Ошибка. Мозаика судеб

  - Ох, Супи... Сколько же ты гадостей мне сделала, что даже после смерти тебе удаётся портить мне жизнь? - проворчал Плаут себе под нос. Потом обвёл всех присутствующих тяжёлым, немигающим взглядом, и кивнул графу Сауберу. - Советник, надо поговорить!

  Гедеон церемониально поклонился, и почтительно замер, ожидая, когда остальные участники событий покинут кабинет. Но не все торопились удалиться. Беспрекословно выполнил невысказанный приказ лишь дисциплинированный барон Глазенап. Хранитель трона лишь бросил напряжённый взгляд на статс-советника, когда выходил из дверей. Лекарь Шаурман считал, что он не может оставить императора ни на секунду после такого удара, о чём не преминул возмущённо сообщить Плауту. Но правитель жестом указал заботливому медику на выход, даже не вступая в дискуссию. Шаурман, недовольно шаркая, покинул кабинет, но далеко уходить не стал. Пристроился на оттоманке, что стояла в паре метрах от дверей рабочего кабинета, на которой уже обосновался барон.

  Верный слуга Сигизмунд не стал дожидаться, когда хозяин и ему укажет на дверь. Он, перед уходом лишь поинтересовался, не нужно ли что-нибудь его Императорскому Величеству?

  - Нет! Понадобишься, позову!

  Садиться в присутствии высокородных господ Сигизмунд не посмел, но уходить от кабинета тоже не собирался. Занял место рядом со стражником и стал, как и все, ждать.

  - Отец! - Ассандр, хоть и не был виноват, чувствовал себя отвратно. Он так хотел переговорить с Плаутом, всё ему объяснить, но тот решил сначала пообщаться с советником. И это не просто огорчало кронпринца, это его практически убивало. - Я должен...

  - Сын, - Плаут специально не стал называть его по имени, считая, что такое обращение покажет Ассандру, что он его по прежнему считает сыном, и все недоразумения они обсудят с ним потом.- Всё закончилось благополучно. Надеюсь, заговорщики обезврежены? - Ассандр кивнул. - Поговорим чуть позже, хорошо?

  - Да, отец!

  Стоит ли говорить, что кронпринц тоже далеко не ушёл от кабинета императора, а стал монотонно вышагивать по коридору, не обращая внимания на то, что нервирует этим лекаря и Хранителя трона.

  Гадриан тоже желал поговорить с отцом. Ведь им было что обсудить, но мудрая Дамаска, обняв сына за плечи, повела его из кабинета. Но в дверях задержалась, оглянулась на мужа и произнесла странную фразу:

  - Трон - не вершина, а лишь нижняя ступень. Верхние всё видят...

  С этими словами она покинула помещение, оставив императора в замешательстве, а графа в уверенности, что тайна его не будет раскрыта.

  - О чём это она?.. - Плаут долго смотрел на закрывшуюся дверь, потом перевёл взгляд на Саубера и, словно очнулся от наваждения. - Господин советник, вы знаете, что тут только что случилось? - Задал он странный вопрос с двойным смыслом, который был сразу понятен человеку посвящённому.

  Разумеется, Гедеон знал оба ответа, и понимал, что императора интересует тот, в котором есть упоминание о магии. Но признаваться или нет?

  - Разумеется, ваше Величество!

  - Ну-у... - настаивал Плаут, вынуждая подчинённого сознаться в применении запрещённых навыков. Но граф не поддавался на провокацию и стойко молчал, честно глядя ему в глаза. Тогда император решил изложить свои доводы. - Там, где мы оказались после покушения... действуют магические законы! Фанагор - колдун, сдерживал то пространство, чтобы оно нас не раздавило! - Граф слушал его с любопытством и настоящей заинтересованностью. Сам в этом пространстве он не бывал никогда. Да и не могут Археи туда попасть. Это дорога доступна лишь для людей. - А здесь ему кто-то помогал! Вот только человека этого он не смог рассмотреть. Но сказал, что ему помогает очень сильный маг, гораздо сильнее, чем он сам. И этот маг... - Плаут выдержал долгую паузу, и с величайшей грустью закончил фразу: - вы, мой дорогой статс-советник!

  - Почему вы так решили, ваше Величество? - спокойно поинтересовался Гедеон, уже зная, чем этот разговор завершится. Оставалось только уточнить детали.

