Страница 11 из 23
Эли с облегчением вздохнул, когда наступили сумерки и продолжать работу на других террасах стало невозможно. Войдя в дом, он оставил свой инструмент в прихожей и, как зомби, проследовал на кухню, где переложил два куска хлеба ломтиками мяса и швейцарского сыра и решил считать это обедом.
Он запил еду пивом только потому, что ничего другого в холодильнике не было. Он ел и пил, стоя рядом с кухонной раковиной и глядя в окно.
Кое-что я все-таки сделал, ликовал Эли. Ну, во-первых, удалось подняться с постели, что в последнее время для него составляло немалую сложность. Он много работал над романом и даже пережил унижение на тренажере. И, наконец, взял штурмом подступы к Блафф-Хаусу, освободил дорожки от снега.
В общем, день прошел совсем не плохо.
Эли принял четыре таблетки обезболивающего, после чего потащил свое многострадальное тело на второй этаж, разделся, нырнул в кровать и проспал до рассвета. Абсолютно без сновидений.
Эйбру удивило и порадовало, что подъезд к Блафф-Хаусу расчищен. Она ожидала, что ей придется пробираться по снежной целине в два фута толщиной.
Обычно она ходила от своего домика до Блафф-Хауса пешком, но на сей раз отказалась от рискованных попыток пешим ходом преодолеть поле глубокого снега и тонкого льда и доехала на своем «Шевроле Вольт», который припарковала за «БМВ» Эли.
Собственным ключом она открыла входную дверь и, наклонив голову, прислушалась. Ее приветствовала тишина, и Эйбра решила, что Эли либо еще спит, либо заперся в одной из комнат дома.
Она повесила пальто в стенной шкаф и переобулась.
Потом развела огонь в камине в гостиной, чтобы в доме стало чуть-чуть уютней, и отправилась на кухню сварить кофе.
Эйбра обратила внимание на то, что в раковине нет грязных тарелок, и открыла посудомоечную машину.
И сразу же поняла, что именно он ел с момента приезда. Завтрак, который она сама ему тогда и приготовила, пара суповых тарелок, две мелкие, два стакана, две большие кофейные чашки.
Она недовольно покачала головой.
Так не пойдет.
Чтобы проверить свое подозрение, она осмотрела шкафы и холодильник.
Все скверно, из рук вон плохо.
Она включила кухонный приемник да небольшую громкость и начала собирать продукты необходимые для приготовления завтрака. Замешав тесто для оладий, она отправилась наверх искать Эли.
Если он все еще спит, то его пора будить.
Услышав из кабинета Эстер постукивание клавиатуры, она улыбнулась. Ну, хоть что-то, по крайней мере. Подкравшись на цыпочках, она заглянула в приоткрытую дверь и увидела, что Эли сидит за роскошным старинным письменным столом с бутылкой «Маунтин дью» (надо купить ему еще несколько бутылок, подумала Эйбра).
Пусть еще поработает, решила она, сама прошла прямо к нему в спальню. Убрала постель, вытащила мешок для белья из большой корзины, добавила чистых полотенец.
На обратном пути проверила несколько других ванных на тот случай, если он пользовался там полотенцами для рук, и осмотрела гимнастический зал. Спустившись вниз, занесла мешок в прачечную комнату, рассортировала белье и загрузка его в стиральную машину, после чего убрала инструменты, которые он использовал для уборки снега на улице. Ну что! Не такой уж и беспорядок, подумала Эйбра. Кроме того, за день до его приезда она проводила в доме генеральную уборку. Понимая, что всегда найдет здесь для себя какую-нибудь работу, Эйбра прикинула, сколько времени у нее может уйти на разные дела, и решила, что, прежде чем закатать рукава и приступить к настоящей уборке, она накормит Эли хорошим завтраком.
В следующий раз, отправляясь наверх, она специально начала шуметь. Когда же она приблизилась к двери кабинета, Эли уже встал и направился к двери. Возможно, с намерением закрыть ее, подумала Эйбра и поэтому, чтобы опередить его, она вошла.
– Доброе утро. Какой чудесный день!
– Э-э-э…
– Сказочно голубое небо. – С мешком для мусора в руках Эйбра подошла к рабочему столу и вытряхнула в мешок содержимое корзины для бумаг. – Море, снег, сверкающий на солнце. Чайки, парящие над водой. Сегодня утром я видела кита.
