Как «поймать» мужа

Вот это да…

Боясь, что Рэй проснется и застигнет ее на месте преступления, Стефани спрятала конверт в выдвижном ящике кухонного стола, вложив между страничками инструкции к посудомоечной машине — здесь-то Рэй никогда искать не станет. Как она использует этот документ, если вообще найдет ему применение, Стефани пока не представляла. Но она понимала, что, располагая таким письмом, получает некое оружие против своей обидчицы, а может быть, и Конрад с Рэем теперь у нее в руках.

Еще раз подойдя к двери спальни, убедилась, что Рэй все еще спит. Вернулась к сейфу и внимательно обследовала его содержимое. Увидела пачку денег. Располагая такой кучей долларов и паспортом, она могла бы улететь в любую точку мира и начать новую жизнь. Но соблазн лишь на миг мелькнул в голове. По закону ей принадлежал только паспорт, но не чужие деньги. Еще там было множество деловых документов, счет за квартиру, где они жили, причем счет, к некоторому ее удивлению, был выписан на фирму Баго, а не на Рэя. И еще пачка писем, написанных в основном женским почерком и адресованных Рэю и Конраду. Видимо, от их бывших любовниц, предположила Стефани и, как ни странно, не почувствовала желания прочитать письма к Рэю. Но зато в ней проснулось острое любопытство к любовным посланиям, адресованным его двоюродному брату.

Поглядев в сторону спальни, она увидела в щель, что Рэй зашевелился и перевернулся на другой бок. Что делать? Так хотелось прочитать письма, может, он и не заметит их отсутствия? Нет, если обнаружит, что исчез паспорт, то неизбежно начнет проверять и все остальное. Она прикусила губу, посмотрела на Рэя еще раз. Приняв наконец решение, она извлекла из сейфа письма, адресованные Конраду, но паспорт положила обратно. Спрятала находку и неслышно скользнула в ванную.

Выйдя из ванной, Стефани прошла в спальню. Рэй уже встал. Они неспешно начали одеваться к ужину. Он уже, видимо, обнаружил открытый сейф и сейчас думает, не залезала ли она туда. Значит, надо постараться даже мельком не взглянуть в ту сторону. Естественно, Рэй сейчас следит за ней. Поэтому она небрежной походкой прошла на кухню, положила не торопясь лед в стакан с водой. Он смотрел, как она медленно, не поворачиваясь в его сторону, пьет. Наконец Стефани проговорила:

— До чего же мне жарко.

— Может быть, ты подцепила грипп? Сейчас в городе эпидемия.

Только тогда она повернулась в сторону Рэя, заметив при этом, что сейф закрыт.

— Хотелось бы надеяться, что не заболею. Может быть, останемся вечером дома? Но мне хочется есть. А тебе?

— Мне тоже, я видел в холодильнике кое-какую еду. Похоже, что ты тут без меня что-то себе готовила?

— Да. Не люблю сидеть в ресторане в одиночестве.

Он с удивлением поднял бровь.

— А я-то думал, что ты тут без меня ходила по ресторанам с каким-нибудь новым кормильцем.

Несправедливое подозрение оскорбило Стефани.

— Мне за глаза хватает одного содержателя! Быть наложницей… Нет, не об этом мечталось. Вот чего хотелось бы — стать нормальной женщиной, иметь работу и чувствовать себя независимой.

— Твоя работа — делать меня счастливым. Она взглянула на Рэя с презрением.

— Ну, такое счастье тебе любая доставит. Мужчина скривил рот.

— Нет уж, не любая.

— Во мне есть что-то особенное?

Он поднялся со стула и поглядел на нее сверху вниз. Сегодня она выглядела особенно привлекательной: золотистые волосы, миниатюрная, ладная фигурка в кремовом, в обтяжку, платье, стройные ноги… Ее синие глаза под изящно изогнутыми бровями взирали с неподдельным изумлением.

— Неужто действительно не понимаешь?

— Буду рада, если ты мне объяснишь. Секунду он колебался, а затем сказал с хохотком:

— Ты ненавидишь меня — вот в чем твоя особенность. И мне доставляет удовольствие принуждать тебя делать то, что ты якобы делать не желаешь, во всяком случае, убеждаешь себя в этом.

— Ну что же, это близко к истине. Я всегда считала, что тебя задело мое равнодушие к твоей персоне и то, что я отдавала предпочтение Конраду. Если бы не ты, а он сделал мне деловое, вроде твоего, предложение, я прыгнула бы ему на шею в ту же секунду.

