Страница 7 из 14
Одевшись, изволил приказать его высочество принесть вчерашнюю гаубицу и палил из нее. При сем разговорились мы о франкфуртской баталии[3]. Рассказывал я его высочеству, сколько мог припомнить, как оное происходило. Рассуждали наконец, какое от войны бывает кровопролитие и как бесчеловечно и безответно пред Богом поступают те государи, кои заводят оную без всякой необходимости, из одного только своего честолюбия и из корысти. […]
11 октября.…Потом родился разговор о политике. Его превосходительство Никита Иванович [Панин] рассуждал, что легко может статься, что еще до окончания нынешнего века протестантского закона цесарь будет на римском престоле; также что саксонского дома курфирсты лютеранскую веру примут, хотя в таком случае и потеряют надежду к польской короне. Государь великий князь шутя к тому сказать изволил: Так может уж и то статься, что лет чрез сто и сам Папа лютеранского закона будет. […]
12 октября. Государь изволил проснуться, седьмого часа было три четверти… Одевшись, изволил сесть за ученье. Как в истории дошло до осады города Сиракузы и при том рассказывано было, что во время оной осады Архимед машинами своими и другими изобретениями причинял великий вред осаждающим, то изволил сказать его высочество: Так поэтому Архимед великий математик был? На сие молвил я его высочеству, что Архимед удивительную имел способность к математике и что оттого и ныне хороших математиков называют племянниками Архимедовыми.
Его высочество… изволил говорить, как ему понравился сделанный для письма из красного дерева стол, который [видел] у его превосходительства Никиты Ивановича; при том изволил сказывать, что оный стол делан здесь в Адмиралтействе русскими ремесленниками и что Никите Ивановичу лучше еще нравится, нежели тот, который привезли для него из Франции. После сего молвил великий князь: Так-то ныне Русь умудрися! Я говорил на то его высочеству, что ныне у нас много весьма добрых мастеровых людей; что все это заведения его прадедушки блаженной памяти государя Петра Великого; что то, что им основано, можно бы довесть и до совершенства, если б не пожалеть трудов и размышления.
Посем разговорились о городе Киле[4]. Сказывали тут, что весь оный столичный город не больше пространством, как здешний сад летнедворский. Я, пошутя несколько над сею столицею, говорил, что если туда кому ехать, так разве затем, чтоб поесть хорошенько устриц, а другой причины не сыщешь. После сего говорил я о Твери, какой это со временем прекрасный город будет, и вспомнил, что его высочество заранее уже маленьким Петербургом назвать его изволил. Государь сказал тут: Как выстроится Тверь, так мне она милее будет, нежели все немецкие города.
После ученья принесли эстампы под титулом «Galerie agreable de tous les peuples du monde[5]». Оная книга состоит в двадцати пяти томах, и все что ни есть в свете знатные города, крепости, увеселительные дома в планах и в фасадах, також и разных народов одежды там представлены. Взявши тот том, где были изображения городов и одежд российских, польских, шведских и норвежских, рассматривал я долго с его высочеством. В сие время пришел его превосходительство Никита Иванович (изволил тут же сесть и смотреть). Его превосходительство, смотря на изображения здешних мест и обычаев, рассуждал, как много у иностранных писателей в рассуждении сего погрешностей; что по большой части пишут наугад и по неверным сказкам; что сожалетельно, что сами мы о исправлении оных ошибок труда не прилагаем и не делаем верных и обстоятельных всему своему описаний. После сего изволил его высочество смотреть книгу о Португалии и Ишпании. […]
15 октября. После стола велел я принесть эстампы о походах французского короля Людвига XIV, об осадах, о баталиях и смотрел их с его высочеством. […]
17 октября.…Потом изволил его высочество сесть со мною писать нарочно дурным складом, совсем без пунктуации и с пунктуациею вздорною… После сего рассуждения у нас были, как дурно не знать языка своего и силы в штиле. […]
18 октября. Его высочество изволил проснуться, шестого часа было три четверти. За чаем разговаривал я с ним о России, как она пространна и какие сокровища в себе заключает; что его высочеству надобно стараться обо всем, что до нее касается, иметь подлинное подробное и основательное сведение, дабы потому узнать, какие в ней есть заведения, и яснее усмотреть средства и удобности к содержанию того, чего нет еще. […]
20 октября.…Потом зашла речь о идолопоклонниках. Я его высочеству рассказывал, как у нас в Казанской и Нижегородской губернии живут чуваши, мордва, вотяки и черемисы, какие имеют обычаи, как одеваются и проч. Сие мне не только по чтению, но и по тому известно, что я сам в тех местах бывал.
