Страница 25 из 70
Нельзя не сказать, что у такой скоротечной и упрощенной формы расследования не находилось противников. Например, начальник Гамбургской уголовной полиции, советник полиции Фаульхабер в докладной Главному полицейскому управлению в Берлине писал, что совершенно очевидно, что Бруно Людке психически ненормален. И правдивость его показаний представляется весьма сомнительной. Создается впечатление самооговора, порожденного в значительной степени внушением. Ежедневные повторные допросы дают ему возможность познакомиться со многими деталями преступления, которые он потом выдает за свои. При этом многие показания Людке опровергаются заслуживающими доверия свидетелями. Но это заключение гамбургского криминалиста уже не могло ничего изменить. Создавшаяся удобная версия Хайнца Франца, подтвержденная его начальником Тоготце, которым было очень удобно свалить все нераскрытые дела на одного человека и доложить наверх, что серийный убийца найден, и получить за это награды, устраивала, в конце концов, всех: и низшее звено и высшее руководство.
Но дальнейшему ходу расследования помешала война, она откатывалась все дальше на запад, и у нацистского руководства Германии появились дела куда поважней, чем заниматься каким-то умалишенным убийцей. В конце 1943 года Специальную комиссию по расследованию убийств закрыли. Всех ее членов распустили и предупредили: держать собранные факты в строжайшей тайне. Разжалованный в солдаты Хайнц Франц был отправлен на фронт и погиб в боях за Берлин. А Бруно Людке перевели в Центральный институт криминалистики в Вену. В новой, незнакомой обстановке он перестал давать какие-либо признательные показания и хотел только одного, чтобы его отпустили домой, чтобы к нему приехал его друг Франц. Его снова и снова изучали специалисты института, к ним добавились еще юристы. Увы, открытый судебный процесс никому уже не был нужен. Людке, который понимал, что надвигается час расплаты, вкусными обедами его уже никто больше не кормил, становился буйным. И ему делали успокоительные уколы. Долго так продолжаться не могло. Сверху был дан один простой приказ — уничтожить. В начале апреля 1944 года ему в вену ввели не успокоительное, а раствор цианистого калия. После войны никому не было большой охоты возиться с расследованием дела Людке, оно казалось и так ясным — мошенничество. Тем не менее зафиксированное за Людке прозвище серийного убийцы с 86 жертвами, как это было «установлено» в 1943 году, никто снимать не решился. С того времени так и повелось: номер восемь в мировой иерархии преступников и номер один в истории криминалистики Европы. Недоказанной, а значит, несуществующей вины с него никто снимать не захотел.
Хотя нет, стоп, в 1958 году в Гамбурге слушалось дело по защите чести и достоинства родственниц Людке. Его сестры обвиняли создателей фильма и публикаций об их больном брате в клевете. Они требовали запретить фильм. Но Фемида не признала их доводы достаточными, чтобы проводить новое расследование, и запрет на показ фильма отклонили. В решении суда говорилось, что Людке сам добровольно признался в содеянных преступлениях, он сам поставил себя в центр общественного внимания. Более того, со временем его судьба стала достоянием истории. Так стоит ли возвращаться в тому трагическому прошлому и переосмысливать его?
Топография террора
Архитекторы, художники, искусствоведы, они же директора и преподаватели крупнейшего Музея ремесел и художеств, являвшегося одновременно учебным заведением, находившегося с конца девятнадцатого века в самом центре Берлина, на престижной улице Принц-Альбрехтштрассе, 8, едва ли предполагали, что в их любимом детище, в образовательном и просветительском учреждении, в годы нацизма будут осуществляться дела, столь далекие от гуманного творчества, что весь мир содрогнется, когда о них узнает. В 1933 году бывший Музей ремесел и художеств постигла тяжелая участь — все классы были освобождены, а учебные пособия и выставочные экспонаты вывезли в разных направлениях. Залы очистили и перестроили под служебные помещения, все сделали так, чтобы о прошлых художествах ничего не напоминало. Серое пятиэтажное здание, достаточно мрачное и тяжелое по внешности, приглянулось Герману Герингу, тогдашнему председателю рейхстага и премьеру-министру земли Пруссия. Оно удачно располагалось вблизи других учреждений новой власти. И по приказу Геринга бывший музей приобрел новый статус — государственного военного закрытого ведомства, а его представители стали олицетворять весь авторитаризм и жестокость нацистского режима. Так на свет в фашистской Германии появилась тайная государственная полиция, или гестапо. Согласно специальной инструкции, отныне всем чиновникам предписывалось следить за характером высказываний государственных служащих и незамедлительно сообщать в ведомство. Аналогичная практика доносительства вводилась и среди рабочих и служащих. Вначале гестапо возглавил сам Геринг. Но, будучи по натуре вальяжным, представительным и не столь кровожадным, не желая погрязнуть в полицейских и судебных делах, считавшийся вторым человеком после Гитлера, на этом посту Геринг долго не задержался. В 1934 году инспектором, а практически шефом гестапо был назначен Генрих Гиммлер. В его подчинении находились примерно 300 человек. Но и этот новоиспеченный глава тайной полиции не спешил переезжать на новое место работы, его помощником в организации гестапо с 1935 года становится земляк и тезка Генрих Мюллер, профессиональный полицейский, который в 1939 году был назначен на должность руководителя гестапо и оставался на этом посту вплоть до разгрома нацистского рейха. Самому же Гиммлеру приглянулся располагавшийся неподалеку, на улице Вильгельмштрассе, 102, красивый, с колоннами дворец принца Альбрехта, куда в скором времени перебрался аппарат службы безопасности, ас 1939 года появилось Главное управление имперской безопасности (РСХА), которое возглавил Рейнхард Гейдрих, а после его гибели в 1942 году — Эрнст Кальтенбруннер. Сам же Гиммлер, будучи с 1929 года рейхсфюрером СС, что равносильно званию генерал-лейтенанта (СС — по-немецки Schutzstaffel, что буквально переводится как «Охранные отряды»), занимавшийся становлением этой элитной части войск, возглавлял всю германскую полицию, и только с 1943 года он удостоился поста министра внутренних дел.
Гестапо, будучи всего лишь одним из подразделений Главного управления имперской безопасности, тем не менее под руководством Мюллера осуществляло одну из ведущих функций — отслеживать политическую жизнь страны и всего завоеванного мира. Именно гестапо занималось выявлением врагов рейха как внутри страны, так и на оккупированных территориях. Любое проявление сопротивления или просто неудовольствия могло оказаться поводом для приглашения на беседу в гестапо. Основной его закон, который в 1936 году подписал Герман Геринг, гласил, что гестапо поручается расследование деятельности всех враждебных государству сил на всей территории страны. На гестапо возлагалось решение задачи — разоблачать опасных для рейха тенденций, бороться против них, собирать и использовать результаты расследований, информировать о них правительство, держать власти в курсе наиболее важных дел и давать рекомендации к действию.
Главная штаб-квартира гестапо
Если об основных главарях фашистского рейха, начиная с Гитлера и кончая Гессом, известно многое, если не все, то о шефе гестапо Мюллере информация довольно скудная, хотя интерес к этой персоне не ослабевает и в наши дни. Очевидно, это вызвано тем обстоятельством, что после разгрома Берлина в 1945 году Мюллера не смогли найти. Никаких следов. Куда исчез, неизвестно. Одни слухи и предположения. Согласно одной из версий, Мюллера якобы захватили американские секретные службы и в дальнейшем использовали для своих целей. По другим, он попал к советским разведчикам. Те переправили его в Москву, где он тайно работал в органах до самой своей смерти. Но это, повторяю, лишь версии…