Страница 56 из 75
Мы были возбуждены и радостны. Мои друзья время от времени пускались наперегонки, оставляя меня позади. Ориоль, более высокий и подтянутый, выигрывал, хотя Луис казался более мускулистым. Один раз, когда они забылись, рассматривая стайку рыбок, сверкавших под лучами солнца, я начала потешаться над их медлительностью. Я чувствовала себя маленькой девочкой и, лишь увидев тела вполне сформировавшихся мужчин, осознала, как много времени минуло с тех пор.
Мы осмотрели около трехсот метров прибрежной полосы в восточном направлении и дошли до бухты. На этом отрезке мы отметили пару мест, где в стенах имелись пустоты на уровне поверхности воды. Они могли быть древними заваленными пещерами, и мы решили осмотреть их более тщательно позднее. В стороне от крепости мы обнаружили небольшой грот, не суливший ничего особенного. Но, находясь уже рядом с бухтой, мы осмотрели грот и пошли за волнорез.
Следующий участок начинался от скалы и берега, сильно изрезанного ответвлениями, уходящими в море, и откосом высотой в три-четыре метра, который отделял береговую линию от равнинной местности, лежащей выше. На участке, находившемся еще дальше, мы нашли подводный свод, отделяющий рифы от каменистой купальни с теплой водой, открытой в сторону берега. Остров предложил нам прекрасный подводный пейзаж: полные жизни каменные глыбы, зеленые и желтые актинии, красные морские звезды, ежи, метелки и кораллы. Все это внезапно появлялось на склонах, которые либо уходили в голубую бездну, либо в просторные заросли зеленой посидонии океанической, иногда ошибочно называемой на острове водорослями, хотя это настоящие растения с корнями, стеблями, листьями и плодами. Эти заросли располагаются на белом песке на небольшой глубине, а между ветвями растений проплывают бесчисленные рыбки. Стайки облад, сальп, дорадо и серебристых сарго [13]. Кроме того, зеленые и разноцветные рыбки юлии, которые по собственному почину время от времени подплывали и с любопытством разглядывали меня через мои же очки. Море было спокойно, и солнце проникало сквозь поверхность воды, рассеивая красные и желтые краски на большой глубине, но не меняя расцветки ближе к поверхности, то есть там, где мы плавали. День был превосходным. Не найдя больше никаких следов пещер и доплыв до скалы под названием Танда (это на самой западной оконечности острова), мы решили в тот день ничего не искать. Мы все были в отличном настроении.
Перед ужином в баре мы затеяли разговор со старым рыбаком, коренным жителем острова по фамилии Пианело. Фамилия рыбака соответствовала истории этого места. Он рассказал нам о пещере Кова-де-Льоп-Мари, расположенной под южной стеной оборонительного сооружения этого поселка-крепости всего в нескольких метрах от того места, где мы познакомились. Пианело поведал нам легенды, связанные с гротом, где в первую треть двадцатого века скрывался последний тюлень-одиночка, истории о пиратах, контрабандистах, рыбаках и похищенных девственницах, которые до сих пор ветреными зимними ночами громко оплакивают свою судьбу. Пещера, расположенная на уровне моря, на несколько метров уходит внутрь острова; Луис предложил направиться туда завтра с утра. Ориоль был сторонником систематического ведения разведки. Он хотел начать исследование от скалы Танда и двигаться вдоль южного берега к западному, пока мы не дойдем до упомянутой пещеры у крепостного сооружения. Решающий голос оказался моим, и мы приняли доводы Ориоля.
О том ужине у меня сохранились самые теплые воспоминания. Я чувствовала усталость, тело мое побаливало от напряжения, но мы хорошо поели и выпили, много смеялись, несмотря на сексуальные шуточки и намеки, которые Луис отпускал в мой адрес, а возможно, благодаря им. Он снова держался как заводила, вел себя вызывающе и, казалось, совсем исключил Ориоля из числа своих соперников. Похоже, Луис не сомневался в сексуальной ориентации кузена.
Я смотрела на Ориоля и с нетерпением ждала, что он скажет, как отреагирует на глупые выходки кузена, ждала его улыбки, которая появлялась на его лице, когда он смотрел на меня или на Луиса, ждала его смеха. Когда наши глаза встречались, меня охватывало странное чувство.
