Страница 4 из 5
Гороховский разворачивает карту и с компасом пытается её сориентировать по сторонам света:
– Так! И где же тут у них север?
Подходит милиционер. С удивлением разглядывает карту:
– Серьёзная карта. И где же это вы её взяли?
– Пентагон.
– Где?!
– Центральное разведывательное управление, – невозмутимо поясняет на русском языке Гороховский. – Съёмка со спутника, – и тут же кричит на идиш Гутману, устроившемуся в кустах пописать: – Бэрэлэ, хватит уже! Ты, как собака, метишь всю территорию. Так она не твоя! Иди сюда.
Милиционер старательно вслушивается в незнакомую речь, снимает фуражку, вытирает пот:
– Простите, это вы на немецком языке говорите?
– Я!? На немецком!? – возмущается Гороховский. – Это идиш! Великий язык! Здесь раньше все его знали. В каждом селе, в каждом местечке.
На площади опять, но уже в обратном направлении, в дыму и рёве моторов пытаются разъехаться трактор и самосвал. Опять ссора у магазина. Во дворе у хаты баба тузит своего мужа. Снова гремит летящий таз. Орёт радио на столбе. Много шума!
Звенит мобильный телефон. Гороховский и Бэрэлэ роются в карманах, в чемоданах. Находят. Гороховский прижимает трубку мобильного телефона к уху, но ничего не слышит. Прикрывает окно и кричит на идиш:
– Результаты?! В первый день?! Вы знаете, Саймон, когда нужна спешка? Скажите реб Финкельштейну, если Гороховский берётся, то делает! – Он выключает телефон, поворачивается к Гутману. – Сам «балабос»[19] передаёт нам привет! Ноги гудят! Всё село исходить. Чтоб она горела эта власть советов! Чтобы вот так! Чтобы уже никто ничего не помнил!
На скамейке большой «бумбокс»[20] орёт очередную «попсовую» чушь. Одного взгляда На скамейке большой бумбокс орёт очередную попсовую чушь. Одного взгляда достаточно, чтобы понять – в селе избыток девушек при явном недостатке половозрелых юношей.
Девчата сидят на лавочках, скучают. Или танцуют парами. Дочка механизатора Элеонора в привилегированном положении. За ней буквально хвостиком и безуспешно слоняется помощник механизатора – славный парень Микола.
В условиях дефицита уже знакомые нам местные хулиганы Жора и Федька ощущают себя крутыми «мачо». Похаживают в подпитии. Снисходительно приглашают на танец то одну, то другую девицу.
Вдруг Жора толкает Федьку в бок, и они, дурашливо встав по команде «смирно», машут рукой.
Оказывается, это они издали приветствуют милиционера.
Дело в том, что его дом на взгорке и всё село перед ним как на ладони. А если учесть наличие мощного бинокля с устройством ночного видения, прихваченного милиционером во время его службы в армии в Чечне, то можно понять, как контролируется им жизнь односельчан.
– Ага! – констатирует милиционер, что наблюдение замечено.
Из-за его спины выглядывает жена Галя:
– Как там наша «доня»?[21]
Милиционер переводит бинокль.
На лавочке в окружении подружек сидит их невесёлая дочка Рая. Скучно ей. Вокруг одни подростки.
– Скучает. Да-а, – бормочет он. – Наехал бы, какой-никакой, женишок. Так нет же! Приезжают… – с этими словами он переводит бинокль на сельскую гостиницу. И вовремя!
В комнату хасидов входит дед Грицько.
Дед Грицько ставит на стол перед гостями корзину с помидорами, огурцами, связками молодого лука и чеснока, высыпает яблоки и груши:
– Извините, что потревожил. Ну, во-первых, чтоб вы не всухомятку… Это прямо с моего огорода. И потом… Завтра утречком, часиков в десять, давайте сходим в одно место.
– Вы знаете, где еврейское кладбище?! – восклицает Гороховский на ломаном русском языке.
– Ну, как бы. Это… Их вообще три было. Вам которое?
– Где могила «Цадика»[22] Шполяр Зейде!
– Так я и думал. Завтра.
– Вы уверены, что найдём?
– Имеется соображение.
Гороховский расплывается в улыбке. Потирает руки:
– О! Я ещё утром заметил, что вы порядочный человек! Не то что эти махновцы. – Обращается к Гутману на идиш: – Бэрэлэ! Быстрее! Человек имеет соображение!
Гутман достает бутылку виски. Дед Грицько пытается отказаться. Но уже налито. И стоя, они выпивают.
Милиционер фиксирует этот несанкционированный контакт, да ещё и с принятием спиртного, своим мощным биноклем:
– Ага!
Как не пытаются гости уговорить деда Грицька на вторую стопку, тот всё-таки отбивается и уходит.
Фонарь на столбе над площадью. Лай собак. Дед Грицько стоит задумчиво на крыльце. Вздыхает. Поднимает глаза. Бархат ночного украинского неба.
Прямо в упор смотрит милиционер. Он почему-то в трусах и майке, но в сапогах и с портупеей. Спрашивает участливо:
– Ну, как? О'кей?
Гороховский, лёжа на жёсткой железной кровати, стонет, мотает головой. Гутман будит его. Гороховский просыпается. Соображает, что милиционер являлся ему во сне.
– «Вус»? – [23] участливо спрашивает Гутман.
Гороховский приходит в себя, оглядывает комнату, прислушивается к шуму в селе, пьяному пению соседа по гостинице Жоры во дворе, говорит с досадой:
– «Дус»![24] Птички, тишина и покой. Съездим, подышим свежим воздухом… Гэволт![25]
Негромкая музыка, приглушённый свет. Роскошь. За столиками чинно парами сидят юноши и девушки. Попадаются и постарше. Одеты строго ортодоксально. Пьют кофе. Тихо разговаривают.
Это мало кому знакомая процедура называется «Шидух».[26]
Так сказать, «Клуб знакомств» в соответствии с законами иудаизма.
За одним из столиков разговаривают красивая девушка и высокий стройный юноша. Хасид. Это Исаак, внук миллиардера Финкельштейна.
Беседа завершается. Явно без каких-либо перспектив на общее будущее.
Пара идёт к выходу. Проходят мимо командного вида дамы – «шадхен»[27] – менеджера по сватовству. Та провожает их взглядом. Откладывает в сторону анкету девушки.
Водитель чёрного лимузина распахивает дверцу. Девушка с нескрываемым сожалением прощается, усаживается в машину и уезжает.
Исаак облегчённо вздыхает.
Туман стелется над рекой. На берегу раздеваются наши хасиды. Голые, они входят в воду. За ними с берега, маскируясь в кустах, в бинокль наблюдает милиционер Нечипоренко. Рядом с ним дед Грицько.
– Этот как его. Реб Гороховский… – бормочет милиционер.
– Серьёзный мужчина.
– С результатом. Девять детей. Фотографию показывал, – подтверждает дед Грицько.
19
Хозяин (идиш).
20
Переносной аудиоцентр.
21
Дочь, ласковое обращение (украинский язык).
22
Праведник, святой человек, мудрец, духовный наставник (идиш и иврит).
23
Что? (идиш).
24
То! (идиш).
25
Ужас! Караул! (идиш).
26
Сватовство (иврит и идиш) – традиционный еврейский метод знакомства, основой которого является построение семейных отношений при помощи посредников, называемых “шадхен”.
27
Сват (иврит и идиш).