Страница 11 из 12
Резолюции с заявлением о полном доверии Временному правительству и доведении войны до победного конца были приняты на заседаниях офицерско-солдатских комитетов 1-й гренадерской дивизии 10-й армии, штаба 3-й армии, 7-й Сибирской стрелковой дивизии, 513-го Холмогорского и 515-го Пинежского пехотных полков 129-й пехотной дивизии, 5-й пехотной дивизии 2-й армии. С оборонческими резолюциями были направлены в Петроград и прибыли в Государственную Думу делегации от офицеров и солдат 15-го Тифлисского и 24-го Навтлугского гренадерских полков 2-го Кавказского корпуса 10-й армии[115].
Вызванный революцией морально-политический подъем в войсках командование фронта стремилось использовать в войне против внешнего врага. Командующий 10-й армией сообщал в Ставку, что вызванный революцией «подъем духа нужно осторожно взять в руки и направить в то русло, которое должно затем мощной лавиной обрушиться на внешнего врага»[116]. Главнокомандующий Западным фронтом, командующие армиями, командиры корпусов и другие начальствующие лица видели в революции средство успешного продолжения войны до победного конца. В своих приказах, распоряжениях и выступлениях они настойчиво проводили эту мысль.
Призыв правительства и командования к продолжению войны до победного конца был поддержан в войсках Западного фронта прежде всего офицерством. Рядовая солдатская масса воприняла этот лозунг не совсем однозначно. В полном составе поддерживали идею продолжения войны до полной победы казачьи и артиллерийские части. С меньшим энтузиазмом отнеслись к этому пехотные части и подразделения, которые все больше проникались настроением в лучшем случае «не пускать врага дальше», но не наступать. «Много речей произносится на тему, что революция – средство победы, и это создало много адептов ее среди офицеров», – писал в середине марта в Петроградский Совет прапорщик 16-го гренадерского Мингрельского полка 10-й армии И. А. Кушин[117].
Принятые на общих собраниях частей и подразделений и заседаниях войсковых комитетов резолюции с заявлениями о полном доверии Временному правительству, о доведении войны до победного конца не всегда выражали общее настроение солдат. Об этом свидетельствовали с новой силой возобновившиеся с середины марта дизертирство – стихийная форма антивоенного движения солдат, а также братание солдат русской армии с солдатами противника.
Братанию предшествовал, как правило, обмен прокламациями путем подбрасывания их к проволочным заграждениям в виде листовок и больших плакатов. Причем инициатива в первое время исходила от солдат противника. Прокламации содержали информацию о революции в России, призывы к прекращению войны, пропаганду, направленную против союзников России – Англии и Франции, с целью раскола Антанты.
Командование русской армии боролось с этим явлением, применяя, наряду с разъяснительной пропагандой, и репрессивные меры. Из всех политических партий только большевики поддерживали братания солдат противоборствующих сторон, так как видели в них одну из форм антивоенного движения, а также считали их средством революционизирования солдат противника.
Вышедшие из подполья большевики в первые дни после революции были немногочисленны и разобщены. Их антивоенная пропаганда большого влияния на морально-политическое состояние войск еще не успела оказать. Однако провозглашенный ими лозунг «Долой войну!» стал широко известным в войсках и внес заметное смятение в сознание солдат Западного фронта. «Вопрос о войне фактически ставится уже жизнью. Читаются статьи, из которых узнают, что существует лозунг «Долой войну!» и т. п.», – писал в марте 1917 г. прапорщик 16-го гренадерского Мингрельского полка И. А. Кушин в Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов[118]. Антивоенные настроения солдат отмечали в своих сводках командование и военная цензура.
Таким образом, победа Февральской революции вызвала подъем морально-политического духа в войсках Западного фронта. Верховное командование и командование фронта, делавшие попытки не допустить распространения революции на фронт, вынуждены были уступить. Направив свои усилия на то, чтобы революционный подъем в войсках обратить против внешнего врага, они продолжавшуюся войну объявили войной в защиту революции и свободы. Для пропаганды под лозунгами «Война до победного конца», «Война в защиту революции» и другими на фронт были допущены агитаторы всех политических партий. Этим было положено начало политизации армейской жизни.
