Три

Персонал в этой больнице был потрясающий, доброжелательный и располагающий к себе. Они отвели меня в отдельную комнату, где я мог подождать, пока доктор даст разрешение увидеться с ней. По-прежнему охваченный ощущением какой-то нереальности, я сидел на стильном диване от Лауры Эшли и листал журнал «Хит». Я много раз слышал, как люди говорят, что не понимают, каким образом земля может продолжать вращаться после того, как умер по-настоящему любимый ими человек, — именно это я и чувствовал, глядя на фотографии знаменитостей, которых камера застала врасплох, без привычного макияжа. В конце концов я задремал.

Очнулся я от шума за дверью. Мужской голос крикнул:

— Что значит: мы не можем ее увидеть?

Тут же к нему присоединился женский:

— Мы же ее семья!

Сердце мое оборвалось. Я сразу же узнал, кто это: мать Шелли, Мэрилин Адамс, и два ее сына, Джейсон («Называйте меня просто Джейс») и Кит. Много лет назад Стивен прозвал их семейством Адамсов — по вполне очевидным причинам. Когда Шелли ушла из дому, то сделала все возможное, чтобы оборвать с ними всякую связь, однако все же сочла себя обязанной пригласить их на венчание со Стивом — именно там я и имел сомнительное удовольствие пребывать в их компании в последний раз. Стивен вел себя максимально либерально, когда они приехали, но частенько шутил, что для всех Адамсов обязательно пребывание в «Уормвуд скрабз» не менее трех лет. Я знаю, что рискую показаться просто жутким снобом, но они и вправду представляли собой ходячее воплощение настоящего «чава», начиная от мошенничества с получением государственных пособий, торговлей из-под полы подозрительными сигаретами и заканчивая автомобилем с форсированным двигателем, стоявшим на подъездной дорожке перед муниципальным домом, где они жили. Джейс и Кит — также известные как Фестер и Гомес — даже детей своих (которых была целая куча, причем рожденных от разных матерей) называли в честь каких-нибудь свежих знаменитостей или футболистов, в соответствии с последними молодежными тенденциями. Мне кажется, был там даже мальчик по имени Бруклин.

Слыша все эти крики в коридоре, я мысленно перенесся в день венчания Стивена и Шелли, который благодаря семейству Адамсов запомнился всем присутствующим в негативном свете. Стивен попросил меня быть шафером, и я привел с собой тогдашнего бой-френда Пракеша. Мать Шелли появилась там в каком-то розовом кошмаре из полиэстера вместо платья, что придавало ей необъяснимое сходство со Свинкой Пеппой из одноименного мультфильма, а Фестер и Гомес отказались от своих обычных курток из кожзаменителя и кроссовок в пользу плохо сидевших костюмов из магазина готовой одежды. Шелли трудилась в поте лица, организуя эту свадьбу, поскольку было это еще до того, как они со Стивеном преуспели, каждый в своей области, и денег, чтобы попусту разбрасываться ими, у них просто не было. Но она откладывала и экономила, так что в итоге смогла снять для торжества небольшой загородный домик. Сначала две половинки новой семьи держались каждая на своей территории: семья Шелли на одной стороне, а я, Пракеш и друзья Шелли со Стивеном — на другой. Два разных мира.

Потом Стивен говорил мне, что пожалел, что не наложил ограничение на спиртное из бара. После произнесенных речей (причем речь Мэрилин была настоящим наказанием) мы с Пракешем встали и пошли танцевать. Я даже помню ту песню — «Беспечный шепот».

— Ой-ой! — громко заявил один из братьев, перекрикивая музыку. — Закурить не будет?

— Долбаные педики! — подхватил второй.

Пракеш был не из тех, кто спускает оскорбления. Там даже перебранки не получилось. Только что мы танцевали, а в следующий миг он уже врезал ближайшему к нему Адамсу головой. Вызвали полицию, но никто так и не был арестован. Конечно, это поломало и свадьбу, и наши отношения; вскоре после этого инцидента мы с Пракешем расстались.

Это было просто благословением Господним, что там не было наших мамы с папой и они не видели всего этого. Они погибли в автокатастрофе, когда нам со Стивеном едва перевалило за двадцать. Они оставили нам достаточно средств, чтобы продержаться несколько лет после их смерти, — это папа постарался.