– Кита?
– Мне просто посчастливилось. Я выглянула из окна и увидела его далеко на горизонте. Но все равно потрясающе! Ну, вот. – Она повернулась. – Ваш ленч готов.
– Мой что?
– Ленч. Завтракать уже поздно, да вы и не завтракали.
– Я… пил кофе.
– Ну, а теперь поедите.
– Собственно, я… – Эли махнул рукой в сторону ноутбука.
– И вас, конечно, раздражает то, что вам помешали и теперь заставляют пойти поесть. Но, возможно, после еды вам будет лучше работаться. И давно вы уже сегодня сидите за компьютером?
– Я не знаю. – Как это неприятно, подумал он. Бесцеремонное вторжение, вопросы, еда, на которую ему не хотелось тратить время. – Наверное, часов с шести.
– О господи! Конечно, пора сделать перерыв. На сей раз я накрою вам в маленькой гостиной. Оттуда такой замечательный вид. Особенно сегодня. Вы не против, если я уберусь здесь, пока вы будете есть и… в принципе вы не возражаете?
– Нет. Я… Нет. – И после еще одной короткой паузы: – Нет, не против.
– Понятно. Идите, ешьте, а я сделаю все, что запланировала на этом этаже. И когда вы приступите к работе, спущусь на первый этаж и вас больше не потревожу.
Она стояла между ним и его компьютером в выцветшем лиловом свитере с пацифистской эмблемой в центре, в еще более линялых джинсах и ярко-оранжевых сапогах и мило ему улыбалась.
Так как на спор с ней ушло бы много времени, да и особого смысла препираться не было, Эли решил послушаться.
В самом деле, пора перекусить, может быть, закинуть в топку бублик. Он совершенно потерял чувство времени. Ему нравилось проваливаться в работу на несколько часов.
Но, черт возьми, от экономки ведь требуется только убирать в доме, а не выступать в роли няньки.
Конечно, Эли помнил о намечавшемся визите Эйбры, но намеревался прекратить работу перед ее приходом и, захватив бублик, отправиться с ним на прогулку, однако книга заставила его забыть обо всем.
Он повернул налево и вошел в маленькую гостиную с зеркальными стенами.
Эйбра была права. Вид – восхитительный. Потом обязательно надо пройтись, если, конечно, ему удастся пробраться сквозь снежные заносы. Ну, уж по крайней мере, до лестницы, ведущей на пляж, он доберется, сделает несколько снимков на телефон.
Эли уселся за стол. Перед ним стояла чистая тарелка, небольшой кофейник и хрустальный бокал с соком. Эйбра даже взяла один цветок из букета в большой гостиной и поставила его в крошечную вазу рядом с едой.
Это напомнило Эли, как мать, когда он был маленьким и болел, клала на поднос с едой цветок, игрушку или книжку.
Но ведь он сейчас не болен. И не нуждается в уходе. Ему нужно только, чтобы кто-нибудь поддерживал, пока он здесь живет, работает и иногда, если нужно, расчищает снег.
Эли сидел за столом, морщась от боли в шее и плечах. Да, «марафон» по расчистке снега даром не прошел.
Он снял крышку с тарелки.
Благоуханный пар поднимался от оладий с черникой. Тонкий ломтик бекона лежал с краю тарелки, а рядом кусочки дыни, украшенные веточками мяты.
– Ух ты!
Мгновение он молча смотрел на представший его глазам натюрморт, разрываясь между двумя чувствами: еще большим раздражением и смирением перед неизбежным.
Не так уж они и противоречивы, эти два чувства, подумал Эли. Он, конечно, съест то, что ему предложено, так как уже сидит за обеденным столом и страшно голоден, но от этого его нервозность никуда не денется.
Эли положил немного масла, дождался, когда оно растаяло, и добавил сиропа. Он почувствовал себя почти английским лордом. Как бы то ни было, еда оказалась божественно вкусной.
Он прекрасно понимал, что вырос в богатой семье, которая могла себе многое позволить, но роскошные ленчи с утренней газетой, лежащей рядом со столовым серебром, были в их доме большой редкостью.