  - Тебе интересен ход моих рассуждений? Тогда слушай, граф Саубер! Когда я очнулся, в моём кабинете было не так много человек. Лекарь, Ассандр, Дамаска, ты, Сигизмунд и Хранитель трона. Гадриан не в счёт. Ассандр, как и Гадриан, этим магом быть не мог. Собственно, как и Дамаска. Лекарь Шаурман? Целительский дар у него есть, но... он лечил ещё моего отца и мать, и ничего подобного за ним не замечалось. Сигизмунд вырос вместе со мной. Остались ты и барон Глазенап. Присутствие кого-то постороннего я даже не рассматриваю. Хранитель не допустил бы этого. Да и ты тоже. Так что, сдаётся мне, это твоя работа. Что скажешь?

  - Ваше Величество, вам нужно моё личное подтверждение? Зачем?

  - Просто признайся. Это будет честно!

  - Хорошо. Да, это я поддерживал Фанагора! И готов к последствиям!

  - Хм... - усмехнулся Плаут. - Он готов к последствиям... Да, в моём государстве запрещено применение магии! Но в той ситуации, что тут произошла... Как я могу тебя осуждать, когда ты спасал нам жизнь? Кстати, а почему ты тут так рано оказался?

  - Предчувствие... скверное.

  - Понятно. Так что, за тот проступок наказания не последует... - Плаут снова выдержал драматическую паузу, и тихо, но, тем не менее, зло прошипел:- Зачем ты помог сбежать Фанагору?! - Граф вылупил на него удивлённые глаза. Таких выводов от императора он не ожидал. По крайней мере, так скоро. - Кто тебя просил?! Молчишь! Знаешь что, Саубер, по совокупности твоих поступков, я тебя прощаю... но видеть больше не хочу! Уезжай в своё имение! Сегодня же!!! - Гедеон чего-то подобного ожидал, и особо не расстроился. Граф с глубоким почтением поклонился императору, и направился к двери. Но Плаут ещё не всё ему сказал. В спину графа ударили слова: - И женись! Хватит на траур ссылаться! Это приказ!

  ***

  Франтоватого вида горожанин средних лет остановил двуколку у ворот обители, но экипаж свой покидать не спешил. Он решил ещё раз всё обдумать и взвесить, прежде чем постучать в дверь. Стоит ли ворошить прошлое? Этот вопрос мучал его все пять дней, которые пришлось потратить на дорогу от столицы до этого глухого уголка, в котором обосновалось братство 'Скорбящих душ'. Может, лучше начать новую жизнь без оглядки на то, что и жизнью-то назвать трудно?

  И ведь никто не посоветует, как поступить правильнее. Сам... только сам решай и делай, так как решил.

  Мужчина сделал выбор и хлопнул себя по коленям.

  - Была, не была! - в конце концов, пока ему ничего не угрожает, а дальше... будет видно по обстоятельствам.

  Не успел он слезть с двуколки, как ворота тихо открылись, и пожилой затворник пригласил его внутрь.

  - Мы вас ждали...

  - Хм... Ну, раз ждали, тогда конечно... - Мужчина с любопытством заглянул за дверь и переступил порог. - Понимаете... - он чуть замешкался, - мне посоветовал посетить обитель 'Скорбящих душ' один добрый человек.

  - Все люди хороши по своему, - смиренно заметил затворник, - но, раз этот человек посоветовал посетить нашу обитель, то он поступил очень правильно! Вы хотите побеседовать с настоятелем?

  - Я даже не знаю, - пожал плечами гость, - этого мне тот добрый человек не сказал.

  - Меня зовут Диметий, - отрекомендовался житель обители. - Я провожу вас в келью, а когда настоятель Хайген будет свободен, он уделит вам время. Как вас представить настоятелю?

  Мужчина задумался: стоит ли называть своё настоящее имя, или лучше придумать другое? С одной стороны - второе безопаснее, но с другой... назвавшись чужим именем, потеряешь свою судьбу.

  - Фанагор. Меня зовут - Фанагор.

  Затворник на мгновение напрягся, стрельнул на гостя изучающим взглядом, но промолчал. Колдун понял, что его имя в обители знают, а вот как относятся к преступнику, посягнувшему когда-то на жизнь императора, это ещё бабушка надвое сказала. Ведь в затворники уходят многие вольнодумцы, ища спокойных мест, где их взгляды не будут преследоваться законом.