И все же, когда перепуганная нянечка ввела Адамсов в комнату ожидания, у одного из братьев — думаю, это был Джейс — хватило такта смутиться при виде меня. Тут я вынужден отдать ему должное.

— Не держи обиды, приятель, — сказал он. — В такие времена нам всем нужно быть вместе, верно?

— Моя Шелли… — всхлипывая, запричитала Мэрилин.

Она продолжала повторять, что узнала обо всем, только когда в таблоиды просочился список пассажиров.

— Я даже не знала, что они собираются куда-то лететь в отпуск! Ну кто идет в отпуск в январе?

Пока Мэрилин продолжала бубнить, Джейсон и Кит проводили время, щелкая кнопками своих телефонов, а я попробовал представить себе, в какой ужас пришла бы Шелли, если бы узнала, что они станут частью всей этой ситуации. Но я твердо решил, что ради Джесс никаких сцен здесь не будет.

— Я выйду покурить, мама, — сказал Джейс, а брат выскользнул вслед за ним, оставив меня один на один с главой семьи.

— Ну и что ты, Пол, думаешь обо всем этом? — начала она. — Просто ужас какой-то. Моей Шелли больше нет!

Я промямлил что-то невразумительное, вроде того, что сочувствую ее потере, однако сам я потерял брата, одну из двойняшек и свою лучшую подругу, так что вряд ли был в состоянии искренне сострадать ей.

— Кого бы из девочек они ни нашли, она все равно должна переехать к нам с мальчиками, — продолжала Мэрилин. — Она сможет жить в одной комнате с Джорданом и Пэрис. — Тяжкий вздох. — Если, конечно, мы переедем в их дом.

Сейчас было не время сообщать Мэрилин о решении Шелли насчет моего опекунства, но я неожиданно для себя выпалил:

— А с чего вы взяли, что присматривать за ней будете вы?

— А куда она еще может податься?

— Ко мне, например.

Все ее подбородки дружно задрожали от негодования.

— К тебе? Но ты ведь… ты ведь актер.

— Она готова, — сказала медсестра, появившаяся в дверях и прервавшая таким образом наш очаровательный тет-а-тет. — Вы можете зайти к ней. Но у вас всего пять минут.

Даже у Мэрилин хватило ума понять, что сейчас не время продолжать тягостный разговор.

Нам выдали маски и зеленые халаты (ума не приложу, как им удалось найти достаточно большой размер, чтобы он налез на Мэрилин), после чего мы прошли за сестрой в палату, которая благодаря удобным диванам, обитым тканью с тонким цветочным орнаментом, и телевизору последней модели напоминала скорее дорогой гостиничный номер. Иллюзию лишь частично нарушало то, что Джесс была окружена какими-то мониторами, капельницами и всевозможным медицинским оборудованием пугающего вида. Глаза ее были закрыты, и казалось, что она едва дышит. Большая часть ее лица была скрыта под бинтами.

— Так это Джесс или Полли? — спросила Мэрилин, ни к кому конкретно не обращаясь.

Я сразу понял, которая из девочек лежит перед нами.

— Это Джесс, — твердо сказал я.

— Как ты, блин… Я хотела сказать, как ты можешь быть в этом уверен? У нее ведь закрыто лицо, — промямлила Мэрилин.

Понимаете, все дело было в ее волосах. У Джесс на челке не хватало одной пряди волос. Как раз перед отъездом в отпуск Шелли поймала малышку на том, что та срезала ее, стараясь скопировать последнюю укороченную прическу в стиле Мисси Кей. Плюс к этому у Джесс над правой бровью был тоненький, едва заметный шрам, оставшийся после того, как она, когда только училась ходить, упала и ударилась о каминную доску.

Она выглядела такой крошечной, такой беззащитной. И прямо там я поклялся себе, что сделаю все, от меня зависящее, чтобы защитить ее.

Анджела Думизо, родом из Восточно-Капской провинции, в то время, когда упал самолет рейса 467 компании «Далу Эйр», жила в районе Каелитши с сестрой и двухлетней дочкой. В апреле 2012 года она согласилась поговорить со мной.