Может, однажды (ЛП)

Он улыбнулся и вернул свое внимание на мои документы. Он начал переворачивать страницы. — Ты будешь моим пятисотым прыжком.

— Серьезно? Пять сотен звучит впечатляюще. Не должен ли ты отпраздновать? Тебя наградят?

Он вернул свои глаза к моим, его улыбка погасла. — Ты спросила, сколько прыжков я совершил. Мне не нравится праздновать заранее, пока я не переживу прыжок.

Я сглотнула.

Он рассмеялся и слегка толкнул меня в плечо. — Я шучу, Мэгги. Расслабься. Ты в надежных руках.

Я улыбнулась и в то же время глубоко вдохнула. Он начал просматривать анкету.

— Какие-нибудь медицинские противопоказания? — спрашивает он, уже прижав ручку к ответу «нет».

Я не ответила ему. Мое молчание немедленно заставило его посмотреть на меня и повторить вопрос. — Медицинские противопоказания? Недавние заболевания? Какие-нибудь безумные бывшие парни, о которых мне следует знать?

Я улыбнулась его последней фразе и медленно покачала головой. — Никаких сумасшедших бывших. Только один реально потрясающий.

Он улыбается. — Что насчет другой части вопроса? Медицинские противопоказания? Он ждал от меня ответа, но из меня ничего не вышло, кроме нервной паузы. Он сощурил глаза и наклонился ко мне, осторожно глядя мне в глаза. — Неизлечимая?

Я покачала головой. — Не совсем.

Его губы сжались в тонкую линию, и он замолчал, осторожно изучая меня. — Что же это тогда, Мэгги Карсон?

Смотрю вниз на свои руки, скрещенные на моих коленях. — Ты, скорее всего не позволишь мне прыгать, если я скажу тебе?

Он наклонился ко мне так, что его ухо расположилось прямо возле моего рта. Струйки его дыхания ласкали мои ключицы, и меня тут же накрыл озноб. — Если ты произнесешь это достаточно тихо, то есть хороший шанс, что я могу и не услышать, — произнес он успокаивающим голосом.

Он слегка отодвинулся и посмотрел на меня, ожидая ответа.

— Кистозный фиброз, — говорю я. Не уверена, что он вообще знает, что такое кистозный фиброз, но если я буду спокойно себя вести, возможно, он не будет больше задавать вопросы.

— Уровень кислорода?

Может быть, он не знает, что это значит.

— Пока все хорошо.

— Есть разрешение доктора?

Я качаю головой. — Это спонтанное решение. Я бываю слегка импульсивной время от времени.

Он улыбается и смотрит обратно на анкету и пишет «нет» в строке медицинские противопоказания. Вновь смотрит на меня. — Ну, тебе повезло, потому что мне посчастливилось быть Доктором. Но если ты умрешь сегодня, я всем скажу, что ты соврала на этом вопросе.

Я смеюсь и киваю, соглашаясь, благодарная за то, что он согласился не обращать на это внимание. Я знаю, как много это значит. — Спасибо тебе.

— За что? — говорит он, не смотря на меня.

Он продолжил задавать вопросы из анкеты, и я честно отвечала на них, пока мы, наконец, не добрались до последней страницы. — Хорошо, последний вопрос, — говорит он. — Почему ты хочешь совершить прыжок?

Наклоняюсь к нему и заглядываю в анкету. — Там действительно есть такой вопрос?

Он поворачивает ко мне бумаги так, чтобы я смогла увидеть. — Ага. Прямо вот здесь.

Я вижу вопрос, и потом даю ему честный, прямой ответ. — Думаю, потому что я умираю. У меня есть длинный список того, что нужно успеть, пока я жива.

Его глаза ожесточились, как будто мой ответ мог его расстроить. Он вернул внимание к анкете, поэтому я наклонила голову через его плечо, чтобы посмотреть, как он пишет ответ, который совсем не похож на тот, который дала ему я.

— Я хочу совершить прыжок, потому что я хочу испытать всю полноту жизни.

Он отдал мне ручку и документы. — Подпиши здесь, — говорит он, указывая на низ станицы. После того, как я подписала и вернула их ему, он встал и протянул мне руку. — Пошли упаковывать наши парашюты, пятисотая.

— Ты действительно доктор? — кричу я, перекрикивая рев двигателя.

Мы сидим друг напротив друга. Он улыбается широкой улыбкой во все зубы, такие ровные и белые. Я поставила бы на то, что он дантист.

— Кардиолог, — кричит он. Он обводит рукой самолет. — Я делаю это для развлечения!

Впечатляет.

— Твоя жена не расстраивается, что ты постоянно так занят?

О, Боже.

Это так очевидный, глупый вопрос. Я съеживаюсь уже от того, что я произнесла его вслух. Я никогда не была хороша в заигрывании.

Он наклоняется вперед. — Что? — кричит он.

Господи. Он действительно заставит меня повторить это? — Я спросила, не расстраивается ли твоя жена, что ты постоянно так занят?!

Он трясет головой, расстегивает свой ремень безопасности и садится рядом со мной. — Здесь слишком шумно! — кричит он. — Повтори еще раз!

Закатив глаза, я снова начала задавать вопрос. — Твоя жена…

Он смеется и кладет палец мне на губы, затем наклоняется ко мне. Мое сердце реагирует на это движение намного сильнее, чем на то, что я собираюсь выпрыгнуть из самолета.

— Я прикалываюсь, — говорит он в мое ухо, убирая палец с моих губ. — Ты выглядела такой смущенной, после того, как впервые произнесла его, я просто хотел, чтобы ты еще раз это сказала.

Я ударила его по руке. — Козел!

Он смеется и поднимается, затем тянется к моему ремню безопасности и расстегивает его. Поднял меня. — Ты готова?

Я кивнула, но это была ложь. Я абсолютно напугана и, если бы не тот факт, что этот парень врач, и, что он делает это ради развлечения, и то, что он действительно горяч, я бы, наверное, прямо сейчас пошла бы на попятную.

Он повернул меня спиной к своей груди и пристегнул связующие нас ремни, и я была безопасно пристегнута к нему. Мои глаза закрылись, когда я почувствовала, что он одевает мне очки. После нескольких минут ожидания, пока он подготавливал нас, он направил меня к открытой двери самолета и потянулся ртом к моему уху.

— У меня нет жены, Мэгги. Единственная вещь, в которую я влюблен — это моя жизнь.

Я улыбнулась, мне действительно понравился ответ. Это стоило того, что он заставил повторить меня вопрос три раза.

Я усилила хватку на ремнях безопасности. Он потянулся и взял обе мои руки, убирая их по обе стороны от меня. — Шестьдесят секунд, — сказал он. — Сделаешь мне одолжение?

Я кивнула, слишком напуганная, чтобы отказывать ему прямо сейчас, когда я буквально отдала свою судьбу ему в руки.