Страница 9 из 20
2) Не менее важное требование дизайна – максимальное выявление в изделии всех возможностей материала, из которого оно сделано. Талантливый исследователь декоративно-прикладного искусства А. Б. Салтыков писал о том, что «хороший вкус любит подлинное, поэтому подделка одного материала под другой возможна и уместна лишь в тех случаях, когда их внешние свойства похожи (матовые или блестящие, гладкие или шероховатые, твердые или мягкие и пр.). если эти свойства сильно различаются, подделки лишены художественной выразительности» [31].
Так, например, возможна имитация золота в изделиях из серебра или других металлов, и изделия могут быть при этом высоко художественными. Но вот попытки расписать фаянсовое или фарфоровое изделие «под дерево» едва ли могут увенчаться успехом, ведь качества этих двух материалов слишком различны.
«Нужно стремиться «подать» материал, обыграть его качества в изделии наиболее выразительно, а не подделывать, скажем, дешевое под дорогое. Каждый материал обладает своими собственными достоинствами, которые нужно уметь выявить использовать» [87]. Мастеру производственного обучения следует иметь в виду, что любой, даже самый простой и привычный для нас, материал, например алюминиевая фольга, обладает неисчерпаемым количеством совершенно определенных свойств, которые так или иначе следует учитывать при изготовлении изделий. Мы знаем, что фольгу можно резать ножницами и ножом, рвать, мять, изгибать, сгибать, прокалывать шилом, дыроколом, иглой, сшивать, склеивать, окрашивать и т. д. При этом по-разному будет вести себя фольга различной толщины. Далее, каждая из этих операций имеет ряд разновидностей; скажем, необходимо изготовить снежинку: можно фольгу разрезать, вырезать в ней отверстие, сделать прорезь внутри плоскости, надрезать с краю; аналогично можно оторвать, прорвать, надорвать. Операции можно сочетать между собой и таким образом получать бесчисленное количество новых художественных и конструктивных эффектов: надрезать и отогнуть, прорезать и надорвать от прорези и т. д.
Отсюда следует очень важный вывод: поскольку свойства любого материала бесконечно разнообразны, а их учет и выбор соответствующих приемов обработки и инструментов зависят от стоящей задачи, то едва ли возможно изучить все мыслимые свойства и их изменения заранее, отдельно от практической работы. Все необходимые знания и умения лучше всего приобретаются именно в творческой деятельности.
3) Следующее требование дизайна – учет декоративных, психологических, физиологических и прочих возможностей цвета при разработке изделия.
Хорошо известно, что различные цвета, а также их сочетания оказывают на человека определенное психофизиологическое воздействие; на этом основано эмоциональное переживание цвета и эстетическое отношение к нему. В одной цветовой среде человек будет чувствовать себя комфортно и оптимистично, другая может вызвать чувство страха или состояние агрессии, раздражения и пр. При этом в каких-то случаях воздействие и восприятие цвета будут одинаковыми или похожими для многих людей, а в других – избирательными и субъективными. На знании этих законов основаны некоторые психодиагностические методики. Современные дизайнерские разработки, естественно, не могут обойтись без учета такого важного фактора, как цвет, при проектировании отдельных предметов и среды в целом. В художественных конструкциях, в декоративных вещах чаще всего уместны условные тона, но именно их использование вызывает у студентов и учащихся значительные трудности.
4) Наконец, отметим еще одно важное дизайнерское требование – уместность украшений на предмете. Украшения на вещах не всегда имели чисто декоративный смысл. Изучая историю предметного мира, ученые пришли к выводу, что большинство бытовых предметов наряду с обычной утилитарной функцией выполняли и магическую функцию, а украшения были символическими и усиливали магию вещей.
