Страница 128 из 158
Неела швыряет в нашу сторону камень. Он падает в воду, поднимая фонтан брызг, неподалеку от корабля.
— С нас довольно вашей лжи! Убирайтесь!
Она бросает второй камень, и он чуть не попадает в меня, приземляясь на палубу. Я, поддавшись порыву, хватаю этот обломок скалы, и рука ощущает его солидный вес.
Аша удерживает мою руку.
— Месть — это собака, которая ловит собственный хвост.
В ее словах — настоящая мудрость, но мне так хочется метнуть этот камень, что я вынуждена приложить все силы к тому, чтобы он остался в моей ладони.
— Филон, ты, видимо, не подумал вот о чем: как мы можем соединить руки в союзе, если ты сжег Храм?
По толпе лесных существ пробегает ропот. И я вижу, как в холодных глазах Филона возникает сомнение.
— Время союза миновало. Пусть теперь магия идет своим собственным путем. А мы посмотрим, кто останется в живых в конце концов.
— Но мне нужна ваша помощь! Жители Зимних земель составляют заговор против нас! Цирцея отправилась к ним…
— И снова ложь! — кричит Неела, и лесные жители отворачиваются от меня.
— Довольно, высокая госпожа, — говорит Горгона. — Мы сделали все, что могли здесь сделать.
Она отплывает от берега, но я продолжаю сжимать камень до тех пор, пока мы вновь не минуем золотистую завесу. И только тогда пальцы ослабевают и я роняю камень в воду, и он тонет без всплеска.
Энн берет меня за руку. Вид у нее мрачный.
— Мы должны найти Фелисити.
Мы находим Пиппу и остальных девушек в замке, они пьют вино и веселятся. Неяркий свет погружает старую церковь в приятные сумерки. Бесси отрывает крылышки у стрекозы, и они с Мэй смеются, глядя, как насекомое прыгает по полу, безуспешно пытаясь взлететь. Пиппа восседает на троне и ест ягоды из золотой чаши, пока ее губы не становятся темно-синими. Тарелки и кубки, стоящие вокруг, доверху полны фруктов.
— А где Фелисити? — спрашиваю я. — Ты ее видела?
— Я здесь.
Фелисити входит, пританцовывая, она одета в кольчугу, щеки горят, глаза сияют.
— Что тебе нужно?
— Фелисити, ты не можешь остаться здесь, — говорю я.
Она садится рядом с Пиппой.
— Почему нет?
— На сферы вот-вот нагрянет хаос. Племена воюют между собой, Храм разрушен, а Цирцея ушла в Зимние земли, чтобы объединиться с тамошними тварями.
— Нас это совершенно не касается, — заявляет Пиппа, широким жестом указывая на стены церкви. — А кстати, не устроить ли нам сегодня вечером еще один бал?
— Пиппа, — недоверчиво произношу я, — мы не можем устраивать вечеринки!
Смех Пиппы звучит легко, беспечно.
— Да пусть себе все те твари нападают друг на друга! Им со мной не справиться.
Она кладет в рот очередную ягоду и облизывает пальцы.
— Это верно, — соглашается Бесси. — Мисс Пиппа им задаст.
Они с Мэй смотрят на Пиппу с яростным обожанием, и мне хочется сбросить ее с трона.
— Ты им говорила, почему ты здесь? Почему ты не можешь перейти на другую сторону?
Глаза Пиппы вспыхивают.
— Ох, Джемма, ну в самом деле!..
Она подмигивает фабричным девушкам. Они смеются, а у меня по коже ползут мурашки.
— Она просила меня помочь ей пересечь реку, но она не смогла уйти на другую сторону бытия, — говорю я. — Потому что слишком долго пробыла здесь, в сферах. Потому что она ела вот эти ягоды.
Я переворачиваю чашу; крупные пурпурные ягоды рассыпаются по полу, и их тут же поглощают лианы.
— Ты хотела уйти на другую сторону? — тихо произносит Фелисити. — Не сказав мне?
Пиппа не обращает внимания на боль подруги.
— Да какое это теперь имеет значение? Я была спасена для более высокой цели!
Я оглядываюсь на восторженные лица девушек. Но среди них нет Вэнди.
— А где Вэнди? — резко спрашиваю я.
Во взгляде Мерси я вижу всплеск страха.
— Она сбежала, — холодно отвечает Пиппа.
«В следующий раз это будет не кролик».
— Ты хочешь сказать, она тоже прогрызла клетку?
Пиппа пожимает плечами:
— Ну, если тебе так хочется…
— Говорите, где она!
