Правила (ЛП)

Впечатляет, правда?

Но для меня было важно помнить, что в этой конкретной ситуации, как и в большинстве других случаев, поддаваться своей человеческой стороне, было бы очень опасно. Возможно, выполнимо, но опасно. Я хотела, жаждала и нуждалась, как никто другой. Но моя нечеловеческая сторона знала, что поддаваться было бы рискованно; это может привести к последствиям, из-за которых моя жизнь или свобода будут под угрозой. Я была готова к рискам, но они должны быть связаны с эмоциями. Эмоции так часто подводили людей. Они хотели чего-то большего, чем им положено. Желание чувствовать связь с другим человеком, любить или ненавидеть кого-то – разрушало все это, оставляя вас открытыми и уязвимыми.

Логика была звуком, который спасал меня бесчисленное количество раз.

Только один раз, моя человеческая сторона проявила себя. Понимаете?

В ту последнюю ночь, в лаборатории, это был инстинкт, желание выжить любой ценной, которое отвергло шепот логики, заставив меня вылезти из-под своей кровати, по настоянию охранника, человека, который стал моим отцом.

Я покачала головой. Тогда все было по-другому. В том случае, был вопрос жизни и смерти.

Была середина ночи, когда взорвалась бомба. Этого я, конечно, не осознавала в то время. Позже я узнала, что люди, протестующие против генетических экспериментов над беззащитными животными, послали бомбу в пакете. Она взорвалась в почтовой комнате, этажом выше моего жилого помещения.

Но я знала и помнила только то, что спала, а в следующее мгновение я оказалась на полу, в темноте наполненной дымом, съежившись под своей опрокинутой кроватью, в то время как стены тряслись, а потолок грохотал. Я не была даже уверена в том, что заползла ли я под кровать или она сама перевернулась под силой взрыва бомбы. Сирены взвизгнули над головой, больно резанув по ушам, но я не смогла поднять руки, чтобы прикрыть их. Моя правая рука болела, вероятно, был перелом, и я сильнее прижала ее к груди.

Аварийное освещение замерцало, стараясь осветить темноту. Я смогла достаточно разглядеть, чтобы увидеть кровь, пропитывающую белые рукава моей форменной одежды. Были небольшие порезы на кистях рук, и вероятно еще больше на локтях. Игры и книги на полках были опрокинуты на пол. Малюсенькие осколки стекла рассыпались по всей комнате, сверкая, как бриллианты в неровном освещении. Кроме того, стеклянная стена, которая иногда казалась плотной, была разбита. Гигантская трещина расползалась по гладкой поверхности с тысячью мелких зигзагов. Внизу, стекло полностью разрушилось, трещины переходили в зияющие дыры с острыми и неровными краями. Комната наблюдения, откуда за мной наблюдали доктор Джейкобс и техники, была темной и казалась меньше, чем обычно, заполненная незнакомыми предметами. Я не поняла, что это было, потому что все оборудование было раскидано в беспорядке в центре комнаты и, казалось, что стены стали провисать.

Провода дымились и трещали.

У меня ушла секунда на то, чтобы собрать все факты воедино: я была одна, без присмотра, можно было убежать.

Сразу две противоборствующие силы внутри меня встали по разные стороны.

«Беги».

«Но это может оказаться испытанием, ловушкой».

«Или все же это не ловушка. Беги!»

Последний крик прозвучал настолько громко в моей голове, что я вскочила на ноги и быстро пошла в сторону разбитого стеклянного окна, дрожа.

Но спор у меня в голове продолжился.

«Ты не знаешь, каково это - жить СНАРУЖИ. Это опасно».

«Не так опасно, как оставаться тут. Ты знаешь, что они заставили тебя сделать с Джерри. Как ты думаешь, что будет дальше? Иди быстрее!»

Но была проблема, неважно как громко кричал голос в моей голове или, как быстро я шла, но побег будет не легким делом. Начнем с того, что пол в комнате наблюдений был на несколько футов выше, чем в моей клетке - чтобы лучше видеть тебя, моя дорогая.

Чтобы перелезть, я должна была дойти туда и как-то перебраться со сломанной рукой через острые края стекла в окне.