Победу Февральской революции в России в 1917 г., на наш взгляд, не следует оценивать однозначно. Свержение самодержавного строя, являвшегося тормозом общественного развития страны, предоставление демократических прав и политических свобод всем слоям населения было прогрессивным явлением. Однако в условиях войны, при низком образовательном и культурном уровне большинства населения политизация общества, и особенно армейской жизни, введение демократических начал во взаимоотношения между начальником и подчиненным, взгляд на эти отношения с классовых позиций подрывали дисциплину в войсках и их боеготовность, способствовали разложению русской армии.
2.2. Демократизация старой армии – основной фактор подрыва единоначалия командного состава
Еще К. Маркс и Ф. Энгельс, исходя из опыта революций в Европе середины ХIХ в., указывали на необходимость борьбы революционеров за демократизацию буржуазных армий как на одно из основных условий победы. Партии революционной демократии учитывали это требование в дни Февральской революции 1917 г. в России и после ее победы, направив свои усилия на демократизацию русской армии.
В. И. Ленин, идеями и указаниями которого руководствовались большевики, рассматривал борьбу за демократизацию старой армии как условие привлечения солдат на сторону пролетариата. Он указывал на необходимость лишить представителей эксплуататорских классов военной власти, ликвидировать их монополию на военные знания, разбить чиновничий аппарат. Пути решения этих вопросов В. И. Ленин видел в слиянии армии с народом, во введении выборности офицеров и чиновников, в отмене военной юстиции, в предоставлении солдатам гражданских прав[119].
Активное совместное участие в Февральской революции рабочих и солдат Петрограда создало для партий революционной демократии положительные предпосылки в борьбе за демократизацию старой армии. По почину и примеру рабочих Петрограда и солдат столичного гарнизона, создавших Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, во всех запасных частях и подразделениях Петроградского гарнизона были созданы солдатские комитеты – по сути вторая власть.
Чтобы узаконить и придать организованный и повсеместный характер процессу демократизации армии, представители партий революционной демократии в Петроградском Совете разработали и издали 1 марта 1917 г. приказ № 1, приведший впоследствии к переходу фактической военной власти к солдатским комитетам, к выборному началу, смене солдатами начальников. Приказ № 1, по признанию генерала А И. Деникина, дал «первый и главный толчок к развалу армии»[120].
Этим приказом предписывалось во всех частях и подразделениях «немедленно выбрать комитеты» из выборных представителей от солдат. В соответствии с приказом комитеты должны были взять в свое распоряжение и под контроль все виды оружия и вооружения и «ни в коем случае не выдавать офицерам, даже по их требованиям». В неслужебное время солдатам предоставлялись общегражданские и политические права, отменялось исполнение некоторых атрибутов воинской дисциплины, таких как вставание во фронт, отдание чести и т. п.[121] На Западном фронте вспышки неповиновения солдат своим начальникам, случаи отстранения ими от командования и аресты офицеров появились уже после получения первых вестей о революции. Такие факты имели место в 200-й рабочей дружине 3-го Сибирского корпуса 2-й армии, в 21-м пехотном Муромском полку 6-й пехотной дивизии, в 101-м транспорте 21-го обозного батальона 3-й армии, в 673, 674 и 675-м пехотных полках 169-й пехотной дивизии 10-й армии[122] и в других частях и подразделениях.
115
Смольянинов М. М. На пути к Великому Октябрю. Минск, 1987. С. 34.
116
РГВИА. Ф. 2048. Оп. 1. Д. 905. Л. 41.
117
ГАРФ. Ф. 6978. Оп. 1. Д. 554. Л. 10.
118
ГАРФ. Ф. 6978. Оп. 1. Д. 554. Л. 11.
119
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 73.
120
Деникин А. И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Февраль – сентябрь 1917 г. С. 134.
121
См.: Войсковые комитеты действующей армии. Март 1917 – март 1918 г. С. 17–18.
122
РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 1780. Л. 241; Ф. 2110. Оп. 1. Д. 847. Л. 45; Ф. 2113. Оп. 1. Д. 1601. Л. 92; Ф. 2277. Оп. 1. Д. 452. Л. 241, 675; Ф. 2635. Оп. 1. Д. 53. Л. 1–3.