Я с силой хлопаю ладонью по алтарю. Пиппа упирает руки в бока, вызывающе смотрит на меня.
— А иначе что?
Вмешивается Фелисити:
— Пиппа, прекрати!
— Ты теперь что, на ее стороне? — зло бросает Пиппа.
— Здесь нет никаких сторон, — говорит Энн.
— Уже есть, — отвечает Пиппа.
— Она отвела Вэнди в Зимние земли, — быстро говорит Мерси.
Бесси бьет ее по лицу, и Мерси падает на пол.
— Грязная ложь, Мерси Пакстон! Немедленно возьми ее обратно!
— Никто не любит предателей, Мерси, — сердится Пиппа.
Девушка сжимается на полу. Замок стонет. Лианы разваливаются, умирают. Когда они шевелятся, то как будто покрываются известью. Одна, тяжелая, как камень, подбирается к моей ноге и придавливает ее. Я с силой выдергиваю ногу.
— Пиппа, — говорю я, — что ты натворила?
— Я сделала то, чего ты не смогла сделать. Бедняжка Джемма, вечно боящаяся своей силы! Ну, я не такая.
— Пиппа, но ты ведь не заключила сделку с теми существами?
— А если да?
Фелисити качает головой:
— Нет, ты этого не сделала!
Пиппа нежно гладит ее по щеке.
— Но они просили так немного! Просто принести в жертву кого-то такого, кто никому не нужен. Я и предложила им этого глупого кролика, только и всего. И ты же видишь, что мы получили взамен!
Она широко разводит руки — но я вижу только разрушающийся замок, насквозь проросший сорняками.
— Скажи, что ты не отводила Вэнди в Зимние земли, что я ошибаюсь, думая так, — умоляю я.
— Я тебе скажу все, что только тебе захочется услышать! — отвечает Пиппа, жадно глотая ягоды.
— Скажи мне правду!
Глаза Пиппы вспыхивают. Ее зубы черно-синие от сока.
— Она. Была. Ненужной. Ношей.
Фелисити хватается за живот.
— Ох, боже…
— Ну, Фелисити, ты такое увидишь! Все будет прекрасно!
Пиппа кокетливо усмехается, окидывая девушек взглядом.
— Сказать вам, что мне обещало то дерево? — говорит она, и ее голос полон благоговения. — Что я увижу после того, как принесу жертву? Я увижу, как кончается время Ордена, как рождается новое! Их время прошло. Теперь настал наш час!
Девушки подходят ближе и садятся у ее ног, захваченные ее уверенностью. А лицо Пиппы превращается в завораживающую смесь того, что было до, и того, что стало после. Утонченные черты, длинные локоны черных волос и изящный носик пока что все те же. Но глаза то и дело меняются, они то темно-фиолетовые, то вдруг превращаются в пугающие голубовато-белые шарики, окруженные черным. Это новая, какая-то дикая красота, и я не в силах отвести взгляд.
— Я слышала голос, который нежно шептал в моей голове: «Ты такая особенная! Ты избранная! Я возвеличу тебя!»
Она восторженно улыбается. У меня в животе скапливается леденящий страх.
— Я действительно избранная! — продолжает Пиппа. — Я и есть — путь! Следуя за мной, вы должны стать такими же, как я!
Фелисити берет Пиппу двумя пальцами за подбородок и мягко поворачивает к себе лицом.
— Пиппа, что ты такое говоришь?
Пиппа дергается, уходя от прикосновения Фелисити, встает и решительно идет к Бесси. И протягивает ей чашу с ягодами.
— Ты пойдешь за мной, Бесси?
— Да, мисс! — хрипло отвечает Бесси.
И послушно открывает рот.
Пиппа, не сводя взгляда с Фелисити, собирается положить несколько ягод на язык Бесси. Фелисити в ужасе бросается к ней, хватает за руку, выбивает чашу с ягодами. Пиппа отталкивает ее, и Фелисити падает на спину. Лицо Пиппы искажается, глаза закатываются под лоб, у нее вырывается заунывный вой, немного похожий на истеричный смех. Руки и ноги начинают дергаться, она падает, все тело бьется в судороге.
— Пиппа! — кричит Фелисити. — Пиппа!
Бесси и остальные девушки шарахаются, испуганные. Наконец припадок утихает; руки Пиппы, похожие на лапы с когтями, бессильно обвисают, и она лежит на земле бесформенной кучей. Потом она медленно садится, дыша с трудом. Изо рта стекает капелька слюны: в волосах грязь, и грязь покрыла платье. Фелисити обнимает ее.