Путь волшебника

Понадобилось три дня, чтобы достигнуть самой высокой точки перевала, откуда сквозь расступившиеся горы открывался вид на равнину И еще трое суток ушло на спуск.

— Теперь дело пойдет получше, — пообещал Бойс, когда они выбрались на простор Потерянных земель. — Здесь земля голая и ровная, двигаться легко. Остался день, самое большее — два, и ты получишь то, что ищешь.

— Да, — ответила Серая Элис.

Прежде чем покинуть горы, они доверху заполнили водой бочки, а Бойс сходил на охоту в предгорья и вернулся с тремя черными кроликами и маленьким, на диво уродливым оленем. Когда Серая Элис спросила, как он смог добыть зверей, если другого оружия, кроме ножа, не имеет, Бойс улыбнулся и достал пращу, и с ее помощью запустил несколько камней, со свистом рассекая воздух. Серая Элис кивнула.

Они развели костерок и сварили двух кроликов, а оставшееся мясо засолили. На следующее утро, на рассвете, фургон покатил дальше, в Потерянные земли.

Передвигались они и вправду гораздо быстрее. Здесь воздух холодил, земля повсюду была твердой и утоптанной, как дороги, что прочерчивали империю по ту сторону гор. В Потерянных землях не было чащоб, сквозь которые надо прорубать путь, отсутствовали и реки, через которые надо перебираться вброд. Пустыня раскинулась со всех сторон, насколько хватало глаз. Иногда попадались рощицы шишковатых деревьев, их скрученные ветви были увешаны крупными плодами с блестящей густо-синей кожурой. Иногда повозка пересекала ручьи — человеку по лодыжку, не глубже. Кое-где серую землю покрывала россыпь белесых грибов. Но попадались эти достопримечательности весьма редко. Гораздо чаще глазам представала только пустота, дрожащее марево над равнинами. И дули ветры. В Потерянных землях дули ужасные ветры. Они не утихали ни на миг, несли стужу и горечь, часто пахли пеплом, а иногда казалось, что они воют и стенают, как несчастные обреченные души.

И вот путники забрались достаточно далеко. Уже виднелся край Потерянных земель — еще одна горная гряда, как сероватобелая полоска над серым горизонтом. Элис знала: можно ехать много дней и все же не добраться до предгорий, но ничто в Потерянных землях, однообразных и пустынных, не мешало их видеть.

В сумерках Серая Элис и Бойс остановились на опушке рощи чахлых и кривых деревьев, — такие нет-нет да попадались на глаза по дороге на север. Растения худо-бедно прикрывали от яростного ветра, но не смолкал его жалобный протяжный вой, наводивший на размышления об ужасных тварях.

— Эти земли и правда потеряны, — заметила Серая Элис за едой.

— У них своя особая красота, — ответил Бойс. Он поворачивал над пламенем кусок мяса, насаженный на кончик длинного ножа. — Сегодня ночью, если ветер разгонит облака, ты увидишь полыхающие над горами огни — пурпурные, серебристые, багровые. Они трепещут, как занавески под неуемным ветром.

— Когда-то я видела эти огни, — кивнула Серая Элис.

— Я видел их много раз. — Бойс жевал мясо, и тонкая струйка жира сбегала с края его улыбающегося рта.

— Ты часто ходишь в Потерянные земли?

— Я охочусь, — пожал плечами Бойс.

— Здесь кто-нибудь живет? — спросила Серая Элис. — Посреди всей этой пустыни.

— О да, — ответил Бойс. — Чтобы их увидеть, нужно правильно смотреть. И нужно знать Потерянные земли. Здесь водятся уродливые звери, которых никогда не встретишь по ту сторону гор. А еще твари из легенд и кошмарных снов… Существа заколдованные и существа проклятые… Редкостнейшая дичь, чье мясо восхитительно на вкус. Есть и люди, вернее, человекоподобные создания. Оборотни и подменыши… Серые тени появляются только на закате — полуживые, полумертвые. — Он грустно улыбнулся. — Но ты же Серая Элис, тебе все это известно и без меня. Говорят, когда-то, давным-давно, ты сама пришла из Потерянных земель.

— Да, говорят, — кивнула она.