Я стояла перед оконной стеной, размышляя над всеми вариантами - разбить оставшуюся часть стекла; нет, у меня нет на это времени – в тот момент проскользнула тень по комнате наблюдений.

Инстинкт велел мне спрятаться. Я побежала обратно к своей опрокинутой кровати и легла на полу.

Я сидела очень тихо, когда появился Марк Такер, прокладывая свой путь через упавшее оборудование в комнате наблюдения.

Тогда, он еще конечно не был моим отцом. Но я узнала его, не смотря на пыль в волосах и сажу на лице. Он был новым охранником, не таким как все.

Охранники патрулировали по двое, по обычному расписанию, по другую сторону стеклянной стены, и я никогда не обращала на них внимания, потому, что казалось, что они не замечают меня, не смотря ни на что (кричи, умоляй, и истеки кровью) и на происходящее прямо перед ними. Теперь я знаю, почему они так поступали, их нанимали за их осмотрительность и вдобавок им хорошо платили.

Но однажды, вскоре после этого ... инцидента с Джерри, я сидела в углу своей комнаты, отказываясь смотреть обучающее видео. Как собрать и разобрать M16, если мне не изменяет память. Я повернулась спиной к видео и смотрела сквозь стеклянную стену. Доктор Джейкобс, находившийся по ту сторону, вскользь угрожал мне, но я игнорировала. Пассивное сопротивление было единственной защитой, которая у меня была в тот момент.

Когда пришли охранники, чтобы, что-то доложить доктору Джейкобсу, я заметила кое-что необычное. Один охранник, приближающийся к стеклянной стене... он что-то делал.

После проверки, убедившись, что доктор Джейкобс вовлечен в обсуждение, я немного вылезла из-за угла, чтобы лучше рассмотреть.

Хоть человек и был сосредоточен на разговоре с доктором Джейкобсом, отвечая на его вопросы, его рука двигалась взад-вперед. Волной. Традиционный способ приветствия, когда расстояние или какая-то ситуация не позволяют сказать человеку «привет».

Я втянула воздух и выпрямилась. Этот человек махал мне. Он увидел меня.

Прежде, чем я успела ответить - или осознать, что правильней было бы махнуть ему рукой в ответ - мониторы слежения за моим сердцем, давлением и дыханием стали мигать очень ярко, привлекая внимание доктора Джейкобса.

Охранник махнул и дальше пошел со своим напарником, а доктор Джейкобс перевел все свое внимание на монитор показаний, а затем на меня, пытаясь понять, что вызвало такую реакцию.

Я проигнорировала все его вопросы, отказываясь даже посмотреть на него. Я не расскажу ему эту тайну, зная, что «дедушка Арти» сделает из этого эксперимент. Или средство, которым будет заставлять меня делать то, чего я не хочу.

Но я рассматривала все очень внимательно - каждый шаг охраны, каждую смену. Что я должна была сделать? Это был единственный охранник, который помахал мне рукой. И к моему удивлению, он делал это каждый раз, когда проходил мимо меня. Это не было случайностью. Когда доктор Джейкобс следил за мной более внимательно, охранник становился послушным, как и все остальные.

Теперь, этот охранник шел к разбитой стеклянной стене, целенаправленно ко мне. Он дошел до угла и выбил оставшиеся острые осколки в нижней части окна. Когда осколки упали внутрь, он осторожно наклонился.

- Давай, я знаю, что ты там. - Прошептал он.

Я отступила назад, подальше от своей кровати.

- Ты не должна бояться.

Исходя из моего маленького опыта, это заявление свидетельствовало о том, что я должна бояться. И я боялась. Я не смогла понять из его мыслей ничего, кроме смутного чувства разочарования и беспокойства. Это само по себе было немного страшно. Я привыкла к тому, что могу "слышать" человеческие мысли, даже если не всегда могла их понять…

Я слышала, как его ботинки хрустнули по битому стеклу, когда он сделал шаг.

- Если ты хочешь, чтобы я помог тебе выбраться отсюда, то у нас не так много времени.

Беспокойство в его голосе, наконец, дошло до меня. Он был по-настоящему обеспокоен. Почему? Однозначно, если он будет ждать слишком долго, охранники придут сюда, чтобы помочь ему. Его не нужно было бояться.