Не дели любовь...

- Лёш, - вновь тихо позвала девушка. И лишь когда Мартынов позволил себе повернуться на секунды к ней, едва слышно призналась, - я боюсь, Лёш, - впервые за всю дорогу заглянув в глаза мужчины.

- Кира, доктор ведь сказал, что все будет хорошо, - протягивая руку к коленке Слепцовой, легонько погладил, пытаясь таким образом успокоить, - значит, так оно и будет.

- Я не об этом, - нервно сглотнув, отмахнулась, переводя глаза на руку любимого мужчины.

- О чем тогда? - заранее предполагая ответ.

- Просто ответь мне на один вопрос, - накрывая руку мужчины своей, - что не так, Лёш? Ты всю дорогу молчишь... Ты избегаешь даже моего взгляда. Скажи, почему ты так реагируешь?

- А как я должен реагировать? - нахмурив брови, мужчина высвободил руку и снова ухватился за руль.

- Не знаю. - Замявшись, Кира вкрадчиво, полувопросительно, призналась, - я думала... ты, возможно, хоть капельку обрадуешься? - И когда Мартынов хотел что-то возразить, сам не до конца понимая что, поспешно затараторила. - Я, конечно, прекрасно понимаю, что это все так неожиданно. Так поспешно. Я сама не ожидала, что так получится. Тем более мы хотели в этот раз не торопиться. А тут... такое. Но знаешь, в чем-то я даже рада. Я хочу этого ребенка. Очень хочу. Всегда хотела. Понимаешь? - пытаясь заглянуть в любимые глаза, - И знай, что как бы ты не реагировал, я от него не откажусь. Ни за что и никогда. Даже не пытайся меня отговаривать, я все равно его оставлю.

- Кира, я и не собирался тебя ни от чего отговаривать! - с уверенностью перебил мужчина.

В этот момент хотелось накричать на Киру. Рьяно и грозно. Используя далеко не самые цензурные выражения. За то, что она могла даже допустить подобную мысль. Что смогла предположить такое вслух. Но сдержался. Все еще памятуя о нежелательности лишних переживаний в её состоянии.

- Он ведь частичка нас с тобой, - словно и, не слыша слов Алексея, уже с нежностью в голосе, продолжала девушка. И легонько погладив еще совсем плоский живот, восхищенно выдохнула, - частичка нашей с тобой любви, - улыбнувшись, повернулась к мужчине, - ты хоть представляешь каково это? Я ведь даже подумать никогда не могла... Представить, что все так будет. Ребенок. Наш с тобой ребенок. Прямо как настоящая семья.

Еще одна фраза. Уже не просто больно резанувшая сердце. Разрывающая в клочья. От неожиданности и осознавая услышанное, Мартынов с силой ударил по тормозам. Да так, что автомобиль с визгом застыл на месте. К счастью, он уже успел подъехать к дому Киры... Вместе с этим мужчина повернулся к девушке, и, как на духу, выпалил тот самый, волнующий его вопрос:

- Кира, ты уверена, что это мой ребенок?

Встречаясь взглядом с янтарными глазами любимой. Несколько секунд глаза в глаза. В полнейшей тишине. Давящей со всех сторон и разрывающей насквозь. Несколько мгновений не моргая. Пытаясь осознать услышанное. Сказанное. Вникнуть в смысл фраз. А потом... Кира как-то резко поджавшись, машинально моргнула, и, расширив от ужаса глаза, глухо переспросила:

- Что ты имеешь в виду?

- Ты уверена, что это мой ребенок? - четко выговаривая каждое слово.

Можно подумать, что Кира не расслышала. Стоило ли это повторять? Стоило ли вообще спрашивать? Лёшка засомневался практически сразу, как только увидел в глазах любимой блеснувшие капельки слез. Как она, закусив губку, чтобы не взвыть от боли, вся вздрогнула, и отшатнулась назад, стукнувшись о дверцу. Как от удара хлыстом...

- Почему ты это спрашиваешь? - нашла в себе силы уточнить девушка, - ты во мне сомневаешься? Или ты...

- Кира я не... - хватаясь за голову и роняя её на руль, подбирая правильные слова, с болью попытался возразить Мартынов, - просто я... и ты... всего одна ночь. Столько времени врозь и...

- Ты во мне сомневаешься! - уже с уверенностью, не спрашивая, утверждая, повторила Слепцова.

- Господи, да нет же! - взвыл мужчина, зажмурившись, - но ты должна меня понять!