«Современный дизайн практически не учитывает эту историческую особенность предметного мира, и украшения в нем рассматриваются с сугубо декоративных позиций, но это не упрощает предъявляемых к ним требований. В частности, любая отделка никогда не должна мешать человеческому глазу наслаждаться формой предмета. Наоборот, она должна подчеркивать строение формы и составлять с ней целое. Украшение никогда не должно казаться попавшим случайно на предмет. Оно должно быть так тесно связано с ним, чтобы без него вещь казалась хуже, была бы не так выразительна. Украшение должно соответствовать форме и поверхности предмета, быть соразмерным с ним» [87].
Подводя итог краткой характеристики основных правил дизайна, следует еще раз подчеркнуть, что они все вместе обеспечивают оптимальную функциональность вещи (или целостной среды): форма, цвет, материал и декор разрабатываются в соответствии с основными функциями изделия. Если такого соответствия нет или оно как-то нарушено, вещь утрачивает свою гармоничность. Скажем, поиски внешней красоты в изделии никогда не должны мешать его назначению, препятствовать употреблению. Вещи не должны быть бессмысленными, бесполезными, нелепыми.
Разумеется, и чисто внешнего соответствия формы предмета тоже недостаточно, во всяком случае, оно не должно пониматься поверхностно. Всякий горшок, чайник и т. п. имеют формы, отвечающие назначению, но от этого далеко не каждый из них становится гармоничной художественной вещью. Не решается проблема и простым украшением поверхности предмета; скажем, если тот же чайник имеет плохо продуманную, невыразительную форму, не спасет положения и цветочная роспись или другая отделка.
Техническая эстетика в системе эстетического знания. Понятие «техническая эстетика» стало употребляться в советской научной литературе на рубеже 50–60-х годов прошлого века. Оно пришло к нам из Чехословакии, где его ввел видный художник и публицист П. Тучны, назвав технической эстетикой теорию художественного конструирования орудий труда и средств производства. Правда, сам Тучны трактовал техническую эстетику довольно узко, ограничивая ее вопросами улучшения качества и внешнего вида ручных инструментов и органов управления станков и приборов на основе анализа производимых с ними операций, антропометрических, физиологических и психологических факторов труда. Тучны и другой чешский дизайнер, 3. Коварж, создали тогда множество рукояток, рычагов, кнопок, разработали новые формы молотков, пил, ножниц. Их эксперименты имели важное значение: они способствовали совершенствованию орудий труда, но в очень локальной области.
«Когда статьи самого Тучны и публикации о чешских экспериментах стали печататься в советских журналах, термин «техническая эстетика» был расширен до общей теории промышленного искусства (в высших и средних учебных заведениях, готовящих художников для работы в сфере промышленности, до сих пор сохраняется название специальности – «промышленное искусство») [15].
В 80-х годах прошлого века термин «техническая эстетика» широко стал употребляться в Советском Союзе. Появился Всесоюзный научно-исследовательский институт технической эстетики (головной институт был расположен в Москве, а его филиалы – в Баку, Вильнюсе, Ереване, Киеве, Ленинграде, Минске, Свердловске, Тбилиси, Хабаровске, Харькове). В Москве и Риге работали информационные Центры технической эстетики, целью которых являлось пропоганда достижений и требований технической эстетики на современном этапе. Стал выходить ежемесячный теоретический, научно-практический и методический журнал «Техническая эстетика» Государственного комитета по науке и технике, было опубликовано более 40 выпусков «Трудов ВНИИТЭ» серии «Техническая эстетика», в которых рассматривались прикладные и общетехнические вопросы предметного художественного творчества [73].
За рубежом, в англоязычных странах, нет особого понятия «техническая эстетика», ее проблемами занимается теория дизайна; в немецком языке под технической эстетикой подразумевают теорию индустриального формообразования; во французском языке одно время в 80-х годах прошлого века было употребимо понятие «индустриальная эстетика»; в Болгарии мы встречаемся с понятием «промышленная эстетика» все они выступают, в общем, как синонимы, отражая развитие дизайна и его теории в разных странах.