Рыжие псы войны

Она слушала о том, что среди кочевников принято обмениваться именами, что можно украсть чужое имя или отобрать его — как вещь, как какой-нибудь предмет. О том, что умеющий красиво рассказывать истории человек ценится в степи почти как шаман.

О бескрайних степях и о том, как пугаются кочевники, когда попадают в лес или горы. О том, как люди равнин воюют с орками и людоедами, и войны эти длятся веками, порождая множество легенд.

Но сейчас, к сожалению, — географ нервно поправил камзол сзади, — совсем другие времена. Воины хана пришли в земли более цивилизованных народов, привели с собой варваров из дальних земель, орков, гоблинов и даже людоедов! Они уже не боятся лесов, они даже в городах чувствуют себя как дома — потому что берут эти города на острие копья. Однако вы можете не беспокоиться — Дорас им никогда не завоевать, потому что… А на этот вопрос нам ответит Айра! Почему Орда никогда не завоюет Дорас?

От неожиданности принцесса, во время последнего пассажа учителя вновь задумавшаяся о судьбе драконов, держащих на своих крыльях мир, выпрямилась и замерла. Однако через мгновение суть вопроса — легкого и понятного — стала ей ясна, и она гордо ответила:

— Потому что наше королевство защищено природой и нашими непобедимыми воинами!

— Отличный ответ, — с некоторым сомнением ответил учитель. — Природой и воинами… Воинами и природой… Отличное сочетание, я считаю…

После урока географии Айра вместе со старшими сестрами отправилась в покои матери.

Вечно больная королева была настоящим пугалом для всех придворных — перепады ее настроения могли привести как к тому, что тебя наградят и осыплют милостями, так и — что случалось чаще — к тому, что изгонят прочь, и не только из дворца, а и из столицы.

По пути Айра, уловив момент, когда няня заговорила с фрейлиной, приставленной к принцессе Эоне, просто шагнула в сторону — в первый попавшийся коридор.

Девочка знала, что все пути во дворце ведут на кухню. Кто-то считал, что все совсем не так, что здесь легко заблудиться и попасть случайно в одну из башен, на вершинах которых традиционно располагались покои старших магов, — или в теплые подвальные лабиринты, уставленные бочками и сундуками, старой мебелью и вовсе непонятными предметами.

Но Айре был известен простой способ найти выход из любого дворцового закоулка — надо просто идти, доверяя своему носу.

Кухня во дворце располагалась на двух этажах, и если верхний — по словам отца — изначально строили так, чтобы запахи оттуда уходили через специальные трубы вверх, то занятый гораздо позже нижний без преград распространял ароматы жареных и вареных мяса и рыбы, а также специй и трав.

— Ваше высочество… Ваше высочество… — торопливо кланялись поварята и кухарки, видя Айру.

Ей было нельзя ходить сюда даже в свободное время, а уж во время занятий — так и вовсе. Но с другой стороны, никто, кроме главного повара или первого отведывателя блюд, не решился бы выгнать принцессу с кухни, а они бывали здесь нечасто.

В гигантских котлах варилась похлебка для слуг, рядом томились на гигантских чугунных плитах котлы с кашей, вдоль стен расположились бочки с дешевым вином, которое перед обедом щедро разбавят водой.

Айра слышала, что то вино, которое в Дорасе пьют слуги, в других странах и вольных городах считается довольно дорогим, и не каждый купец может его себе позволить.

Но сейчас ее больше интересовало, где находится Морсе — поваренок, который полгода назад отчего-то не понял, с кем столкнулся, и потому согласился поговорить со случайно заглянувшей сюда девочкой.

Потом они болтали еще несколько раз, и Айре всегда было с ним весело.

Однако рыжего мальчишки с выбивающимся из-под застиранного берета чубом нигде не было.

Принцесса знала, что он почти никогда не уходит с кухни — и родился где-то неподалеку, и живет в каморке с десятком других поварят здесь же, в нескольких шагах от котлов и бочек.

И третий раз обойдя нижний этаж по кругу, едва увернувшись от громадной поварихи с ведром рыбьих голов в руках, чуть не поскользнувшись на пятне оливкового масла, Айра попросила помощи у худого повара:

— А вы не знаете, где Морсе?