- Я понимаю, - чеканя каждое слово, проговорила Кира.

Не желая больше выслушивать претензии в свою сторону, и уж тем более оправдываться, поспешила схватить сумочку с заднего сиденья, и выскользнуть из автомобиля, громко хлопнув за собой дверь. Без слов. Без оправданий. Без убеждений. Без лишних вопросов. Поскорее сбежать от единственного мужчины, который мог подарить ей самое наивысшее блаженство, вознося до небес, и так же искусно и без предупреждения роняющий её с этой высоты, глубоко в пропасть...

И лишь когда хрупкий силуэт любимой девушки мелькнул где-то впереди, в направлении подъезда, Мартынов понял, что только что натворил. Разрушил собственными руками. Ведь мог промолчать. Более того, должен был промолчать! Ради Киры в первую очередь. Она могла ведь и не узнать ничего. А даже если бы и знала, но считала, что он ничего не знает, умолчала... Лёшка тоже умолчал бы. И... Это стало бы его маленькой тайной.

В конце концов, какая к черту разница, чей это ребенок? Главное, что он Киры. А остальное... Разве он не хотел счастья любимой женщине? Полноценного счастья? И вот оно, решение всех проблем! Самое подходящее и правильное. Шанс, о котором боялся и мечтать. Но он, как последняя скотина, не сдержался! В который раз вспомнил о самолюбии. В который раз приревновал! И чего только добился? Кому сделал лучше? Лишняя боль. Лишние проблемы... Снова сам разрушил то, что они с Кирой по крупицам бережно складывали воедино...

Идиот! Какой же он идиот! С силой стукнув руками по панели приборов, мужчина резко подскочил, выпрыгивая с машины, и бросился вслед за девушкой. Догнать! Все объяснить! Как можно скорее. Извинится! Вымолить прощение... Что угодно. Только бы она позволила ему быть рядом... И будь что будет! Остальное уже неважно!

- Кира! - позвал Алексей. Но металлическая дверь подъезда, захлопнулась у него почти перед носом.

На миг остановившись у дома, мужчина решительно набрал давно знакомый код, и, дернув ручку на себя, заскочил внутрь. Подъезд встретил его полутьмой, дезориентирую на короткие секунды. Но Мартынов тут же услышав шум закрывающегося лифта, бросился к лестнице. Перепрыгивая ступеньку за ступенькой. Только бы догнать. Перехватить у квартиры. Прежде чем Кира успеет спрятаться от него...

И вот, Лёша уже на нужном этаже. Именно в этот миг раздвигаются двери лифта. Именно в этот момент оттуда выходит Кира. Окидывает мужчину невидящим взглядом. Не плачет. Не дрожит. Не нервничает. Нет. Казалось, она впала в немой ступор непонимания. Живая и одновременно безжизненная. Одинокая. Несчастная. Потерянная...

- Кира, постой! - нагоняя и хватая за руку, Алексей разворачивает девушку к себе. Она даже не сопротивляется. Лишь пронзает насквозь леденящим, убивающим взглядом.

- Отпусти, пожалуйста, - окатывая холодом голоса, - я устала и хочу отдохнуть.

- Кира, выслушай меня, пожалуйста, - умоляюще попросил мужчина, пытаясь заглянуть в любимые глаза.

- Если ты хочешь еще больше меня унизить своими упреками, лучше не стоит, - отворачиваясь и глотая одинокую слезинку, - уходи, Лёша. Просто уходи.

- Да не в этом же дело! - почти зарычал Мартынов, - совсем не в этом!

- А в чем тогда? - с вызовом выпалила девушка, уставившись на Алексея, - если ты не хочешь этого ребенка, если ты жалеешь, что снова связался со мной, то не нужно придумывать отговорки. Можешь сказать об этом напрямую. Я пойму. Поверь, я далеко не такая дурочка, как можно предположить.

- Кира, я люблю тебя! Какие могут быть отговорки! - не раздумывая, признался мужчина.

- А что тогда? - не дожидаясь ответа, резко отвернулась, и, доставая ключи из сумочки, проговорила, - хватит с меня, Мартынов. Ничего не меняется. Даже спустя годы. Все так же находиться отговорки и причины для сомнений. Мне надоело это. Можешь даже не пытаться оправдываться, - проворачивая ключ в двери, - я уже и так поняла, что напрасно навязалась тебе.

- Кира, ну что ты говоришь? Ведь все совсем не так! Совсем! - закричал Алексей.