— Вот так раз! — Рэй покачал головой. — А кто только что сказал, что желает быть независимой?

— Независимой от тебя. Да, это верно. Кстати, когда ты собираешься отпустить меня на свободу?

— Ты знаешь когда, мы ведь договорились: когда ты мне надоешь.

— И когда же это может произойти?

Любовник не ответил. Молча смотрел на Стефани — догадайся, дескать, сама.

— А я знаю! Когда перестану ненавидеть тебя. Так, да? Если я начну лебезить перед тобой, цепляться за тебя и виснуть на шее, тогда ты меня и выставишь. Да?

Не отвечая на ее вопрос прямо, Рэй сказал: — Не означают ли твои слова, что ты собираешься изменить свое отношение ко мне? — Есть соблазн и весьма сильный. Но даже ради того, чтобы обрести свободу, я не смогу лицемерить.

Рэй помрачнел на секунду, затем пожал плечами и сказал насмешливо:

— Вот за что я тебя люблю — за то, что ты всегда со мной так разговариваешь — ласково и нежно.

Стефани ответила иронией на иронию:

— Ну вот и славненько, тем более что менять свой тон я не намерена.

— Так я и думал. — Он надел пиджак. — Ну что же, пошли поужинаем.

Они дошли до ближайшего ресторана. Сели, ознакомились с меню, и тут Стефани почувствовала, что есть не хочет. А вернее — не может.

Она едва ковырнула салат и отодвинула.

— Что-то здесь холодно, — поежилась она. — А по-моему, вполне тепло. Слушай, ты хорошо себя чувствуешь?

— Спасибо за заботу, да.

Стефани отказалась от кофе, который любила не торопясь пить после ужина, и не возражала, когда Рэй предложил отправиться домой.

В спальне он приложил руку к ее лбу и встревожился:

— Милая моя, да ты вся горишь! Пожалуй, надо вызвать врача.

— Нет, не надо. Сейчас приму таблетку аспирина и к утру буду в полном порядке.

Рэй попытался с ней спорить. Бесполезно.

— Хорошо, — Согласился он. — Посмотрим, что будет утром.

Стефани приняла таблетку и с удовольствием легла. Как славно, что Рэй ушел спать в другую комнату. — Я оставлю дверь открытой, если понадоблюсь, зови, — сказал он.

— Не понадобишься. Иди!

Он посмотрел на нее глазами обиженного ребенка, но повиновался.

Стефани погрузилась в беспокойный сон. Она отбросила одеяло — было невыносимо жарко. Тревожный сон заставил ее пробудиться с криком. Тут же Рэй влетел в спальню, на ходу натягивая халат.

— Что случилось? О, да ты как огонь! У тебя высокая температура!

— Нет, просто дурной сон приснился. Хочется пить…

Рэй принес стакан воды, и она жадно выпила, морщась при каждом глотке от саднящей боли в горле.

— Спасибо, Теперь мне хорошо.

Стефани откинулась на подушку, но он не уходил и пальцами отвел со лба больной взмокшие пряди…

Утром, проснувшись, она чувствовала себя до того худо, что Рэй, не спрашивая ее согласия, вызвал доктора.

Диагноз был тревожен — новая разновидность вирусного гриппа.

— Строгий постельный режим на неделю. Кроме антибиотиков, которые я сейчас вам пропишу, никаких других лекарств не принимайте, — приказал он. И, обернувшись к Рэю, спросил: — Вы в состоянии сами ухаживать за вашей… ммм…?

— Приятельницей, — подсказал Рэй. — Да, безусловно, могу.

— Лучше пусть будет сиделка, — ворчливо, но достаточно решительно сказала больная. Доктор удивленно посмотрел на мужчину. — Я смотрю, молодая леди не очень-то верит в ваши способности ухаживать.

— Ничего, о молодой леди я позабочусь не хуже сиделки, — заверил Рэй.

И он действительно заботился. То и дело приносил теплое питье, заставлял глотать лекарство. Когда ночная рубашка становилась влажной от пота, помогал переодеться в сухое. Он нанял горничную, которая приходила каждый день, чтобы менять постельное белье и готовить еду. И все то время, пока длилась болезнь, спал в другой комнате.

Давно, очень давно никто уже так не ухаживал за Стефани. Смешанные чувства переполняли ее душу. С одной стороны, конечно, спасибо за заботу. С другой… что-то он слишком хлопочет. Уж не получает ли чувственное удовольствие, когда обтирает ее теплым влажным полотенцем, расчесывает волосы, сидит рядом с ней, беспомощной и беззащитной. С чего бы это?!