Только кровь (ЛП)

— Им повезёт, если они выживут после этого, — ответил Брат меча. От бури у него испортилось настроение, и сказанное было шуткой только наполовину.

Они направились вдоль периметра, нижнюю часть сегментированной пласкритовой стены засыпал пепел.

— Никого, — сказал Браск. — Глупо.

— Здесь же нет орков.

— У отсутствия бдительности нет оправданий. Вон пост охраны.

Два шестиугольных бункера защищали дорогу в лагерь, от которой было рукой подать до уже основательно засыпанных ворот. Они представляли собой металлическую сетку на колёсах и были скорее формальностью, чем защитой. Озрик проворчал, увидев их. — Это не задержит орков, — презрительно произнёс он.

Солдаты в бункерах поняли, кто перед ними и не стали стрелять. Один вышел навстречу. Сжавшись от ветра, он казался ещё меньше и тоньше, его очертания частично скрывала завеса пепла, поэтому казалось, что следующим порывом ветра его сотрёт в ничто и унесёт прочь.

Адептус Астартес крепко стояли под ударами стихии, но у гвардейца не было их силы или брони, и он неуверенно покачивался в круживших между зданиями госпиталя вихрях. Человек отдал честь, как сумел — интересный вариант аквилы, повторённый трижды у паха, сердца и лба. В ответ братья ударили руками по крестам Храмовников.

— Лейтенант Санджид Гхаскар из Йопальских контрактных батальонов, — перекричал он бурю. На гвардейце был тюрбан, полосы ткани необычного головного убора он обернул вокруг шеи и закутал лицо до очков. Но щёки всё же виднелись, и угадывалась чёрная лоснящаяся борода. Он почтительно кивнул, защищая лицо рукой в перчатке, а затем поклонился, прижав вторую руку к животу. — Мы рады видеть вас! Хотя может и зря, — крикнул он. — Появление Ангелов Смерти часто предвещает беду.

— Верно, мы идём только туда, где беда, — ответил Браск, его голос звучал из спикера шлема на максимальной громкости. — Она близко, но уверен, что не сегодня. Мы отступаем. Есть приказы обойти все имперские заставы, чтобы убедиться, что они тоже отходят.

Гхаскар резко посмотрел на него.

— Ты не слышал? Не слышал, что Ахерон пал? — спросил Озрик, которому тоже пришлось кричать. — Хорошо, что мы соизволили навестить вас, потому что мы не обязаны следовать этим приказам.

— Лучше продолжить разговор внутри. Я разрешаю вам войти в хоспис Благословенной леди Сантанны, — сказал лейтенант и слегка поклонился.

— Как любезно, — с лёгкой иронией заметил Озрик. Гхаскар махнул рукой и все трое миновали ворота.

По воксу Озрик добавил Браску: — Чтобы снова отполировать мой доспех потребуется целая неделя.

— Разве я не учил тебя почтительно относиться к снаряжению? — спросил Брат меча, хотя его тон остался шутливым. Это была их манера общения — бывшего мастера и ученика. Они давно стали друзьями. Оба порой допускали некоторое неуважение. Узы между ними всегда были крепкими.

— Я радуюсь, ухаживая за снаряжением, и смиренно чту его. Кто так не делает? Это отличное время для молитв и вознесения благодарностей Императору за то, что ещё жив и размышляешь о сражении. Только это — мерзкие повреждения от погоды, а не от победы в доброй честной битве. Какую молитву и славу я могу вознести Лорду Человечества полируя царапины от песка?

Браск осматривался, проходя по ухабистым улицам госпиталя. Его возвели по стандартному сетчатому шаблону Астра Милитарум. Дороги вели к воротам с севера на юг и с востока на запад, хотя сейчас действовали только западные. Между зданиями пролегали боковые улочки. Это было небольшое ничем не впечатляющее место от силы двести метров в каждую сторону. Его будет непросто оборонять. Сложный вызов.

— Что-то мне подсказывает, брат, что скоро у тебя появится возможность снискать истинную похвалу. Чувствую, здесь не обошлось без руки Императора.

Они направились к одному из сорока длинных низких префабрикатумов, неотличимому от остальных. Внутри располагалась медицинская палата примерно на тридцать коек. Раненые изумлённо смотрели на гигантов, которые шагали по неустойчивому зданию, пыль сыпалась с поцарапанной чёрной брони. От их поступи шатался весь префабрикатум.