— Мы во многом схожи, — продолжал Бойс. — Я люблю город, людей, песни, веселье и болтовню. Мне нравится домашний уют, вкусная еда, изысканные вина. Мне нравятся певцы, которые каждую осень собираются в замке и выступают перед леди Мэланж. Мне нравится изящная одежда, драгоценности и кроткие, красивые женщины. И все-таки только здесь, в Потерянных землях, я чувствую, что нахожусь дома. Когда слушаю ветер, высматриваю в сумерках крадущиеся тени, вижу сны, полные такого, что и не примерещится трусливому горожанину.

К тому времени сгустились сумерки. Бойс ножом указал на север, где над горами разгорались несмелые еще зарницы.

— Гляди, Серая Элис, как мерцают и пляшут огни. Если долго всматриваться, можно увидеть в них разные силуэты. Во мгле шевелятся мужчины и женщины, а с ними твари, ни на что не похожие, и ветер приносит их голоса. Смори и слушай. В этих огнях разыгрываются представления куда удивительнее и прекраснее тех, что устраивают лицедеи в замке государыни Мэланж. Ты слышишь? Ты видишь?

Скрестив ноги, Серая Элис с непроницаемым взглядом сидела на жесткой земле и молчала. А когда заговорила, то произнесла краткое «да» и более ничего.

Бойс сунул в ножны нож, обошел костер, превратившийся в кучку подернутых пеплом багровых углей, и подсел к ней.

— Я знал, что ты разглядишь, — сказал он. — Ведь мы похожи. Носим городскую плоть, но в нашей крови вечно дует студеный ветер Потерянных земель. Я вижу это в твоих глазах, Серая Элис.

Она не ответила, наблюдая за огнями и чувствуя рядом тепло Бойса. Через некоторое время он обнял ее за плечи. Позже, гораздо позже охотник взял ее за подбородок и, развернув лицом к себе, поцеловал один раз, но крепко, в тонкие губы.

И Серая Элис будто пробудилась ото сна. Повалила его на спину, уверенными, ловкими движениями раздела. Бойс не препятствовал ей. Он лежал на стылой жесткой земле, закинув руки за голову; его губы кривила ленивая самодовольная усмешка, а глаза подернулись мечтательной дымкой, тогда как Серая Элис скакала на нем — сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее, приближаясь к развязке. Достигла ее и застыла, запрокинув голову и приоткрыв рот, будто собираясь молиться, — но не издала ни звука. Лишь неистово завывал ледяной ветер, но в его голосе никто не распознал бы нотку наслаждения.

Настал новый день, морозный и пасмурный. В небе клубились тонкие облака, и бежали они быстрее, чем пристало обычным. Проникавший сквозь них свет казался бледным и прозрачным. Кони неторопливо переставляли ноги, Бойс шагал рядом с фургоном.

— Мы уже близко, — сказал охотник. — Очень близко.

— Да.

Бойс улыбнулся ей. С той поры, как они стали любовниками, его улыбка изменилась. Теперь она бывала ласковой и таинственной, но в то же время снисходительной. Улыбка превосходства.

— Сегодня вечером, — произнес он.

— Будет полнолуние, — отозвалась Серая Элис.

Бойс улыбнулся, откинул челку с глаз и промолчал.

Задолго до сумерек они расположились среди руин безымянного города, о котором позабыли даже те, кто бывал в Потерянных землях. Время не пощадило его, на обширной пустоши остались только жалкие остатки каменной кладки; поди догадайся, где тут были жилые дома, а где крепостная стена. Еще торчали один-два дымохода — этакие зазубренные гнилые клыки впивались в горизонт. Ничто живое не нашло бы здесь убежища.

Серая Элис, накормив коней, немного походила по руинам, но не обнаружила ни черепков глиняной посуды, ни ржавых клинков, ни истлевших книг. Даже костей не осталось. Вообще ни одного намека на следы обитавших здесь людей, если они, конечно, были людьми.

Потерянные земли высосали жизнь из этого места, изгнали даже призраков, не оставив и памяти. Солнце касалось горизонта, темнота прибывала, пожирая облака, а округа говорила голосом ветра, страдая от пустоты и отчаяния. Серая Элис долго стояла в одиночестве, наблюдая, как садится солнце, а холодный ветер трепал тонкий потертый плащ за ее плечами и кусал тело, доставая до самого сердца. Наконец она повернулась и направилась к фургону.