Страница 3 из 14
В отличие от Федора, который за это время пробурил не меньше двух десятков лунок, старик пробил пешней только три, удаленных друг от друга метров на 7–8. «Видно, не от количества пробуренных лунок зависит улов», – пришел Федор к выводу, безуспешно опробовав лунки старика и сделав еще немало своих. Только перед самым уходом, где-то около 12 часов, ему удалось поймать несколько окуней граммов по 150 весом.
Вечером Федор рассказал о своей рыбалке Василию, который тут же предложил сходить к старику и познакомить его со своим гостем. Услышав возражение, Василий не сдавался:
– Я тебя понимаю, но ведь ты приехал сюда не на месяц, а всего на неделю. К тому же дед меня знает и хорошо ко мне относится.
Федор категорически запротестовал, сказав, что он сам в эти дни с ним сблизится.
На следующий день к рассвету Федор был уже на своем месте. Небо все заволокло облаками, и заметно потеплело. Начало было многообещающим. Практически сразу начались поклевки, и с двух лунок он взял больше десятка окуней, среди которых были и величиной с ладонь. Затем в клеве наступило затишье. Старика не было, и он решил попробовать ловить рыбу на его месте, но рыба и здесь не проявляла какого-то особого интереса к его приманке. Почти полтора часа он провел на этом месте, результат – несколько небольших окуней.
Около 11 часов, Федор в это время уже начал думать об окончании рыбалки, внезапно появился старик. На этот раз он был уже не с пешней, а с ледобуром и остановился довольно далеко от острова, метрах в ста от Федора. «Клев, в сущности, уже закончился, а он только пришел, для такого рыболова это не случайность, да и бур он взял для того, чтобы делать новые лунки», – подумал он, решив остаться, и даже начал перебираться на новое место, поближе к старику.
На новом месте было значительно глубже, и почти сразу начали клевать мелкие ерши и небольшие окуньки. Но эта рыба Федора не интересовала, и он начал внимательно наблюдать за стариком.
Дед, сделав лунку, сел на ящик. Немного отдохнув, начал бурить вторую, и только после четвертой лунки, воткнув бур в снег, принялся за ловлю.
Минут пять дед провел у первой лунки, затем перешел на другую, но и у этой лунки он долго сидел. Федор в это время даже подумал: «Клева, видно, не будет». Однако вскоре по энергичному движению рук старика понял, что тот вытаскивает рыбу. Не прошло и минуты, как старик вновь вытащил рыбу. Затем, проведя у этой лунки еще минут пять и ничего больше не поймав, перешел на следующую лунку. И тут началось… Опустив приманку в лунку, он почти тут же начинал энергично выбирать леску, вытаскивая таких окуней, что у Федора даже дух захватило. «Ай да дед! И поверишь в то, что он действительно знает «заветное слово». Полдень уже, да и время-то глухое для рыбы, а он ловит, да еще как!..» – с некоторой завистью и восхищением думал он, глядя, как старик продолжает таскать из лунки окуней. «Закончится клев у него в этой лунке, подойду все-таки», – решил Федор после некоторых колебаний.
Получилось, однако, наоборот. Старик вскоре сам пришел к Федору, попросив у него небольшого, но еще живого окуня в обмен на приличного.
– Щука подошла и отхватила мою самую уловистую приманку. Хочу поставить жерлицу, авось попадется.
Федор, обрадовавшись такому повороту событий, начал торопливо искать в сумке живого окуня. К счастью, таковой нашелся.
– Вам помочь? – спросил он старика.
– Давай! Быстрее поставим.
Возле одной из лунок на месте лова старика лежала целая горка окуней, большинство из которых были весом по 300–400 г. У старика, похоже, не было времени положить их в ящик. Оказав помощь в постановке жерлицы, Федор решил ненадолго остаться здесь и посмотреть, что будет дальше, тем более дед, судя по всему, был в неплохом настроении.
– В отпуске, что ли, приезжаешь сюда каждый день? – спросил старик.
– Да, в отпуске, но сюда не приезжаю каждый день, я в гостях здесь.
– И к кому же ты приехал?
– К Дерюгину Василию.
– А-а, это наш главный механик, я его хорошо знаю. Уважаемый человек. А я-то подумал, что ты из Саратова или Энгельса. К нам много рыболовов из этих городов приезжает, особенно в выходные дни.
– А на что вы так хорошо ловите? Похоже, что на какую-то особую блесну.
Старик улыбнулся и, повременив немного, вытащил из лунки приманку. Ею оказалась мормышка – средней величины «дробинка» из потускневшего, почти черного свинца, на цевье крючка которой находился небольшой кембрик – отрезок изоляции тонкого радиотехнического провода белого цвета.