Лейтенант привёл их к кровати умирающего солдата в дальнем конце палаты и деятельной женщине рядом с ней. — Сестра Роза из Госпитальеров Адепта Сороритас, — представил он и ушёл.

Сестра Роза оказалась коренастой некрасивой женщиной с твёрдыми чертами лица и седыми волосами. Её лицо портили многочисленные радиационные пятна. Радость при виде братьев по вере оказалась в лучшем случае сдержанной и сменилась нескрываемым раздражением, когда они передали приказ. Она отошла от смертельно раненого гвардейца, дав знак космическим десантникам следовать за ней, и стала проверять медицинские карты других солдат.

— Мы не можем уйти, — сказала она.

— Вы должны, — ответил Браск. — Из-за предательства фон Страба рушится весь сектор, орки перегруппировываются, их ватаги объединяются. Сюда направляются налётчики.

— Мы останемся, — упрямо повторила Роза, — пока буря не стихнет. — Она направилась к соседней кровати.

— Сестра, буря не стихнет ещё несколько дней.

— И к этому времени мы будем готовы отступить к Инферно.

— Вы должны отступить сейчас. Все подразделения отходят в Хельсрич. Как только погода улучшится — орки атакуют. Они уничтожат вас, — резко возразил Браск.

— Эй, прояви хоть каплю уважения — она духовное лицо, — сказал по воксу Озрик. — Она столь же испорчена работой, как и ты. Ты приносишь мало чести ордену или своему титулу Брата меча. Публично он добавил: — Прости моего брата. Он — вспыльчив, и больше склонен атаковать, чем рассуждать.

Сестра крепко сжала губы.

— И всё же, — продолжил Браск, бросив быстрый взгляд на бывшего воспитанника. — Я — прав. У нас есть приказы отходить. Нам нелегко пойти на это. Каждая частичка нашей души требует от нас атаковать и отомстить за павших братьев. Но этого не будет. Продуманное отступление — правильный выбор, если мы снова вступим в бой, восстановив силы и перевооружившись. Вы должный пойти с нами. Раньше этот госпиталь был в тылу. Сейчас уже нет. Орки приближаются, и нападут, как только позволит погода. Материальная часть неважна. Уезжайте немедленно.

Женщина покачала головой, резко вскинув подбородок и нахмурившись. — Вы не понимаете. Я говорю не о материальной части, а о раненых. Некоторых пациентов можно перемещать только с большой осторожностью. Я не смогу быстро свернуть госпиталь. Я не уеду.

— Тогда забери всё что сможешь и помоги тем, кто может двигаться. Сейчас не время для эмоций. Мы даруем милосердие Императора тем, кто не сможет пережить путешествие.

— Я не получала приказов от моего руководства.

— Ты получила их от меня.

— Ни вы, брат, ни ваш маршал не имеете права приказывать мне, — ответила она и процитировала: — “Империум стоит на множестве столпов и каждый несёт своё бремя”. Как и вы, я не подчиняюсь капризам Астра Милитарум. Мои сёстры отвечают перед более высокой властью.

— Верно, — согласился Браск. — Но в них здравое зерно. Наш маршал последовал им, отдав нам и другим подразделениям такой же приказ. Он — мудрый человек и хорошо разбирается в искусстве войны. Его мудрости должно быть достаточно, чтобы ты согласилась. Если нет, то я усомнюсь в твоей мудрости.

— Что вы предлагаете? — раздражённо спросила Роза.

— Мы можем предложить нашу защиту и провести к имперским позициям. Останетесь здесь — погибнете.

— Если на это будет воля Императора — да будет так.

— Она — упрямая, — сказал Озрик на личной вокс-частоте. — Она мне нравится. Она очень похожа на тебя.

Сестра выпрямилась и продолжила: — Вы правы. Без вас мы погибнем. Поэтому исполните свой долг. Оставайтесь и защищайте нас, пока мы готовимся к отходу.

— Она похожа на тебя, — хрипло усмехнулся Озрик.

Браск слегка сдвинулся, пыльные пластины брони лязгнули под испачканным белым сюрко.