— Забрали его у нас, отдали в солдатскую роту кухарем, — сердито усмехнулся долговязый мужик без двух передних зубов, говоривший поэтому будто с набитым ртом. — За непочтительность, выказанную к особе королевской крови.

Айра потрясенно вздохнула. Это получается — из-за нее отдали? И как можно взять человека — и отдать без его желания? Сколько было Морсе лет — двенадцать, тринадцать?

И этом была несправедливость, а с несправедливостью Айра бороться любила. Побеждала, правда, не часто — но в каждом таком случае она видела вызов, а уж когда у нее отобрали одного из немногих людей, с кем она подружилась сама, оставлять все как есть ей было совсем не с руки.

Пробиться к отцу среди дня без няни или хотя бы кого-то из взрослых было сложно — стража просто не пускала ее, куда не нужно, советники требовали, чтобы Айра объяснила, зачем ей это нужно, слуги вежливо интересовались, почему она одна.

Фрейлина, встретившаяся случайно у самых отцовских покоев, вообще попыталась заставить Айру пойти к матери, где она и должна была сидеть и вязать, наслаждаясь нудными мелодиями придворного лютниста.

В конце концов отец сам вышел из покоев, на ходу отдавая какие-то приказы.

— Айра? — удивился он.

Высокий, стройный, с первыми седыми нитями в темно-русой гриве, он выглядел могучим и великолепным. Айра мечтала, что когда-нибудь она выйдет замуж за кого-то, кто будет хотя бы вполовину таким же мужественным и красивым.

И хотя бы в четверть таким же умным и величественным.

— Ваше Величество, — церемонно начала принцесса, но тут же сбилась на плаксивый тон: — Они забрали Морсе в солдаты! Поваренка, с кухни!

— Морсе?.. Ах да, конечно, я знаю, — ответил король после заминки. — Это я приказал. Понимаешь, негоже человеку лаять, собаке мяукать, а тигру блеять. Ты должна выбирать для разговоров тех, кто ровня тебе.

Он погладил Айру по щеке — мимолетно, будто бабочка крылом взмахнула рядом — и ушел.

А принцесса, потрясенная и раздавленная, осталась стоять рядом с двумя стражниками, безучастно смотревшими перед собой и сжимавшими алебарды.

Она знала, что отец не может сделать что-либо неправильно.

Однако сейчас все было совершенно очевидно — он ее предал.

Или нет? Или сделал все правильно? Айра чувствовала, что пройдет немного времени, и она простит отца. Потому что поваренок был всего лишь поваренком, а двумя незыблемыми и нерушимыми столпами в ее жизни были добрый бог Дегеррай и отец.

— Я должна выбирать… Кто бы мне дал выбирать! — Айре стало так жалко себя, что она чуть не расплакалась, а сдержаться ей помог сочувствующий взгляд одного из стражников, которому разозлившаяся принцесса заявила: — А ты вообще собака, ну или волк, и человекам с тобой не о чем разговаривать!

И пошла в покои матери, предвкушая, как спутает там свое рукоделие, нитки Эоны и еще кого-нибудь из сестер — конечно же, совершенно случайно.

Впрочем, как обычно.

Арена вольного города Тар-Мех была величайшей в мире.

Огромный амфитеатр вмещал почти двадцать тысяч человек, а поле, на котором сходились в бою герои и их войска, вмещало едва ли не полтысячи воинов. Под трибунами имелась собственная тюрьма, храмы, лекарня, оружейная и, само собой, контора распорядителя Игр.

Во время весенних и осенних Игр здесь было не протолкнуться — воины, герои, игроки и любители посмотреть на чужую кровь съезжались со всех краев мира.

Сейчас, в конце осени, когда дождевые тучи можно увидеть на небе чаще, чем лик Светлого Владыки жизнь на Арене замерла, хотя благодаря своему гениальному распорядителю и не угасла вовсе.

Мартус Рамен, временно забывший про контору, смотрел представление заезжего театра.

Конечно же, такого наплыва народа, как на бой мечников против слизней или схватку дюжины орков и пары циклопов, это действо не вызывало, но несколько тысяч зрителей на трибунах имелось.