Перед тем как лечь спать, мы решили прогуляться, но Луис сказал, что должен на минутку подняться в свою комнату.
Мы с Ориолем пошли к двери, и я, уверенно переступив через порог, объяснила, почему не хочу дожидаться Луиса:
— Остров маленький, и он найдет его.
ГЛАВА 42
Мы шли к северной стене по переулкам, огороженным заборами. За ними скрывались сады, где росли бугенвиллии и душистый жасмин. В уличном освещении они казались розовыми, желтоватыми и белыми пятнами на зеленом фоне. На небольшой площади у церкви распустились чудоцветы, а на фоне усыпанного звездами неба вырисовывались экзотические контуры пальмы. Это была теплая ночь начала июля, и остров, покинутый туристами, которые отправились обратно на последнем судне, производил впечатление места уединенного, укромного и далекого от цивилизации.
Я взяла Ориоля за руку. Сердце мое возбужденно билось: я испытывала удовольствие от того, что его большая и теплая рука сжимала мою. Мы прошли молча до дорожки, огибавшей самую высокую часть стены.
Перед нами простирались темные воды бухты. Время от времени их прорезали рыбацкие лодки, а стоящие вдоль берега фонари освещали их. Прямо впереди — Санта-Пола, справа — маяк, сооруженный на вершине горы, а еще дальше — город Аликанте.
Мы сели на перила чуть выше того места, где о стену мягко и равномерно разбивались волны.
Помолчав несколько минут, Ориоль заговорил низким голосом, словно продолжая наш разговор в ночь на Святого Иоанна.
— Я все еще горюю из-за смерти отца, из-за того, что он покинул меня.
— Уверена, он не хотел покидать тебя. Возможно, у него был долг чести. — Ориоль вопросительно взглянул на меня. — Может быть, какое-то обещание, данное другу. — Мне совсем не хотелось говорить ему о том, что его отец был полон решимости отомстить за своего любовника. — Ты же знаешь, — продолжила я, поскольку Ориоль молчал, — клятва тамплиеров, священного легиона Фив, о которой ты нам рассказывал… — Я вспомнила о том, что он сам говорил мне: «Хорошо ли это — любить кого-то так сильно, чтобы отдать за него жизнь?»
— Та история еще не закончена, — задумчиво отозвался Ориоль. — Мы и семейство Буа все еще можем пролить кровь. — Это потрясло меня. Точно такие же слова произнес в свое время Артур — Посмотри на этот покой, на эту удивительную красоту, — продолжал он. — Я ощущаю все это как затишье перед бурей. Артур Буа никогда не откажется от сокровища. Не знаю как, но я уверен: он наблюдает за нами. — Рука Ориоля сжимала мою, и, произнося эти слова, он стиснул ее еще сильнее. — Обет, обет тамплиеров. Ты дашь такой же обет вместе со мной?
Это предложение заставило меня задуматься. В историческом плане это был обет, который давали друг другу люди одного пола. Не намекал ли Ориоль на то, что именно в таком ракурсе видит меня? Я не знала, что ответить ему на это, поэтому решила поцеловать его. Мне так хотелось этого. И я потянулась к его губами, чтобы снова почувствовать вкус моря и отроческих лет.
— Так вот вы где!
Я много раз злилась на Луиса, но сейчас испытала к нему самую сильную ненависть. Ну почему он причиняет людям неприятности даже тогда, когда не желает этого? Луис был в конце дорожки и приближался к нам, но оставался еще довольно далеко, чтобы разобрать в темноте, чем мы заняты.
Расстояние до губ Ориоля сразу увеличилось, и я выпустила его руку. Мне не хотелось давать Луису пищу для шуточек.
Когда мы вернулись в наши номера, я все еще чувствовала на своей руке тепло руки Ориоля и сожалела о несостоявшемся поцелуе. Я вздыхала возле окна, выходившего на море, и смотрела на далекие огни какого-то судна, когда услышала тихое постукивание в мою дверь. У меня екнуло сердце.
Я решила, что это Ориоль. Наверное, он чувствовал то же, что и я, и появление кузена раздосадовало его. Я бросилась к двери и, открыв ее, увидела перед собой Луиса. Он улыбался — то ли шутливо, то ли призывно.
13
Местные названия различных морских рыб.