– А насадку никакую не применяю, – говорил старик. – Чего ее насаживать, когда рыба и так берет. Мормышку сейчас можно было бы и поменьше привязать – поклевок было бы побольше, да уж слишком трудно ею управлять на глубине, а здесь не полтора и не два метра, а четыре с половиной.
Федор долго с интересом рассматривал приманку и лишь потом обратил внимание на удочку. Удочка промышленного изготовления была несколько переделана. К рукоятке-катушке вместо винипластового хлыстика крепился небольшой хлыстик из дюралюминиевой пластинки, сточенной на конус, на острие которого в качестве кивка была закреплена небольшая трубочка ниппельной резины. «Вот, надо же – ничего особенного, а рыба берет», – подумал он.
– Принеси удочку и попробуй здесь половить! Минут через 30–40 должен начаться клев, – спокойно и уже доброжелательно сказал дед, опуская приманку в лунку.
Обрадовавшись такому приглашению, Федор не пошел, а потихоньку побежал к своему месту и, прихватив все свое хозяйство, быстро вернулся. Взяв бур, принялся бурить лунку метрах в пятнадцати от старика.
– Да не бури ты там! Ничего не поймаешь, – крикнул ему дед.
– Почему это?
– Иди сюда и бури вот здесь! – старик указал на место метрах в пяти слева от него. – Там яма и глубина около шести метров, а здесь – выход из нее.
– Разве в яме рыба не клюет?
– Рыбак-то ты, я вижу, еще не опытный. Откуда приехал?
– Из Москвы.
– Тогда все понятно. У вас, наверное, и пойманному ершу рады. Где уж там опыта набираться.
– Рыба у нас есть, и всякая. Может быть, ее не столько, как у вас, но она есть.
– Так знай: в ямах окунь в такое время отдыхает и к пище интереса не проявляет. Кормится всегда в менее глубоких местах, а в этот период недалеко от своей зимовальной ямы. И если ты нашел такое место, то можешь и время его кормежки узнать.
Неожиданно дед поднялся с ящика и заспешил к жерлице. Подойдя к лунке, он спокойно взял в руки уходящую в воду леску, но подсечку делать не стал. Он отдавал рыбе леску, когда же движение ее прекратилось, старик опять не стал делать подсечку, а лишь слегка потянул леску к себе.
– Да подсекайте же! – не выдержал Федор.
Старик, промолчав, стал снова отдавать леску начавшей движение рыбе. И только когда леска перестала уходить в лунку, он резко и довольно размашисто сделал подсечку.
Рыба некоторое время с рывками ходила кругами в глубине. Старик вываживал ее осторожно, с толком, то отпуская, то подтягивая леску. И вот наконец в лунке появилась щучья голова. Немного приподняв рыбу, дед ловко схватил щуку за голову и выбросил на лед.
– Ишь ты, неугомонная какая, – радостно ворчал старик, пытаясь схватить извивающуюся на снегу щуку. – Килограмма на два, пожалуй, будет.
Когда же старик начал освобождать рыбу от крючка, произошла неожиданность.
– Ты только посмотри!.. – воскликнул старик, показывая Федору свою мормышку, находящуюся в пасти щуки. – Это надо же… Ну и ну, вот разбойница! Доигралась, не придется тебе больше ловить рыбок, да еще и мормышки хватать.
Положив щуку подальше от лунки, старик взял удочку и начал играть приманкой. Делал он это довольно быстро, но несуетливо и почти неуловимо. Порой казалось, что в ритмичных колебаниях кивка ничего особенного нет. Федор внимательно наблюдал за рукой старика и, присмотревшись, увидел, как кисть руки не очень заметно, но постоянно работает, задавая мормышке с помощью кивка тот темп и ритм колебаний, которые, очевидно, не только привлекают рыбу, но и заставляют ее хватать голую приманку. Сделав три проводки, он несколько раз подбросил мормышку, как блесну, и вновь начал выполнять проводку. Однако и эта игра мормышки не вызывала поклевку. Затем он, подмотав леску, сделал несколько проводок приманки вполводы и у самой лунки, но и здесь поклевка не произошла. Старик вновь опустил приманку до дна, приподнял ее немного и начал довольно быстро с большой амплитудой махать удильником, как веером. Выполнив этот прием и дав «успокоиться» мормышке, начал медленно поднимать с колебательными движениями приманку вверх. И вот кивок, за колебаниями которого следили две пары глаз, прекратил свои ритмичные колебания и плавно изогнулся. Старик мгновенно сделал короткую подсечку.