Страница 7 из 16
Когда началась война с Германией, Черчилль оказал поддержку двум другим евреям – членам парламента. Когда его родившийся в Австрии друг барон де Форест, член парламента от либеральной партии, избранный по округу Уэст-Хэм, был обвинен в принижении роли британских Вооруженных сил и в том, что в своих речах поддерживал идею победы Германии в войне, Черчилль написал генеральному прокурору Великобритании следующее письмо: «Я убежден в лояльности барона де Фореста и в присущем ему чувстве долга, хотя, видимо, временами он позволял себе говорить чересчур свободно и его аргументы заходили слишком далеко». Черчилль добавил, что де Форест, занимавший должность заместителя командующего резерва ВМФ, уже отбыл во Францию на театр военных действий, что делает абсурдными все выдвинутые против него обвинения и саму возможность его дальнейшего преследования. В следующем году Черчилль прекратил свое членство в Реформ-клубе после того, как де Фореста исключили из членов этого клуба.
После начала войны родившийся в Германии Фрэнк Голдсмит, член парламента от консервативной партии по округу Стоумаркет, был обвинен в прогерманских симпатиях. Все началось после того, как его племянник Эрнст фон Маркс прислал ему телеграмму из Германии, в которой патетически спрашивал: «Как ты можешь думать о том, чтобы сражаться за кого-то еще, кроме твоей Родины?» В избирательном округе Голдсмита начались волнения. Черчилль, по словам сына Голдсмита, был одним из немногих коллег-парламентариев, последовательно «стоявших за него».
Когда военные действия на море усилились, Черчилль как первый лорд адмиралтейства столкнулся с растущим дефицитом в Великобритании ацетона – растворителя, используемого при производстве кордита, важнейшего взрывчатого вещества. Через главу порохового отдела адмиралтейства сэра Фредерика Натана Черчилль связался с Хаимом Вейцманом, работавшим в Манчестерском университете. В своих мемуарах Вейцман так вспоминал об их встрече: «Мистер Черчилль тогда был намного моложе. Он был подвижный, обаятельный, обворожительный и энергичный. Когда мы встретились, то его первыми словами были: «Итак, доктор Вейцман, нам нужно тридцать тысяч тонн ацетона. Можете ли вы их произвести?» Я был так напуган этими гигантскими цифрами, что чуть не поджал хвост». Вейцман ответил Черчиллю: «До сих пор мне удавалось производить лишь нескольких сотен кубических сантиметров ацетона путем процесса ферментации. Я всего лишь химик-исследователь. Но если технология производства ацетона путем ферментации будет окончательно отлажена, то ацетон таким способом можно будет производить практически в любых масштабах. Для этого мне потребуется хороший инженер и поддержка со стороны правительства, чтобы я мог получить необходимых мне людей, оборудование, помещения и все остальное».
Это вполне устроило Черчилля, и Вейцман вспоминал: «Я получил карт-бланш от Черчилля и от порохового отдела адмиралтейства и взялся за работу, потребовавшую от меня всей моей энергии в течение последующих двух лет, работу, которая привела к последствиям, которых я не мог даже представить себе». Одним из таких последствий явилось сотрудничество Х. Вейцмана с преемником Черчилля на посту первого лорда адмиралтейства Артуром Бальфуром. Вейцману удалось убедить Бальфура поддержать идею создания еврейского национального очага в Палестине, которую можно было бы осуществить после поражения Турции в Первой мировой войне.
Через четыре месяца после начала войны бои на Западном фронте превратились в позиционные. Война зашла в кровавый тупик. Это побудило Черчилля выступить с предложением осуществить атаку против Турции – союзника Германии и Австро-Венгрии. Черчилль предложил высадить морской десант на Галлиполийском полуострове, откуда можно было угрожать турецкой столице Константинополю. Черчилль полагал, что это может заставить Турцию выйти из войны, что приведет к ослаблению коалиции центральных держав. Он надеялся, что в конечном счете это позволит уменьшить продолжительность войны. Черчилль хотел покончить с тем, что он презрительно именовал «отправлять наши армии пережевывать колючую проволоку» на Западном фронте.
