный голос и глаза на мокром месте.
– Чего испугалась, когда вокруг столько народа?! Да если бы ты сейчас на него показала, он бы уже в камере парился!
– А если бы его не посадили? Он же меня знает!..
Она осеклась, но поздно. Паша всё понял. Верка тоже прекрасно знала Андрея. Может, училась с ним в одном классе, но молчала об этом. Теперь Манин был окончательно сбит с толку. Либо она полная дура, либо наоборот, слишком умная, и ведёт какую-то свою замысловатую игру. Тут, скорее всего, первое. Но если второе…
– Почему ты не сказала, что знакома с ним? – Павел угрожающе навис над плачущей девушкой.
Вера съёжилась под его прожигающим взглядом.
– Не хотела, чтобы из-за меня у него были неприятности, – послышался едва различимый плаксивый голосок.
Ну, точно, дура. Фамилию с кличкой не захотела называть, зато по фотографии опознала.
Следуя твёрдой привычке всегда и всё доводить до конца, Манин заставил Верку пересказывать историю с изнасилованием с самого начала. Переспрашивал по несколько раз, выясняя мельчайшие подробности, устраняя противоречия, пока к исходу дня не докопался до истины. А заключалась она в том, что никакого изнасилования не было. Всё произошло по взаимному согласию между Веркой и Воробьём.