…Наконец пришло мне кстати и то его высочеству весьма сильно выговорить, что ему о имени блаженной памяти государя Петра Великого всегда с почтением воспоминать надобно, потому что сие имя во всем свете, а особливо в российском народе, любезно, славно и почтенно, и что, вспоминая о нем с почтением, может его высочество к себе возбудить тем почтение и любовь; что сверх того государь Петр Великий родной ему прадед. Сими словами, кои я нарочно говорил твердо и важно, весьма государь великий князь был тронут. […]
22 октября. Государь изволил проснуться в шесть часов. Одевшись, изволил учиться по-обыкновенному. С его преподобием отцом Платоном заключил сего дня Евангелие. Прочитывая последнее шестьдесят седьмое зачало в евангелисте Иоанне, спрашивал его высочество у отца Платона: Для чего Спаситель наш вопрошал у апостола Петра, любит ли он его, и как он сказал, что любит, то поручил ему паству свою? Сие изъясняя, благоразумный учитель заключил, что тем и государям повелевается любить народ свой, врученный от Бога, что народ есть паства, государь пастырь и проч.
…Окончивши учение, изволил его высочество пойтить в опочивальню и, идучи, изволил сказать: Хорошо учиться-то: всегда что-нибудь новенькое узнаешь. […]
26 октября.…Потом зашла речь о машинах. Его высочеству поглядеть захотелось домкрат; и я оный после ужина в чертежах показывал и вкратце изъяснял, как он делается и к чему употребляется. […]
27 октября.…Потом читал я его высочеству приношение в грамматике г-на Ломоносова. Оное приношение весьма хорошо сложено и может подать высокое мнение о языке российском и разжечь любовь к российским музам. Его высочество изволил слушать со вниманием…
После обеда зашла у нас речь о крестьянском житье, и я его высочеству рассказывал, как живут наши крестьяне, как они между собою в невинности увеселяются и какие между ними есть разные обряды. Его высочество прилежно просить меня изволил, чтоб я оное рассказал ему подробно… […]
1 ноября. Государь изволил встать в семь часов. Одевшись, сел за положенные учения. Рассматривая генеральную карту Российской империи, сказать изволил: Эдакая землище, что, сидючи на стуле, всего на карте и видеть нельзя, надобно вставать, чтоб оба конца высмотреть. Я весьма сожалел, что о России, кроме имен городов, никакого почти государю изъяснения не преподается. […]
2 ноября. За обуваньем прочел я его высочеству из Вольтеровой истории о государе Петре Великом[6] два места. Первое, где г-н Вольтер говорит, что Карл XII достоин быть в армии Петра Великого первым солдатом; другое место, где Вольтер рассуждает, что надобно, чтобы Россия еще имела Петров Великих, дабы все в ней заведения приведены были к совершенству и она порядочно выстроенными городами и людством жителей так бы изобиловала, как прочие европейские государства… Потом подробно рассуждал я, как его высочеству поступать надобно, чтобы заслужить истинную славу и будущих родов благодарность и почтение. Я весьма доволен был вниманием, с каковым его высочество слушать меня изволил. […]
3
Франкфуртская битва 1759 г. времен Семилетней войны 1756–1763 гг., во время которой русские войска нанесли сокрушительное поражение прусской армии.
4
Киль — город в Германии, столица земли Шлезвиг-Гольштейн.
5
Галерея приятных вещей всех народов мира (фр.).
6
Историческое исследование Вольтера «История Российской империи в царствование Петра Великого», выходившее в 1759–1763 гг.