В боях на Галлиполийском полуострове с апреля по декабрь 1915 года вместе с британскими, австралийскими и новозеландскими частями сражался Сионский корпус погонщиков мулов. Это подразделение было сформировано в Египте из евреев, изгнанных ранее турками из Палестины.
Перспектива поражения Турции разожгла территориальные аппетиты Великобритании. Сэр Герберт Самуэль, один из двух евреев в составе британского кабинета министров, предложил распространить на Палестину власть британской короны с тем, чтобы в будущем она могла стать населенной преимущественно евреями самоуправляющейся территорией. Черчилль в свою очередь решил, что пришло время освободить Палестину из-под власти Турции, и в письме министру иностранных дел сэру Эдварду Грею предложил передать ее под управление Бельгии. Черчилль аргументировал это тем, что Бельгия с самого начала войны больше всего пострадала под гнетом немецкой оккупации. По иронии судьбы, именно сэр Герберт Самуэль руководил в Великобритании кампанией по приему бельгийских беженцев.
Провал морской наступательной операции в Дарданеллах привел к закату военной карьеры Черчилля. В декабре 1915 года Черчилль подал в отставку. Уйдя со своего правительственного поста, он отправился на Западный фронт, где в звании подполковника служил в должности командира батальона. В его дивизии переводчиком с французского языка работал тридцатилетний лейтенант-еврей Эмиль Герцог, впоследствии ставший известным как писатель Андре Моруа. Когда Черчилль решил дать возможность своим солдатам мыться в ванных, то Моруа по его просьбе отправился в соседний город Байе и договорился с местной пивоварней о том, чтобы она предоставила им свои бочки из-под пива вместо ванн. Позже, тоже по его просьбе, Моруа помог доставлять баранину, овощи и молочные продукты с ферм, расположенных за линией фронта, для нужд солдат и офицеров батальона. Позже Моруа писал: «Я не смею надеяться, что он заметил какого-то безвестного француза, который лишь смотрел на него с немым восхищением». Но на самом деле Черчилль заметил его и даже специально упомянул в письме своей жене Клементине об очень «внимательном и элегантном офицере», приставленном к нему в качестве переводчика.
В мае 1916 года Черчилль вернулся в Великобританию и снова стал членом парламента. В декабре того же года Ллойд-Джордж был назначен премьер-министром. Он объявил о намерении «более решительно» вести войну. В июле 1917 года он назначил Черчилля министром вооружения. Черчилль стал отвечать за производство оружия, включая танки и авиацию, необходимые для победы над Германией. Одним из тех, с кем Черчилль работал вместе в своем новом министерстве, был сэр Альберт Стерн, генеральный директор Управления по производству танков и убежденный сионист. Другим ведущим сотрудником Министерства вооружений был эксперт в области взрывчатых веществ полковник Фредерик Натан, еврей по национальности. Под его началом работал Хаим Вейцман. А семью годами ранее Черчилль в качестве министра внутренних дел подписал документы, предоставляющие Вейцману британское гражданство.
В 1916 году Вейцман стал директором лабораторий британского адмиралтейства, в которых на основе процессов бактериальной ферментации вырабатывался ацетон, применявшийся при получении кордита, одного из важнейших взрывчатых веществ. Для ферментации Вейцман использовал бактерию clostridium acetobutylicum, известную как «организм Вейцмана». Одним из главных источников этих бактерий был каштан конский. 8 октября 1917 года в британских газетах появилось сообщение о том, что более 20 000 тонн конских каштанов, собранных школьниками, будут поставлены Министерству вооружений к концу года. Черчилль, которому раньше ничего не докладывали о роли каштанов в производстве кордита, был крайне удивлен этой новостью. Он написал сэру Фредерику Натану 2 ноября 1917 года: «Прошу объяснить мне, зачем вам понадобились каштаны и что вы собираетесь с ними делать?» Черчилль при этом подчеркнул слово «каштаны». Позже ему объяснили, для чего потребовались каштаны.